– Гм… Ну… я понимаю. Хочу понять.

– Кстати, полковник. Что у нас с разработкой спецоперации по блокированию и ликвидации президента ЧРИ Абдул-Халима Садулаева? Как идет подготовка? Внедрение агента прошло месяц назад, какие новости есть? А то ведь и группа «Шурави» ушла в тот район. Докладывайте…

Зона. Апрель 2016 года

Вот уже полчаса все клиенты бара «Теплый стан» вместе с хозяином заведения Кузбассом и его помощником Творогом прямо в центре зала распекали в пух и прах тщедушного забулдыгу. Матерная ругань, угрозы, критика и даже плевки и оплеухи сопровождали диалог двух десятков людей с каким-то бомжом, ссутулившимся на грязной табуретке, будто приговоренным к казни. Вокруг него, как инквизиторы возле голгофы, столпились приверженцы различных группировок: «Анархии», «Отваги», «Силы», «Чести и Совести», вольные сталкеры и представители «Правопорядка», сомнительные личности из бандгруппировок и пришедшие в эти дни в Зону новички. Почти все буквально глумились над беднягой – чумазым, обросшим, вонючим сталкером по прозвищу Бродяга, только что вернувшимся с АЭС. И только троица VIP-гостей за ширмой почти не проявляла интереса к происходящему и не принимала участия в общей потасовке и поругании. Их непринужденные беседы, манеры, дорогой прикид, а также новенькие РЗК защитного цвета а-ля НАТО внушали, наверное, уважение, неподдельное удивление и волнение, некую весомость в обществе извне, но никак не здесь. Поэтому на них здесь особо никто не обращал внимания, как, впрочем, и они на окружающих. Хотя уши их отлично настроились на волну заведения и впитывали всю информацию. Изысканная дорогая закуска за их столом явно не нравилась женщине, но голод – штука неразборчивая! Она морщилась, но ела и пила наравне со своими спутниками – двумя мужчинами.

Последние лет пять с подачи «Правопорядка» представителям всех группировок, кроме военных и, конечно, «Бастиона», разрешалось посещение двух баров Зоны (из пяти существующих). Даже наемники иногда захаживали сюда, зная, что их никто не терпит и не хочет здесь видеть. «Бастион» был вне закона всю историю Зоны, ну а военных боялись, точнее, избегали все. Прежде всего из-за того, что они представляли власть извне и законы «НовоАльянса», разделившего Зону на сферы влияния – украинскую, белорусскую, российскую и натовскую. Ребята в оранжевой униформе из «Правопорядка» представляли силу, власть и какой-никакой порядок внутри Зоны. Понятно, что втихаря и неофициально от «НовоАльянса», но, говорят, связи и блат у них были и извне. Короче, местная полиция. Никто их не игнорировал, но и по струнке не ходил – «Правопорядок» в силу существования исключительно за счет местных налогоплательщиков и отсутствия своих боевых формирований зря по мозгам не стучал, на пятки не наступал. Так, по мелочи, но такой необходимой в Зоне: грабежи в «мирной» полосе, драки, ущерб, нарушение покоя и жизнедеятельности, должники, отморозки и так далее. Не вернул задолженность и не оформил отсрочку – «Правопорядок» найдет, стрясет или доставит к заемщику. Или появится какой-нибудь безбашенный, крыша съехала, и давай мочить всех, кто попадется, или жечь Зону, крошить собственность – это тоже во власти «Правопорядка».

Итак, шум и гам вокруг сталкера, вернувшегося из центра Зоны, начали утихать, рой вокруг него распадаться, а негатив исчезать в дыму курева и полусумерках заведения. Причиной столь резкой перемены отношения к нему явилось вполне вразумительное и правдоподобное изложение его злоключений в сердце Зоны и хотя и не вполне доверительное, но осмысливание рассказа. Точнее, какой-то страшной сказки.

Потревоженный улей еще гудел неопределенное время, но интерес сталкеров к бедолаге пропал. Все разошлись, продолжив трапезу с распитиями и обсуждая услышанное.

– Что скажешь, Творог? Можно верить этому бедолаге? – спросил Кузбасс, занимая свое место за стойкой бара.

