Игарт отправил посла к ветровцам, они должны знать, что пришла хана, «Воля» сворачивает деятельность, переходит в подполье и рекомендует сделать так же: посопротивляться для видимости, а потом рассеяться по Зоне.

Как и подобает капитанам, Маузер и Игарт покидали тонущий корабль одними из последних. Пока сталкеры растаскивали оружие и боеприпасы, а что не могли унести, закапывали в лесу, Маузер достал из сейфа читерскую винтовку, облачился в бронежилет, состоящий из мельчайших, похожих на чешую металлических пластин, сложил в рюкзак гранаты. Игарт нацепил разгрузку, распихал по карманам патроны. Януш наблюдал за ними с тоской, скрестив руки на груди. Он решил остаться, посчитав, что если черные ему не поверят, он самоубьется, распотрошит один из схронов и уйдет партизанить.

Существенно облегчал жизнь детектор аномалий Маузера, который, к счастью, появлялся с ним после респауна, как и ПДА. Также с собой взяли датчик движения, чтобы обнаруживать мутантов раньше, чем они нападут.

Увлеченные сборами, они не сразу заметили двух сталкеров – курносого паренька, который предлагал драться до последней капли крови, и бритого наголо мужика с черной эспаньолкой и дерзким изгибом бровей. Этот второй был в кожаном жилете, и на плече виднелась татуировка – щупальца огромного спрута, одно из них обвивало шею петлей. Маузер не помнил, как звали сталкеров.

– Не возражаете, если мы пойдем с вами? – поинтересовался бритый тихим голосом рафинированного интеллигента. – Чем больше людей в отряде, тем проще отражать атаки.

Игарт окинул его оценивающим взглядом:

– Если вы думаете, что мы знаем, куда идем и что нас ждет, то очень ошибаетесь.

– Уж лучше мы с вами, чем с черными, – парень передернул плечами.

– Напомните ваши имена, пожалуйста, – попросил Игарт. – С нами – без проблем.

– Воланд, – протянул руку бритый. – Сокращенно от Волошин Андрей. Я вспомнил, как меня звали раньше, даже примерно вспомнил, где работал.

– Скоро вы вспомните все, – сказал Маузер, похлопал себя по кобуре, нащупал тесак, кивнул: – Но будет ли вам польза? Та, другая жизнь отличалась от этой.

Курносый пожаловался:

– А я ничего не помню. Да! Меня зовут Тим.

Игарт оглядел небольшой отряд и проговорил:

– Вот и все, выдвигаемся в путь. Жаль, маскхалатов у нас нет, они очень пригодились бы. Хотя, – Игарт прицепил к поясу контейнер для артефактов, – здесь у меня серебристая мантия, надеваешь – и на пару минут ты невидим для окружающих. На себе еще не испытывал – черные завода ее отобрали, только сейчас вернул добро.

– Будем надеяться, она нам не пригодится. Ну что, на выход по одному? – Маузер зашагал к двери.

Как ни странно, ему было жаль покидать Завод. Уже за воротами он оглянулся и вздохнул. Вспомнил ощущение, когда проходишь мимо дома, где когда-то снимал квартиру, а там – новые жильцы. Хочется отмотать время назад и вернуться в прошлое.

Не все сталкеры прислушались к совету и покинули обжитое место, остался Януш со своей группой и человек пятнадцать одиночек – в основном те, кто не мог унести награбленное с собой. Они рассчитывали встретить черных хлебом-солью, но у них за спиной продолжать свою игру.

Вынув датчик аномалий, Маузер зашагал в лес, на ходу спрашивая:

– Игарт, твой беспилотник далеко?

– Летит сюда, он был возле пояса туманов. Разведчиков по-прежнему не видно, зато попадаются группы беженцев. Фрайб наступает.

Воланд покосился на Игарта, как на психа. Объяснять, что такое беспилотник, ему не стали, но через пару минут он не выдержал, вскинул брови, собрав на лбу гармошку морщин, и воскликнул:

– Ничего не понимаю. Самолет – здесь?!

Маузер кивнул:

– Ага, ма-а-аленький такой самолетик с моторчиком.

Воланд зыркнул непонимающе. У него была очень живая мимика, и все, что он думал, отражалось на лице. Тима Маузер оценил как романтичного самоотверженного юношу, готового при необходимости грудью броситься на амбразуру. Воланд ему показался самоуверенным и трусоватым. Под напускной суровостью чувствовалась неуверенность. Вспомнилась безобидная ящерица, которая растопыривалась и надувала яркие перепонки на шее, чтобы напугать врага.

