– Аномальное поле появилось недавно! – «прозрел» Костя. – Одновременно на большой площади. Вскрыв заодно мощные подземные родники.

– Да. Еще совсем недавно здесь был обычный лес. Я уверен в этом, – кивнул Топор.

– Намекаешь, что во всем виноваты…

– Ни на что не намекаю, – оборвал его сталкер. – Делать сейчас любые предположения о причинах – все равно что гадать на кофейной гуще.

– Как тебя угораздило попасть к ним в лапы? – решил сменить тему Костя. – И вообще, чего им надо-то?

– Да меня особо никто и не спрашивал, – усмехнулся Топор. – Подъехали, дали по голове, приставили к спине пистолет с глушаком, затолкали в машину, а там вкололи какую-то дрянь. Очухался уже возле Периметра.

– Как они тебя нашли? И зачем? – спросил Костя. – Решили отомстить?

– Да найти-то меня не проблема, – со вздохом сказал Топор. – Но ни о какой мести речи даже не идет. Ребята просто захотели много денег, раз уж бронепоезд им оказался не по зубам. А деньги можно получать в качестве выкупа, например, о чем они знают очень хорошо. Я им понадобился как оправдание своих действий – рассчитывали на сталкерскую солидарность, если вдруг правительство пришлет людей на поиски. А осесть решили в Зоне, поскольку тут им не страшны любые правительственные силы. Так что все очень просто.

– Проще не придумаешь, – согласился Костя. – Однако какой поворот судьбы…

– Надеюсь, что это просто судьба и ничего больше, – задумчиво сказал Топор.

– Намекаешь, что не простила Она тебя? – совсем тихо, словно задавая неприличный вопрос, спросил Костя.

– Не знаю, – честно сказал Топор. – Особо на эту тему старюсь не думать. Но заметь: мы снова здесь, в Зоне, у нас «на хвосте» бандиты, и в любой момент мы можем стать обедом для негостеприимных зверюшек.

– На таком аномальном поле? – скептически вопросил Костя, оглядываясь по сторонам. – Почти невозможно. Не верю, что здесь может бегать что-то опасное для нас. Тут любой зверь в два счета окажется в ловушке.

– Не забывай про болотного медведя.

– Все-таки кожаное кресло вредно на тебя влияет! – рассмеялся Костя. – Ну откуда здесь взяться болотному медведю, если самого болота еще совсем недавно не было?

– Старею, – признал Топор. – Ладно, будем считать это поводом для оптимизма. Что у нас еще есть? Вода под ногами. Вроде нормальная. Я Маринке пить не разрешил, а сам попробовал. Уже много времени прошло – ничего вроде. Так что с питьем проблем нет. С едой ситуация не критичная, запросто несколько дней протянем. Еще бы оружия нам, и можно было вообще считать, что мы в отпуск выбрались, на природу.

– Да уж, отпуск в любом случае удался, – сказал Костя, вспоминая о своих проблемах.

– Расскажи мне, кстати, как вы здесь очутились, – попросил Топор. – Я, конечно, просто так помирать не собирался, но не думал, что помощь вообще придет.

– Плохо ты знаешь еще свою жену, – усмехнулся Костя.

Пока он рассказывал Топору события последних суток, серое небо Зоны над головой затянули темные, почти черные тучи. Костя несколько раз с беспокойством посматривал вверх, но продолжал рассказывать.

– Не боись, – сказал Топор, очередной раз перехватив его взгляд. – Спрятаться нам все равно негде, а шалаш строить некогда. Да и не успеем.

Словно подслушав его слова, сверху принялись падать крупные дождевые капли.

– Пойдем, – сказал Топор, поднимаясь. – Дождь – лучший помощник сталкера. Да и о комфорте думать некогда будет.

– А если он окажется кислотным или радиоактивным? – с беспокойством спросил Костя.

– Ну и что ты сделаешь? – удивился Топор. – Если дождик успел где-то ядом напитаться, значит, судьба такая, помирать будем.

Разом, словно в небе открыли на полную кран, дождь пошел сильнее. Марина резво поднялась на ноги и подошла к мужу.

– Смотри в оба, – сказал он ей. – Во время дождя даже обычный человек может прекрасно различать большинство аномалий. Это как тысячи гаечек, которые бросать не надо. Да и подбирать – тоже не надо. Все, вперед. Нам нужен либо проход друг к другу, либо выход из этого поля.