– Да вроде похоже на правду, хозяин. Не-е, не брешет. Вижу насквозь. Вот только ужасы какие бачит, это напрягает. Не слышал такого еще. Со времен всех трех Вспышек, – помощник лениво протирал стаканы видавшей виды тряпкой, – всяко бывало, но чтоб потерять весь отряд опытных сталкеров, достичь Великого «О» и так глупо и херово подставиться? Не знаю, хозяин. С таким проводником, как Зональщик, и матерым Корсаром так влипнуть?! Хрен его знает.

– Вот-вот! А выбрался с АЭС только этот дрищуган, еще недавно в отмычках бродивший! Как так-то? Плохо мне, Творог, верится в концовку этой истории. Ой, плохо! Ты вот что… – Кузбасс прищурился, глядя в зал и раздумывая, – дуй к Пятерне, расскажи ему вкратце… нет, подробно расскажи все. Пусть покумекает, че почем, хоккей с мячом. Знаю, заинтересуется он этим. Любит такие клубки распутывать. Выйдет на меня, обмозгуем, че да как! Понял?

– Не-а, хозяин.

– Еп… Во тупорылый! Короче, не твое дело мысли швырять да планы строить. Чеши к Пятерне.

– А если спросит, почему именно к нему?

– Не спросит. Он у нас головоломщик, ему мозговать.

– Ага. Понял, хозяин. Лечу…

Творог исчез за перегородкой, оттуда послышались шум возни и лепет.

– И давай пулей. А то к ночи Выброс ожидаем. Намордник прихвати, чучело, – добавил через дощатую стену Кузбасс, – и подарок для Пятерни. Бомбу пива возьми. «Арсенальное» бери, слышь, Творожок. Оно еще не просроченное…

– Понял, хозяин. Все, я убег.

– Лады, – шепнул Кузбасс, вытер волосатым кулаком рот, хлебнул воды, пополоскал, проглотил и уже в зал крикнул громко: – Бродяга, цоб-цобе ко мне.

Через десять минут замученный, грязный, полуживой сталкер, держа горящую свечку в одной руке, а ключ от каморки второго этажа в другой, попер к лестнице.

– И номер мне там не спали, чучхелла! – бросил ему вдогонку Кузбасс, барабаня пальцами по столешнице стойки.

Снова бар огласил его бас, извещающий о свежих колбасках, холодном пиве, золотой вобле и самых низких ценах в Зоне.

Пятерня сидел на бочке, закрыв один глаз и почесывая серую щетину на шее и щеках крупной мозолистой ладонью. Татуировка на тыльной стороне кисти в виде сжатого кулака (ей главарь наемников был обязан кличкой) говорила сама за себя. Спортивного телосложения атлет немногим за пятьдесят, в прошлом преподаватель физкультуры в одном из универов Калининграда, сколотил группу «диких гусей» численностью пять человек вместе с ним, шефом. Их визитной карточкой являлась тату на кисти правой руки каждого, а на деле – жестокость, сравнимая с пепелевцами, и бескомпромиссность принятия решений, чаще всего через трупы. Даже бандюки побаивались эту пятерку наемников. Они не слыли искателями удачи, легкой наживы и прямых открытых операций. Пятерня и его парни зачастую действовали не напрямую, но дерзко и жестко.

Месяц назад, например, «Правопорядок» объявил тендер на поиск двух туристов из Сербии, пропавших в Зоне, – богатой пожилой пары, тратившей свои миллионы на туры по миру и посещение необычных мест на планете. Наняли через Кузбасса проводника, неплохо оплатили все услуги и снарягу, набросали маршрут в Неман и ушли. Что-то, видимо, ценное оставили в сейфе на «Теплом стане». Проводник слыл далеко не новичком. Но… Прошла неделя вместо запланированных трех дней – от них ни слуху ни духу. Еще через три дня «Правопорядок» засуетился. Выполняя свои прямые обязанности, занялся их поиском, попытками связи с отдаленными постами и смежными группировками – короче, объявил шухер. По окончании второй недели (КПК туристов молчали) тендер на их поиск выиграл Пятерня, хотя, например, у Султана и у «Силы» были свои виды. Десяток известных сталкеров тоже закинули удочку. Короче, наемники не без отката получили карт-бланш и зеленый светофор. На кону светились пятьдесят тысяч зелеными, артефакт «звезда» и проценты «сколько не жалко» с благодарности от потерпевших. Конечно, в случае их возвращения на базу. Живыми!