– Хорошо, что вы все пришли, – сказала она, снова садясь. – Верно я говорю, Дод?

– Да, – подтвердил он. – Святые Тайного завета…

– Давненько я не слышал этих слов, – разулыбался Стефан Гилмур.

– Это потому, что ты теперь вращаешься в других кругах, – напомнил ему Патерсон. – Футболисты, кинозвезды…

– Не так часто, как ты думаешь.

– Но твой отель в Дубае по-прежнему действует?

– Ну, это как подушка безопасности и на случай финансовых песчаных бурь, – сказал Гилмур.

Ребус, сидевший по другую сторону дивана, не мог толком видеть своего прежнего босса, не наклонившись вперед. Гилмур в Саммерхолле был инспектором, Патерсон и Блантайр – сержантами, а Ребус всего лишь констеблем, как и другой новичок Фрейзер Спенс. Но Спенс погиб десять лет назад в Греции, попал в аварию на мотоцикле. На его похоронах четверо оставшихся святых и встречались в последний раз.

– Ты о чем думаешь, Джон? – спросила Мэгги Блантайр, покручивая белое вино в бокале.

– Я думаю, что не стоило мне приезжать на машине. – Он выразительно посмотрел на свой апельсиновый сок.

– Оставь ты ее здесь – завтра заберешь.

Но Ребус не поддался соблазну.

– Говорят, ты все еще работаешь? – сказал Дод Блантайр.

– Какое-то время был в отставке – работал на гражданской должности в отделе по расследованию глухарей…

– Это тот отдел, который был организован Грегором Магратом?

– Теперь отдел закрыли, я подал на восстановление, и мне повезло.

– В строймаркеты «Би энд Кью» тоже набирают старикашек, – пошутил Патерсон.

– Джон всегда был трудягой, – сказал Блантайр.

– А удар, случайно, на твою память не повлиял, Дод? – с ухмылкой спросил Патерсон. – Джон всегда был ленивый сукин сын. – Он повернулся к Ребусу. – Ну-ка, поддержи меня, Джон!

– Ты путаешь Джона с беднягой Фрейзером, – вмешался Гилмур. – Это Фрейзер всегда исчезал и шлялся по магазинам.

– Ой ли? – Патерсон нахмурился, силясь напрячь память.

– Жиртресту больше виски не давать, – предупредил жену Блантайр. – У него и так с головой плохо.

Немного посмеялись, снова выпили. Ну, это еще ничего, подумал Ребус. Правда, он знал этих людей – их настроение могло измениться в одну минуту.

– А евангелие у кого-нибудь сохранилось? – спросил Гилмур, выбрав момент, когда ненадолго воцарилась тишина.

– Не помню, что с моим случилось, – сказал Блантайр. – Мэгги думает, что оно попало в мусорный контейнер, когда мы вычищали гараж.

– Жаль, жаль.

Блантайр посмотрел на Гилмура.

– Ты-то рад, что вовремя ушел, – заработал больше денежек, чем все мы вместе.

– Сколько у тебя сейчас гостиниц, Стефан? – спросила Мэгги.

– Они не совсем мои. Я, похоже, добился того, что возглавил компанию.

– И все же сколько?

– По последним подсчетам, семнадцать.

– Наверно, гребешь премиальные мили от авиакомпаний.

– Да, я на короткой ноге с персоналом в Эмиратах.

Она улыбнулась, словно от души радуясь за него.

– По-прежнему встречаешься с этой моделью?

– Она не модель, она работала на телевидении.

– Ну, это почти то же самое – нужно иметь лицо и фигуру.

Гилмур задумчиво кивнул.

– Мы по-прежнему вместе, – подтвердил он. – Хотя и не женаты.

– Мы читали про тебя в газетах – про весь этот сыр-бор, связанный с референдумом.

– «Стефан Гилмур говорит „нет“», – процитировал Патерсон. – Рассчитываешь получить титул?

– Ты же вроде с этим твоим приятелем-футболистом собирался купить стадион «Тайнкасл» – передумали? – полюбопытствовал Дод Блантайр.

– Ну что вы мне тут допрос устроили, – жалобным голосом проговорил Гилмур. – Мы-то с вами знаем, в какой кошмар могут превращаться допросы. – Он ностальгически улыбнулся и отхлебнул из стакана.

– Расскажи про себя, Джон, – обратилась Мэгги к Ребусу. – С Роной ведь ты расстался? У тебя одна дочь?..

