— Куда вы меня ведете? — спросила Прю, когда немного пришла в себя.

— Очень жаль, что все так вышло, Дева, — сказал один из них. — Но это для общего блага.

— Что за корабль? На какой корабль вы меня ведете?

— На «Веселую луну», Дева, — ответил другой. — Она в сейчас в доке. Это недалеко. Лучше просто молчите. Не поднимайте шум.

Прю хмуро уставилась на тропу, расстилавшуюся впереди; руки, связанные за спиной, начинали ныть в плечах. Она попыталась расслабиться, отвести мысли от боли, которую доставляли веревочные путы; окинула взглядом растения, которые окружали путников, и начала с ними говорить.

«БЕЙТЕ», — подумала она.

Ветка над их головами слегка отклонилась, но тут же согнулась обратно. Неумолчное тиканье, исходившее от послушников, вдруг загремело крещендо, и она, оглянувшись, увидела, что за людьми в плащах по пятам следуют несколько халифов, скрытых капюшонами и масками. Она попыталась снова внушить свое желание окружающему лесу в надежде, что тот окажет хоть какую-нибудь помощь, как в тот раз, когда удалось ненадолго обездвижить убийцу-перевертыша Дарлу Теннис во время их поединка на свалке. По-прежнему бесполезно. Ее каким-то образом заглушали.

Она попыталась подступиться с другой стороны:

— Между прочим, за такое люди с головами расстаются. В смысле, я же Дева на велосипеде. Лицо революции.

Ответа не последовало. На лицах тюремщиков застыло бесстрастное выражение.

— Вы что, не боитесь? Я могу собрать армию! Я могу вас всех, всех до одного, к стенке поставить, — она чувствовала, как щеки заливаются румянцем. Слова вырывались словно из какого-то глубоко спрятанного колодца, в голосе звучала ярость.

— Времена изменились, — печально произнес один из бородачей. — Теперь все живут с оглядкой на Синод.

Она резко посмотрела через плечо на халифов, которые следовали за ними по каменистой тропе.

— Вы! — крикнула Прю. — Кто вы такие? Вы разбойники? Диколесские разбойники? — она всмотрелась в них, слушая тиканье и пытаясь разобрать в нем структуру или какие-нибудь слова. Халифы не ответили. Их зеркальные маски мерцали во мраке.

Несколько часов они следовали лабиринтом троп, который вел вниз по крутому склону сквозь лесную чащу. Через какое-то время над деревьями показался светящийся ореол: Прю поняла, что это огни Портленда, города Снаружи. Они приближались к внешнему поясу, к границе леса. Тропинка, по которой следовали путники, вилась вдоль крутого берега бурного ручья, который ниже по склону, вдалеке, впадал в небольшую бухту, окруженную густым переплетением деревьев. В бухточке стоял на якоре очень большой и очень старый на вид корабль. Три его больших паруса дремали в неподвижном воздухе.

Судно казалось выброшенным на берег из какой-то давным-давно минувшей эпохи. Ему впору было бы сражаться с флотом Нельсона при Трафальгаре, а не ютиться в крошечном заливчике на реке тихоокеанского северо-запада в двадцать первом веке. Нос корабля украшала женщина-полумесяц — наполовину красавица с льняными волосами, наполовину луна, — а ставни и карнизы многочисленных окон судна были окрашены в ярко-синий цвет. Центральная мачта не уступала по высоте растущим вокруг пихтам, и от нее на темную палубу тянулась настоящая паучья сеть канатов и такелажа.

Заметив приближение надзирателей Прю, с причала навстречу поспешили их товарищи-моряки.

— Что там такое? — крикнул один из них. — Это кто?

— Нам приказано, — сказал моряк, державший Прю, — отвезти ее на Скалу.

Вскоре приветствовать вновь прибывших собралась целая толпа матросов.

— Это разве не Дева на велосипеде? — спросил кто-то.

— Она самая, — подтвердил тюремщик Прю. — Ее приговорили.

Не успел никто из моряков озвучить свое удивление, как они заметили позади группу халифов под капюшонами. Других доказательств законности приговора не понадобилось. Присутствие людей в масках всех ощутимо пугало. Вперед выступил человек с жесткой светлой бородой и черной фуражкой с козырьком. Остальные чуть отступили в знак почтения, и он уверенно-приказным тоном осведомился:

— Ее?

