– Мы думаем, что машина ехала слишком быстро и не удержалась на дороге. Никаких следов столкновения. Может, девица трепалась по мобильнику? Такое случается.

– Надо проверить, – согласилась Кларк. – А угг?

– Иногда обувь – это только обувь, – сказал Ребус.

Кларк проверила сообщения на своем телефоне.

– Похоже, владелица этого сапожка вернулась в мир живых.

– Мы хотим с ней поговорить? – спросил Ребус.

Кларк посмотрела на него, и в ее взгляде он прочел ответ.

У Джессики Трейнор была отдельная палата в больнице – в знаменитом Королевском лазарете. Сестра объяснила, что Джессике повезло – предположительно трещина в щиколотке, ушибы грудной клетки и другие незначительные повреждения, сопутствующие резкой остановке.

– Голова и шея у нее зафиксированы.

– Но говорить она может? – спросила Кларк.

– Немного.

– Наличие алкоголя или наркотиков в крови?

– Я думаю, она ни того ни другого не употребляла. Сейчас она на болеутоляющих, так что реакция замедленная. – Медсестра помолчала. – Может быть, сначала хотите поговорить с ее отцом?

– А он здесь?

Сестра снова кивнула:

– Приехал посреди ночи. Она тогда еще была в реанимации…

Сестра остановилась у окна в стене палаты Джессики Трейнор. Рядом с ней сидел отец, держал ее руку в своей, поглаживал запястье. Глаза девушки были закрыты. На шее бандаж из плотных кубиков пенопласта, скрепленных металлическими скобками. Отец поднял голову и увидел лица в окне. Убедившись, что дочь спит, он осторожно положил ее руку на кровать.

Бесшумно выйдя из палаты, он провел пятерней по черной с сединой шевелюре. На нем были брюки от костюма из ткани в узкую полоску – пиджак висел на спинке стула у кровати дочери. Белая рубашка на нем помялась, запонки были вынуты, чтобы не мешали закатать рукава. Ребус почему-то не думал, что дорогие с виду часы на его левом запястье были подделкой. Галстук он снял и расстегнул верхние пуговицы рубашки, так что проглядывал треугольник седеющих волос на груди.

– Мистер Трейнор, – сказала Кларк, – мы из полиции. Скажите, как дела у Джессики?

– Все в порядке, – сказал он после паузы. – Спасибо.

Глядя на загар Трейнора, Ребус пытался угадать, какого он происхождения – искусственный или естественный, после зимних каникул. Скорее всего, второе.

– Появилась какая-нибудь ясность относительно того, что случилось? – спросил Трейнор у Кларк.

– Мы не думаем, что столкновение было спровоцировано другой машиной, если вы об этом. Вероятно, обычное превышение скорости…

– Джессика никогда не ездит слишком быстро. Она сверхосторожна.

– Но у нее мощная машина, сэр, – заметил Ребус.

– Она ни в коем случае не стала бы гнать, так что давайте эту версию сразу исключим.

Ребус посмотрел на туфли Трейнора. Модельные, черные, с перфорацией. Преуспевающий бизнесмен, с головы до пят. Говорил он с английским акцентом, но без аристократизма. Ребус вспомнил о возрасте Джессики по записям из папки Кларк: двадцать один.

– Ваша дочь учится? – спросил он, и Трейнор кивнул. – В Эдинбургском университете?

Еще один кивок.

– И какая у нее специализация? – вставила Кларк.

– История искусств.

– А курс?

– Второй.

Трейнор начал проявлять нетерпение. Он через стекло смотрел на дочь. Ее грудь едва заметно поднималась и опускалась.

– Я должен вернуться к ней…

– Мы хотели бы задать Джессике несколько вопросов, – сказала ему Кларк.

Он посмотрел на нее.

– Каких, например?

– Мы хотим убедиться, что ничего не упустили.

– Она спит.

– Может быть, вы попробуете ее разбудить?

– Да у нее все болит.

– Что она вам сказала об аварии?

– Сказала, что ей жаль машину. – Трейнор снова взглянул в окно. – Это был подарок на день рождения. Стоимость страховки сопоставима со стоимостью машины…

– Она говорила что-нибудь о самой аварии, сэр?