– Не трогай его, – сказал Блантайр жене. И доверительно сообщил Ребусу: – Слишком много мыльных опер, Джон, вот в чем беда.

– Ну, я, пожалуй, поставлю пироги в духовку, – сказала Мэгги, поднимаясь на ноги. Ее муж кивнул.

– Пироги? – переспросил Патерсон.

– Дод решил, что это будет в тему. Он всегда говорит, что в свое время вы, ребята, года два сидели на одних пирогах.

– Похоже на то. – Паттерсон похлопал по животу, но не своему, а Ребуса. – Джон и Фрейзер бегали их покупать.

– Тогда я оставлю вас на минутку. – Она подошла к мужу и поцеловала его в лоб, а уж тогда направилась на кухню.

Как только она вышла, Блантайр попросил закрыть дверь. Стефан Гилмур поспешил выполнить его просьбу.

– Вы, все трое, подойдите ко мне, – сказал Блантайр. И три гостя приблизились к его креслу. – Я не хочу говорить громко.

– Что происходит, Дод? – спросил Гилмур тоже вполголоса.

– В последние несколько раз, когда я был у лекарей, Мэгги я с собой не брал. Поэтому она не знает, что дела мои плохи. Причина не только в ударе. Моторчик совсем износился.

– Сочувствую, старина, – сказал Патерсон.

– Мне осталось несколько месяцев. По крайней мере, я на это надеюсь. Но до меня доходят слухи, что они могут оказаться совсем не такими приятными, как хотелось бы. – Он оглядел каждого из них. – Элинор Макари вышла на тропу войны.

– Макари? – переспросил Гилмур.

– Генеральный прокурор Шотландии, – просветил его Ребус.

– Она намерена пересмотреть дело Сондерса.

– На кой черт ей это нужно?

– На тот, что она это может. Закон теперь разрешает повторно привлекать за одно и то же преступление, если ты еще не в курсе.

– Не в курсе, – признался Гилмур.

– Не то чтобы разрешает, – счел необходимым уточнить Ребус. – Но в некоторых случаях можно потребовать провести новое расследование.

– Но это было тридцать лет назад, – возразил Гилмур. – Не думают же они, что мы помним…

– Ну, вопросы задавать им это не помешает. – Патерсон повернулся к другу. – Представляешь свою фотографию в газетах, Стефан? Но не под ручку с телезвездой, а рядом с Билли Сондерсом анфас и в профиль.

– А жив ли он вообще – Сондерс? – спросил Гилмур.

– Макари не уцепилась бы за него, будь он мертв, – сказал Блантайр и добавил: – В горле что-то пересохло, может мне кто-нибудь…

Патерсон поднял стакан и, согнув соломинку под нужным углом, дал Блантайру напиться. Гилмур тут же достал чистый платок из кармана, чтобы вытереть бедняге подбородок.

– И что будем делать? – спросил он.

– Просто я вас, ребята, предупреждаю, – сказал Блантайр. – Мне что – через несколько месяцев мне будет все равно. Но вот вам нужно быть начеку…

Гилмур повернулся к Ребусу:

– Ты единственный из нас, кто еще при делах, Джон. Можешь узнать, что там происходит?

– Попытаюсь, – согласился Ребус.

– Только по-тихому, а то кто-нибудь догадается, что ты пытаешься спрятать концы в воду, – добавил Патерсон.

– Концы в воду? – машинально переспросил Ребус как раз в тот момент, когда вернулась Мэгги.

– Ой! – испуганно вскрикнула она при виде троих гостей, тесно обступивших ее мужа. – Что случилось?..

– Я в норме, – заверил ее Блантайр. – Попил немножко.

– Как вы меня напугали, – сказала она, прижав руку к груди, и потом уже спокойно добавила: – Еще минут пятнадцать – и пироги готовы, а сейчас мне нужно выйти покурить.

– Я с тобой, – сказал Ребус. Он встретился глазами с Додом Блантайром. – Если никто не возражает…

– Не возражает, – после секундного колебания разрешил Блантайр.

Вслед за Мэгги Ребус через маленькую кухню вышел в садик позади дома. На мощеной площадке стояла садовая мебель, укрытая до лучшей погоды, дальше – заплатка газона. Мэгги закурила сигарету и передала свою золотую зажигалку Ребусу. Поежившись, обхватила себя руками – холодно.

– Принести тебе пальто? – спросил он.

Но она покачала головой.

– В доме у нас, как правило, слишком жарко. Дод любит, чтобы было тепло.

– Как вы – справляетесь?