Кларк. Макари клюнула главного констебля в обе щеки.

– Не говори ничего такого, о чем потом пожалеешь.

– Как скажешь, начальник.

Макари выглядела так, будто по пути сюда сделала несколько остановок: у парикмахера, в косметическом магазине и бутике. Большие очки в черной оправе подчеркивали проницательность глаз. Обведя комнату быстрым взглядом, она сразу же поняла, с кем нужно поздороваться, мимо кого можно пройти. Глава городского комитета по законности и правопорядку, как и главный констебль, удостоился поцелуя. Остальным пришлось довольствоваться рукопожатием или коротким кивком. Откуда ни возьмись возник бокал белого вина, но Ребус заподозрил, что это всего лишь реквизит. Бутылка лагера у него в руках незаметно для него самого опустела, хотя он и дал себе зарок утолить жажду чем-нибудь более стоящим.

– У тебя найдется несколько подходящих случаю слов, если ее занесет в нашу сторону? – спросил он у Кларк.

– Думаю, это нам не грозит.

– И то верно. Но раз она появилась, не за горами и торжественные речи. – Ребус помахал пачкой сигарет в направлении внешнего мира.

– Ты вернешься?

Она увидела его взгляд и дернула уголком рта – абсурдность вопроса была очевидна. Но стоило ему направиться к выходу, как Макари увидела кого-то и так стремительно двинулась к цели, что Ребус едва успел уклониться. Макари нахмурилась, словно пытаясь вспомнить, кто это такой, и даже проводила его взглядом. Но к этому моменту она уже добралась до своей жертвы. Шивон Кларк увидела, как главный прокурор Шотландии взяла под руку Малькольма Фокса и повела в сторонку. Вероятно, для разговора с ним ей требовалась некоторая приватность. В дверях появилась официантка из столовой с тортом в руках, но главный констебль жестом показал ей, что церемония откладывается, пока госпожа прокурорша не будет готова…

Приехал эвакуатор, на дверях которого было написано название местной фирмы по утилизации автомобилей. Предыдущим вечером здесь была возведена хлипкая преграда из трехдюймовой ленты с надписью «Полиция». Лента тянулась от неповрежденного дерева к столбику ограды и дальше еще к одному дереву. Водитель эвакуатора проскользнул под ленту, сделал необходимые приготовления и теперь собирался затянуть разбитый «фольксваген-гольф» лебедкой вверх по наклонной платформе.

– Неплохой денек, – сказал Ребус, закуривая сигарету и оглядывая окрестности.

Полоса узкой сельской дороги на окраине Керклистона. Неподалеку эдинбургский аэропорт, и рев взлетающих или идущих на посадку пассажирских самолетов грубо вторгался в безмятежную тишину сельского пейзажа. Они приехали на машине Кларк – «воксхолл-астра». Она была припаркована на противоположной стороне с включенной аварийной сигнализацией, чтобы предостеречь приближающихся водителей. Впрочем, никакого движения здесь, похоже, не было.

– Прямой участок дороги, – сказала Кларк. – На асфальте ни льда, ни масла. Судя по повреждениям, скорость была сумасшедшая…

И верно: передок «гольфа», ударившись о почтенный дуб, смялся в гармошку. Они прошли через пробитое ограждение и спустились по склону. Водитель эвакуатора едва заметно кивнул в знак приветствия, но спрашивать о том, кто они такие и почему здесь, явно не собирался. В руках у Кларк была папка, и этого ему оказалось достаточно, – значит, это какие-то официальные лица и лучше с ними не связываться.

– А что сам водитель – жив? – спросил Ребус.

– Не сам, а сама, – поправила его Кларк. – Автомобиль зарегистрирован на Джессику Трейнор. Место жительства – северо-запад Лондона. Она сейчас в больнице.

Ребус обошел машину. Жемчужно-серая. Почти новая. Покрышки не заезжены – глубина канавок достаточная. Лобового стекла не было. Дверь со стороны водителя и багажник распахнуты, обе воздушные подушки сработали.

– И мы здесь, потому что…

Кларк открыла папку.

– Главным образом потому, что у ее отца есть высокопоставленные друзья. Начальство приказало: вы там смотрите не упустите чего-нибудь.