– Нет, но мне и в самом деле пора к ней.

– Позвольте узнать, где вы живете? – спросил Ребус.

– В Уимблдоне.

– Это на юго-западе Лондона?

– Да.

– И когда вы вечером узнали о несчастье с Джессикой, последний самолет на Эдинбург уже улетел. Вы сели в поезд?

– Я воспользовался частным самолетом.

– Значит, вы не спали всю ночь и полдня? Наверное, вам тоже не помешало бы вздремнуть.

– Я час-другой подремал на стуле.

– Тем не менее… Ваша жена не смогла к вам присоединиться?

– Мы разведены. Она живет во Флориде с другим человеком. Он в два раза моложе ее, называет себя «личный тренер».

– Но вы ей сообщили о Джессике? – спросила Кларк.

– Нет пока.

– Вам не кажется, что она должна знать?

– Она нас бросила восемь лет назад. Звонит Джессике раз в год на Рождество. – В его голосе слышалась желчь. Да, Трейнор был измотан, но это его не смягчило – прощать он не собирался. Он повернулся и в упор посмотрел на детективов. – Вы так дотошно меня расспрашиваете, потому что я попросил об услуге?

– Сэр? – Кларк прищурилась, услышав этот вопрос.

– Я знаком кое с кем в Мет[3] – позвонил с самолета, попросил оказать содействие, чтобы здесь не было никаких проволочек. Такого рода несчастья, как вы сами справедливо заметили, с кем угодно могут случиться. – В его голосе послышалась жесткая нотка. – Поэтому я не вижу смысла в вашем разговоре с ней.

– Мы не говорили, что такое может случиться с кем угодно, – вмешался Ребус. – Прямой участок пустынной дороги. Должна быть причина, почему машина не удержалась. Местные ребята любят с наступлением темноты устраивать там гонки…

– Я вам уже сказал, что Джессика за рулем сама осторожность.

– Тогда следует задать вопрос: что ее заставило разогнаться до такой скорости. Может быть, кто-то хулиганил на дороге? Может быть, она пыталась уйти от преследования? Ответ знает только она, сэр. – Ребус помолчал. – И я полагал, что вам тоже хотелось бы это знать.

Ребус ждал, когда его слова дойдут до Трейнора. Тот снова провел рукой по волосам, испустил протяжный вздох.

– Оставьте мне ваш телефон, – снизошел он наконец. – Я вам позвоню, когда она проснется.

– Мы собирались перекусить в кафе, – сказал Ребус. – Так что, если она проснется в течение следующих двадцати минут, мы все еще будем здесь.

– Можем принести вам сэндвич, если хотите, – добавила Кларк. На ее лице появилось чуть более мягкое выражение.

Трейнор отказался, но визитку у нее взял.

– Номер мобильного на обороте, – уточнила она. – Да, и еще кое-что – не могли бы вы показать нам телефон Джессики?

– Что?

– Я думаю, он где-то рядом с ее кроватью…

Трейнор снова посмотрел раздраженным взглядом, но вошел в палату и несколько секунд спустя появился с телефоном.

– Спасибо, сэр, – сказала Кларк, взяла у него телефон и пошла по коридору. Ребус двинулся следом.

Ребус вышел на улицу покурить, а Кларк тем временем купила в буфете две чашки чая. Ребус вернулся, надсадно кашляя.

– Хочешь, я узнаю, нет ли у них свободной койки на отделении пульмонологии? – спросила она.

– Я там не один курил. Трудно сказать, кого среди курильщиков больше – больных или персонала. – Он отхлебнул из бумажного стаканчика. – Насколько я понимаю, это чай.

Она кивнула. Несколько секунд они просидели молча. Кафе выходило на главный вестибюль больницы. По другую сторону располагался магазин, и люди стояли в очереди за конфетами и чипсами. Соседний магазин продавал здоровую пищу, и народу там не было вовсе.

– Что ты о нем думаешь? – спросила Кларк.

– О ком? Об этом двойнике Дэвида Дикинсона?[4]

– Уж скорее Джорджа Клуни, – улыбнулась Кларк.

Ребус пожал плечами:

– Щеголяет в дорогих костюмах, летает на частном самолете – естественно, я мечтаю выйти за него замуж.