Один из халифов медленно кивнул.

— Что ж, хорошо, — сказал моряк. — Давайте ее на борт, — он посмотрел на Прю и добавил: — Я очень сожалею, что все так сложилось, мисс. Постараюсь сделать ваше путешествие комфортным, насколько возможно, учитывая обстоятельства. Меня зовут капитан Штива. «Веселая луна» — мой корабль. Да здравствует революция, — он сделал паузу и посмотрел на членов Синода. — И да здравствует дух Сухого Древа.

— Куда вы собираетесь меня везти? — спросила Прю. Она до сих пор не совсем понимала, что происходит. — Что я сделала?

Капитан Штива нахмурился.

— Вы — враг государства. У меня есть письменный приказ временного губернатора-регента доставить вас к месту пожизненного заключения, на Скалу, — он показал длинный и широкий конверт с недавно сорванной печатью. — В случае невыполнения вами требований Синода.

— Враг государства? — ахнула Прю. У нее даже дыхание перехватило. — Я национальная героиня! Они травят людей… пихают в них какую-то гадость… у Древа! Которая их меняет! Под одной из масок я видела короля разбойников — короля диколесских разбойников! Наверно, среди них и другие разбойники есть! Капитан, происходит что-то очень страшное. Мне надо все исправить. Пожалуйста, отпустите меня! У меня есть задание от Древа Совета. Мне надо вернуть к жизни принца. Мне надо найти создателей, возродить полумертвого принца! — восклицания теперь вырывались у нее изо рта отрывистыми всплесками. Она чувствовала, как с губ брызжет слюна.

Капитан смотрел на нее с выражением бессильной жалости на лице. Ее мольбы, казалось, не пробили никакой бреши в его решимости; наоборот, с каждым словом его сомнения будто таяли. Он смотрел на девочку так, словно она говорила на иностранном языке.

— Ведите ее на борт, — сказал он наконец. — В нижний трюм, там койка есть. Да убедитесь, что заперта накрепко.

Ее уже подтолкнули вперед, и тут капитан, обернувшись, добавил:

— Но смотрите, доставить надо целой и невредимой. Чтоб никакого зла не вышло. Лишней крови на руках мне не нужно. Всем ясно?

Мужчины понимающе забормотали и повели Прю вниз, к берегу, где в спокойных водах бухты ютился старый причал. Моряки, державшие ее за связанные руки, принюхались.

— Тумана нет, — сказал один. — Как мы выйдем в море?

— Пусть с этим капитан разбирается, — махнул рукой другой. — Давайте ее вниз.

Путь к застывшему в ожидании кораблю освещали фонари, которые свисали с крепких деревянных свай, забитых вдоль причала. Пока ее вели, Прю глядела на огни Промышленного пустыря, которые мигали прямо за чертой деревьев, отделяющих лес от Внешнего мира; скорее всего, внешний пояс — зачарованная полоса леса, служившая щитом вокруг так называемой Непроходимой чащи — начинался где-то здесь, невидимый и неотличимый от остального леса.

Когда они шагнули на корабль, тот покачнулся; толпа одинаково одетых моряков драила палубу, сворачивала канаты, раздвигала деревянные ящики. Прю препроводили к отверстию в полу; там ей приказали спуститься по лестнице. Стоило ступить на грубый деревянный пол трюма, как ее едва не сбили с ног запахи кислого пива и заплесневелого сыра. Девочку провели по тесному коридору к двери из железных прутьев, за которой находилась крошечная, похожая на чулан комнатка. В ней не было ничего, кроме койки и жестяного ведра. Из обшитого железом иллюминатора над койкой открывался вид на темную гавань.

Что-то холодное прижалось к запястьям Прю; путы соскользнули, и руки оказались свободны. Она потерла болезненные красные следы, оставленные веревкой. Ее похитители, казалось, ничуть не тревожились, что она попытается бежать.

— Чувствуйте себя как дома, — сказал один. — Путь неблизкий.

— Куда мы плывем? — спросила Прю. Насколько она помнила, в лесу не было никакого моря; если внутренний компас ее не обманывал, они собирались выйти в воды реки Уилламетт.