– А что тут можно упустить?

– Надеюсь, что нечего. Но этот район славится мальчишками-рейсерами.

– Но она вроде не мальчишка.

– У нее машина как раз такая, как они любят.

– Я в этом не разбираюсь.

– Насколько я знаю, «гольф» у них считается крутой тачкой.

Ребус побрел назад к эвакуатору. Водитель разматывал трос лебедки с большим крюком на конце. Ребус спросил, много ли «гольфов» попадает под пресс.

– Случается, – ответил водитель.

На нем был синий комбинезон в масляных пятнах, а поверх потертая кожаная куртка. Грязь въелась ему в ладони, под ногти. Бейсболка на голове была настолько засалена, что надпись не читалась. Густая седеющая борода закрывала подбородок и шею. Ребус предложил ему сигарету, но водитель отказался.

– А что, местные рейсеры часто устраивают гонки? – продолжил Ребус.

– Бывает.

– Вы, случайно, не на диете? – (Водитель посмотрел на него.) – Уж больно на словах экономите, – пояснил Ребус.

– Я, вообще-то, на работе.

– Но вы уже видели здесь такие аварии?

– Видел.

– И часто они случаются?

Человек задумался.

– Ну, раз в два месяца. Хотя на прошлой неделе тоже была одна. По другую сторону Броксберна.

– И ребята, значит, любят тут на машинах гонки устраивать. Не знаете, как они об этом сговариваются?

– Понятия не имею, – ответил человек.

– Ну, спасибо и на этом. – Ребус пошел назад к «гольфу».

Кларк разглядывала салон через открытую дверь.

– Посмотри-ка, – сказала она, протягивая Ребусу фотографию.

Ребус увидел коричневый замшевый сапожок на коврике автомобиля.

– Но я не вижу педалей.

– Это потому, что сапожок оказался в нише для ног со стороны пассажирской двери.

– Так-так, – сказал Ребус, возвращая Кларк фотографию. – Значит, ты хочешь сказать, что тут был и пассажир.

– Это один из пары уггов, принадлежащих Джессике Трейнор. Второй остался на ее левой ноге.

– Угги – это что?

– Так эти сапожки называются, – пояснила Кларк.

– Он слетел у нее с ноги при ударе? Или когда врачи ее вытаскивали?

– Когда на место приехала первая патрульная машина, полицейский сделал несколько снимков на свой телефон, включая и этот, с сапожком. Джессика в это время еще была в машине. «Скорая» прибыла через несколько минут.

Ребус задумался.

– И кто же ее нашел?

– Одна женщина – ехала из Ливингстона. У нее посменная работа в супермаркете. – Кларк просматривала распечатку в папке. – Водительская дверь открыта. Вероятно, вследствие удара.

– Или водитель пытался вылезти.

– Она была без сознания. Голова на подушке безопасности. Она не была пристегнута.

Ребус взял у Кларк фотографии. Она продолжала говорить, пока он рассматривал снимки.

– Женщина из супермаркета набрала 999 в начале девятого, было уже темно. Здесь освещения нет – только огни Эдинбурга вдали.

– Багажник закрыт, – сказал Ребус, возвращая фотографии.

– Да, – подтвердила Кларк.

– А сейчас открыт. – Ребус подошел к машине сзади. – Вы его открывали? – спросил Ребус у водителя эвакуатора.

Тот в ответ возмущенно замотал головой. Багажник был пуст, если не считать набора инструментов.

– Может, грабители похозяйничали? – предположила Кларк. – Машина всю ночь здесь простояла.

– Тогда почему не взяли инструменты?

– Не думаю, что за них много выручишь. И потом, открыть багажник мог кто угодно – водитель «скорой», кто-нибудь из наших…

– Да, наверное.

Он попытался захлопнуть крышку багажника – она не была повреждена и легко закрылась. Ключ все еще оставался в замке зажигания, и Ребус нажал кнопку, чтобы снова открыть багажник. Щелчок известил Ребуса, что и это ему удалось.

– Похоже, электрика работает, – сказал он.

– Да, хорошая машина. – Кларк продолжала перелистывать бумаги. – Так что мы об этом думаем?