Датчик движения попискивал в руках Игарта. Пока темп не сбавляли, и только в одном месте обошли по дуге скопление аномалий и поляну, где бродило что-то крупное.

Из лесу вышли на холмистые поля, которые Игарт видел, когда смотрел глазами ворона. Снизу они выглядели совсем по-другому: колоссы-тополя, высаженные вдоль дороги, подпирали небосвод и шелестели листьями. Пахло прелым сеном и цветами. Ветер гонял желтые волны выгоревшей на солнце травы, выл, запутавшись в провисших проводах.

– Ржавчина. – Игарт указал на третий столб, где будто роились пчелы.

– Ага, – кивнул сосредоточенный Воланд. – Нам ведь на север надо?

– Надо, – сказал Маузер и вытащил очередную сигарету, поскреб подошвой «берца» крошащийся асфальт. – Жалко, такая дорога хорошая. Придется по буеракам ломиться.

Первым шел Маузер с детектором, за ним – Тим, потом Воланд, Игарт замыкал. Трава выросла по пояс, запутывала ноги, цеплялась к одежде репьями. Воланд обиженно матерился, поднимал руки, будто переходил реку вброд, но трава доставала предплечья, оставляла красные полосы. Куртку он все равно не надевал – то ли считал, что лучше поцарапаться, чем свариться, то ли настолько гордился татуировкой.

Пискнул датчик движения. Игарт глянул на синюю точку на экране, крикнул:

– Стоять. Впереди кто-то есть.

Он пощелкал пальцем по экрану, выводя меню, прочитал:

– Расстояние до объекта пятьдесят метров, скорость движения объекта – тридцать километров в час.

– Встали в кольцо, живо! – скомандовал Маузер, схватил винтовку и прикладом отогнал шмеля, жужжащего возле лица.

Повисла напряженная тишина, только ветер шелестел подсохшими листьями травы. Игарт смотрел на экран:

– Внимание, оно в пятидесяти метрах. Снижает скорость.

– Подкрадывается, *censored*, – шепнул Маузер.

Игарт стоял к нему спиной и представлял, как он целится в колышущееся море травы.

– Его уже должно быть видно, – возмутился Воланд.

Маузер цыкнул, и он замолчал.

На экране появилась вторая точка, приближающаяся рывками, первая сбавила скорость и изменила направление, замерла напротив Игарта. Он всматривался в траву перед собой и целился туда, где предположительно прячется тварь.

– Тим, вторая тварь идет к тебе, берут в клещи…

У паренька сдали нервы, и он открыл огонь наугад. В этот момент твари прыгнули. Игарт упал на землю. Мутант пролетел над ним – огромный, размером с полугодовалого теленка. Зубы клацнули там, где секунду назад было горло.

Откатившись в сторону, он дал длинную очередь в розово-коричневый бок твари. Мутант взревел и закрутился на траве, пытаясь зацепить когтистой лапой хоть кого-то из врагов. Деталей было не разобрать – мелькали клыки, грива, когти…

Чуть в стороне извивалась вторая тварь, в которую палили Маузер с Тимом. Игарт прицелился и добил мутанта одиночными. Одна из пуль разорвала аорту, и тварь, рыкнув, осела на траву, уставилась на убийцу миндалевидными усталыми глазами. Бока вздымались все слабее, наконец веки мутанта сомкнулись, и он испустил дух, окрашивая желтую траву алым.

То ли лев, то ли пес, то ли медведь. Короткий нос, вывернутые ноздри, ряд тонких, как иглы, зубов. Существо совершенно лысое, розово-сине-коричневое, на башке и вдоль спины – длинная желтая грива, маскирующая мутанта среди травы.

– Гривастый, – заключил Воланд. – Хорошо, что у нас датчик движения, его выследить очень трудно.

– Самка, – констатировал Маузер, подходя к дохлому гривастому и хрустя травой. – У нее вымя, гляньте. У меня бы не хватило фантазии придумать столько уродов.

Игарт обернулся: Маузер сидел на корточках, изучал поверженного монстра.

– Объявлялся конкурс, молодые художники присылали эскизы и описания существ. Многие монстры пошли в дело. Детям даже заплатили по паре тысяч. Артюхов разрабатывал пояс тумана, жуткое место.