Впору опустить руки, сесть и сдохнуть.

Что я впервые в жизни и сделал.

Нет, не сыграл в ящик – по крайней мере сразу и пока что. Но повесил-таки вдоль тела верхние конечности и шлепнулся на пятую точку. Этого мне показалось недостаточно, чтобы выразить полное неприятие к своему существованию, поэтому я еще и тупо уставился перед собой, ничего не видя.

Зато я все отлично слышал.

– И что нам теперь делать, Сава?! – спросил Орфей, надо понимать, у Панка, потому что меня звали иначе, а больше тут не было никого, способного отозваться на человеческое имя. Кстати, голос бородача при этом, мягко говоря, не был переполнен командирскими нотками. – Мы ведь теперь вдвоем! А ты говорил, что там столько обученного народу! Мы не справимся! Мы обречены!

Сава… Вот, значит, как зовут Панка. Имя мне точно знакомо, и оно просто удивительно подходило гребенчатому, но при этом казалось почему-то взятым взаймы, не очень-то ему соответствующим. Обе челюсти даю в придачу к зубу, я где-то уже пересекался раньше с этим Саввой!.. Но это не имело уже ну никакого значения. Как и тот презабавный факт, что в троице, меня нанявшей, Панку-Савве явно отводилась главенствующая роль. Он был зачинщиком, он финансировал поход, он принимал окончательные решения.

И он не доверил никому баллоны с БОВ «Гремлин». Сам тащил их всю дорогу, никому не позволил помочь себе. А это очень не по-командирски. Настоящий командир ведь, как известно, должен отдавать приказы и стегать плетью нерадивых подчиненных, сидя у них на крахмальных подворотничках и свесив ноги в грязных сапожищах…

– Мы должны сделать то, что должны, – спокойно ответил Орфею Панк. – И пусть будет, что будет. Нам нужно всего лишь пробраться в трюм мусоровоза, а там уж мусоровоз сам доставит нас на МКС.

Он говорил так непринужденно, будто речь шла о прогулке на соседнюю поляну, причем не здесь, на Полигоне, а в нормальном пригородном лесу, загаженном бутылками из-под пива и сигаретными окурками.

И вот тут я очнулся, словно вынырнул с кошмара.

Забрезжило во мне что-то, далекое, на грани сознания, но невероятно близкое к пониманию того, что тут, черт меня побери, происходит, во что втянули Макса Края и ради чего вообще все затеяно. Ради чего погибли мои жена и сын. И потому – встать! В бой! Делай хоть что-нибудь, и забудь, что хочешь жить вечно!

– Куда мусоровоз тебя доставит? А, дружище Сава? Я не ослышался? – Я ударил Панка кулаком в живот, а потом, когда он согнулся вдвое, легонько добавил локтем по затылку, чтоб не убить и не вышибить дух, но поставить перед собой на колени. – Ну ничего себе заявочка, Сава! Ты на орбиту собрался? Типа космонавтом себя возомнил?!

В ответ Панк прохрипел нечто неразборчивое.

– Да, Край, ты не ослышался, нам нужно на МКС, – обреченно заявил Орфей. – Пойми, у нас такая цель, ну такая, что оправдывает любые – понимаешь, любые – средства! Ты просто был нужен нам, ничего личного! Дело в том, что мы…

Он стоял лицом ко мне и спиной к скоплению мутантов и потому не видел, как от клыкастых орд, безуспешно уже выискивающих «червей» в окрестностях мусоровоза, отделился тот самый медведь, который сцепился пару минут назад с тигром. И направился мишка косолапый, весь обвешанный яйцами с приборами, не куда-нибудь подальше, а к нам, вполне годным в качестве десерта после обильной трапезы.

– Орфей, сзади, – прошипел я, ибо громкие звуки могли ускорить атаку зверя.

– Что?! Край, я говорю тебе о серьезных вещах, о судьбе всего человечества, а ты хочешь развести меня таким дешевым трюком, чтобы выстрелить мне в спину?!

– Идиот, – шевельнул я одними лишь губами, – сзади!

И поднял автомат, уткнув приклад в плечо.

– Ах ты гнида! – завопил бородач и вскинул РПК.

Я тут же сместился в сторону, точно пружинами подброшенный мышцами ног. Загрохотали выстрелы.