Дождь действительно четко обозначил многие аномалии, но идти от этого намного легче не стало. Продолжая проверять дорогу длинными палками и комками земли, быстро промокший и замерзший Костя сперва злился на Топора, который обнадежил более легкой дорогой под дождем, а потом вдруг сообразил, что тот просто решил его поддержать. Ведь нет ничего важнее для сталкера, чем надежда.

Зато теперь, когда выдавалась возможность спокойно осмотреться по сторонам, Костя мог насладиться эффектной красотой настоящего представления, созданного природой из подручного материала – воды и аномалий. Дождевые капли, попадая в поле действия аномалий, то рассыпались в тончайшую водяную пыль, создававшую вокруг неприметной ямки красивое гало, то летели в разные стороны на манер фонтана, попав в «толкучку», то закручивались спиралями вокруг невидимых центров притяжения или резко меняли направление движения, словно дождю надоедало идти прямо и он поворачивал под немыслимыми углами к земле. Оказавшись в огненных аномалиях, вода немедленно испарялась, образуя пышные облака тяжелого пара, клубящегося и расползающегося вокруг, словно от пробудившегося вулкана. А там, где на сухих участках земли копили заряды электрические аномалии, было видно, как сотни крохотных молний разряжаются в падающие капли, не в силах набрать энергии для мощного разряда.

Одежда на Косте давно промокла насквозь, холодная вода стекала по шее за шиворот и заливала глаза, но, как и обещал Топор, обращать внимания на такие мелочи времени не было. И если возле едва заметного раскаленного шарика, висящего над землей, Костя даже слегка согрелся, то вскоре, допустив небольшую ошибку, чуть было не провалился в яму, на дне которой почему-то не было воды, но прекрасно просматривалось подрагивание раскаленного воздуха.

Наиболее уязвимым местом для бронепоезда оказалась, разумеется, лаборатория. Ее обрезанная торцевая часть, наспех закрытая пленкой, была готовым входом для любого хищного зверья. Неудивительно, что первым делом Кудыкин предложил просто забаррикадировать дырку тяжелыми стеллажами и закрыть наглухо двери, ведущие внутрь поезда. Но этому резко воспротивился Ломакин.

– Полковник, у вас тут власть и сила. Все в итоге будет, как вы скажете. Но подумайте сами: что будет, если какая-нибудь тварь все-таки заберется в мою лабораторию?

– Если там не будет людей, этой самой твари просто нечего там будет делать, – парировал Кудыкин.

– Вы меня иногда так удивляете, – непривычно жестким голосом сказал Ломакин. – Мутанты, как правило, гораздо любопытнее обычных зверей. Случаев, когда научные помещения подвергались нашествию хищников даже тогда, когда никаких людей там и рядом не было, зафиксированно очень много. С большой долей вероятности ловец или любой другой антропоид разгромит внутри все, включая проводку и весьма нежные элементы конструкции установки. Лабораторию необходимо защищать лучше, чем какие-либо другие вагоны. Я сам готов возглавить оборону!

– Успокойтесь, Феоктист Борисович, – миролюбиво сказал Кудыкин. – Надо защищать – значит, будем защищать.

В итоге остаток коридора между основной частью лаборатории и дырой забили самым разным хламом, а уже за этой баррикадой оборудовали позиции для стрелков. Все оборудование, которое можно было легко демонтировать, сотрудники Ломакина перетаскали в штабной вагон, очень быстро сделав его похожим на склад. Установку огородили со всех сторон, закрыли мягкими матами и замотали брезентом, но все равно Ломакин ходил вокруг, охал, ахал и постоянно обещал за любую ошибку в создании защитного мягкого слоя над хрупкими элементами антенны самые жуткие кары.

Одновременно вокруг поезда тоже кипела работа, словно им предстояло не переночевать в безлюдном месте, а отбить как минимум танковую атаку целой армии.

Кудыкин успевал всюду. Выглядывая в окно, Ломакин видел его раздающим указания по установке противопехотных мин в промежутках между аномалиями, откуда кто-либо мог попытаться подойти к поезду. Переходя из вагона в вагон, чтобы добраться до тепловоза и договориться с машинистом о подключении к лаборатории резервных дизелей, слышал громкий голос полковника где-то на крыше. А вернувшись обратно к вагону лаборатории, застал его дающим указания по организации в баррикаде амбразур для ведения огня.