Честное слово, если бы Орфей успел выпустить в меня очередь, я бы на него нынче не обиделся! Но он не успел. Не он стрелял, а я, передвинувшись так, чтобы не зацепить бородача, потому что метил вовсе не в чудо-следопыта, а в медведя, зашедшего ему в тыл. Бил я мутанту в горло, но снайпер из меня никакой – пули угодили ниже, в грудь зверя, пробили его толстую кожу и увязли в основательном слое жира, покрывающем всю тушу. Это только разъярило зверя. Встав на задние лапы, весь облепленный приборами, он пошел на нас – и первым у него на пути был Орфей, который наконец сообразил, что сегодня у меня не первое апреля.

Всадив еще одну очередь в грудь мишке косолапому, – бурый мех окрасился алым – я увидел, что возле мусоровоза среди зверья началась суматоха: мутанты дрались между собой за последних «червей», а то и просто вспомнив, что негоже благородному тигру и какому-то барсуку жрать из одной лоханки. И мутанты помельче уже спешили свалить подальше.

К тому же, что-то происходило с конусом. Он вновь начал вибрировать, матово-черная поверхность стала лиловой. Со звучным металлическим щелчком опустился первый люк-овал, следом – люк-ромб… Космический мусоровоз явно готовился покинуть гостеприимные земные пределы!

И это очень не понравилось Панку, который встал уже с колен и, по дуге мимо медведя метнувшись в самую бойню мутантов, махнул рукой, точно воин с плаката времен ВОВ, призывая всех последовать за ним:

– Давай к мусоровозу! Иначе напрасно все!

Да пошел он. Максу Краю с ним не по пути. Меня мутило уже от его безумных идей. А вот Орфей и рад бы сорваться следом за гребенчатым, да вот медведь дорогу перегородил, уж очень косолапому бородач наш понравился.

Со звонким щелчком опустился очередной люк мусоровоза.

А Панк уже был среди мутантов. Удивительно, что его никто походя не сшиб лапой, не зацепил шипастым хвостом.

Вибрации космического конуса передались карману моей куртки. Я даже не сразу сообразил, что это у меня телефон ожил-разволновался. Перед выходом на Полигон я, как здравомыслящий сталкер, отключил звук у девайса, чтобы не заиграл рингтон в неподходящий момент. И я опустил автомат и сунул руку в карман за трубкой. Это было глупо и смертельно опасно, ведь мутанты, ведь медведь и Орфей, который больше не коллега, но враг, так что момент был самый-пресамый неподходящий, но… Но почувствовал, что этот звонок важен, – кому я понадобился, а? – что, быть может, он перевернет все с ног на голову и изменит мою жизнь. И потому я вытащил телефон из кармана и…

Даже не успел взглянуть на экран.

Оставив сантименты, медведь ринулся на Орфея, успевшего всадить ему в живот длинную очередь, и ударом мощной клыкастой башки в грудную клетку поднял бородача в воздух и швырнул на меня. Отнюдь не мальчик Орфей сшиб меня с ног, телефон вылетел из моей руки и, призывно вибрируя, скрылся под завал сломанных деревьев, где отыскать его было просто нереально. А ведь мало того, что звонок важный, так трубка еще и моя связь с реальностью по ту сторону Стены!..

Мало того, на меня пер медведь!

И на мне лежал Орфей!

Из разрывов в его униформе торчали белесые обломки ребер. Чудо-следопыт еще был жив, с каждым судорожным вздохом изо рта у него выплескивался фонтанчик крови, одежда на груди и животе промокла насквозь. Я ничем не мог помочь Орфею, поэтому попытался сбросить его с себя, и помог мне в этом медведь – он поднял чудо-следопыта, точно пушинку, и своими сильными лапами разорвал пополам, как Тузик – тряпку. Я едва успел откатиться, чтоб на меня не обрушилось содержимое внутренностей бородача.

Вот и все, сделку с Турком и Орфеем можно считать расторгнутой.

Правда, есть еще Панк…

И никуда не делся медведь.

Отшвырнув останки Орфея, он, рыча, двинул на меня, вставшего на колени.

– Край, ко мне! – услышал я крик Панка.

Тот сумел-таки добраться до конуса и залезть в него. Одна лишь макушка гребенчатая торчала наружу. Рядом с занятым им отсеком отпустился очередной люк.

Сейчас я готов был забыть про наши разногласия и его безумные идеи. Да я был бы счастлив оказаться с ним плечом к плечу, пусть даже считаю его затею смертельно опасной, потому что неизвестно куда нас занесет конус, герметичен ли он, способен ли защитить от космической радиации и так далее и тому подобное. Сдохнуть здесь и сейчас или же сделать хоть что-нибудь ради спасения, пусть даже крайне сомнительного – разве у меня есть выбор? Все равно здесь, на Полигоне, мне не выжить – это я знал четко. Но медведь…