Все эти люди остались в моем сознании простыми, честными коммунистами, всегда думавшими об интересах страны и партии и целиком отдававшимися своей работе, своей службе.

И вот неожиданный, как взрыв бомбы, трагический финал.

28 мая вечером стало известно о передаче дела по обвинению М. Н. Тухачевского в следственные органы.

Мы жили на даче в Святошине, под Киевом. Папа в эти дни был занят на съезде Компартии Украины. Мы с мамой занимались своими домашними делами, кроме того, я готовился к экзамену по алгебре.

Приехал папа, стал проверять меня по алгебре: мне предстояло перейти в восьмой класс.

Звякнул, затем продолжительно зазвонил телефон. Междугородная?.. Папа подошел и поднял трубку. Я очутился рядом. Звонили из Москвы.

Выслушав, папа спокойно ответил:

- Климент Ефремович, но ведь сегодня уже все поезда на Москву ушли. Разрешите лететь самолетом... Нельзя?.. Слушаюсь, завтра выеду первым поездом.

- Срочно вызывают на заседание Военного совета, - бросил он, задумчиво потирая ладонью лоб.

На следующий день я провожал отца на Киевском вокзале. Поезд отходил в тринадцать часов пятнадцать минут. На платформе собрались и командиры штаба округа, и, кажется, некоторые делегаты съезда. Папа со всеми попрощался, потом прижал меня к себе, поцеловал и, отодвинув на расстояние вытянутой руки, серьезно и твердо сказал:

- Петя, будь мужчиной!..

Я не понял этого прощального наставления отца и пробормотал что-то вроде того, что я уже давно мужчина.

- Тем лучше...

Папа поднялся на ступеньки вагона. Поезд тронулся, постепенно набирая скорость. И тут я услыхал последние слова отца:

- Будь настоящим, сын!.. Настоящим!..

Я долго глядел вслед убегавшему поезду и ощущал во рту горечь, а на сердце - тяжесть... Почему?.. Вечером у нас был обыск... Всё стало ясно.

Прошло десять суток. Тяжелых, томительных, горестных. О судьбе отца мы ничего не знали. На одиннадцатый день мы прочитали в газете сообщение о том, что над большой группой военных состоится судебный процесс. В числе обвиняемых были названы М. Н. Тухачевский, И. Э. Якир, И. П. Уборевич, А. И. Корк, Р. П. Эйдеман, В. М. Примаков, В. К. Путна и Б. М. Фельдман. В тот же день мою мать вместе со мной вызвали в Особый отдел округа и предложили немедленно выехать в Астрахань. Меня удивило одно обстоятельство: у мамы отобрали паспорт. Зачем?

Кое-как собрав самые необходимые вещи, мы выехали из Киева. Из газет узнали в дороге страшную новость: все военачальники, обвинявшиеся в измене Родине и шпионаже, приговорены к расстрелу, и приговор приведен в исполнение. Мама, забившись в угол вагона, рыдала, а я, находясь в состоянии прострации, молчал.

В Астрахани взамен паспорта матери выдали удостоверение административно-ссыльной. В городе уже находились семьи М. Н. Тухачевского, И. П. Уборевича, Я. Б. Гамарника и других.

Через некоторое время в одной из газет я прочитал очень короткое письмо моей матери о том, будто она отказывается от отца. Это была явная ложь: все эти дни и недели я не отходил от матери ни на шаг и знал, что она никакого письма никуда не писала. Значит, кто-то где-то сфабриковал «письмо» и напечатал его, чтобы еще раз «обосновать» чудовищный приговор.

Сначала мы с дедом (отцом матери) пытались скрыть от нее газету с «письмом». Но назавтра к нам прибежала жена Уборевича, Нина Владимировна, и протянула матери газету. Мать немедленно отправилась в Астраханское управление НКВД и заявила протест. Ей предложили, «если она хочет», написать опровержение. Но мы с дедом уговорили ее «не биться головой о стену» - опровержение все равно останется гласом вопиющего в пустыне.

Через месяц моя мать и другие жены осужденных неизвестно за что были арестованы. Меня определили в детприемник. А два дня спустя за мной приехали ночью сотрудники НКВД и повезли на допрос, прежде тщательно обыскав.

Много лет я пропутешествовал по лагерям и тюрьмам. Однажды во время очередного этапа в Каргопольских лагерях (Архангельская область) в баню, где мылись заключенные, вошел пожилой седой человек и громко спросил:

- Кто здесь Петя Якир? Я отозвался.

- Иди сюда, поговорим.

В этом человеке я узнал бывшего адъютанта отца. Виссариона Андриановича Захарченко. Очень быстро, экономя драгоценные минуты, он рассказал мне подробности ареста отца.

Салон-вагон, в котором отец ехал из Киева в Москву, был отцеплен в Брянске. В купе вошли работники центрального аппарата НКВД, Один из них профессиональным движением вынул из-под подушки спавшего отца его личный пистолет. Затем отца разбудили, предъявили ордер на арест, приказали надеть штатский костюм и вывели к стоявшему у станции автомобилю. Несколько автомашин помчались в Москву.

За все время этой процедуры отец, по свидетельству Захарченко, задал только один вопрос:

- А где решение Центрального Комитета партии?

- Приедете в Москву, - ответил старший, - там все решения и санкции покажут.

Как-то Сталин сказал, что сын не отвечает за отца. И обманул. Во всяком случае, меня и моих друзей. Много лет я, мальчишка, потом юноша, затем взрослый человек, «отвечал» за отца, к тому же ни в чем не виновного. Каких только обвинений не предъявляли мне - одно нелепее другого! Но везде и всегда в моих ушах звучали советы дорогого мне человека: взвешивать на весах совести факты, события, быть честным перед самим собой, перед комсомолом и партией.

И еще звучали и звучат поныне прощальные слова отца:

- Будь настоящим, сын!..

Я ношу фамилию Якир, горжусь этим и всей своей жизнью стараюсь выполнить совет отца - быть настоящим!

1896, 3(15) августа - Родился в Кишиневе.

1913-1914 - Окончил реальное училище. Поездка в Базель (Швейцария) для получения высшего образования.

1915 - Поступил в Харьковский технологический институт. Знакомство с марксистской литературой. Начало революционной деятельности.

1915, декабрь - Как военнообязанный, направляется в Одессу, где работает на снарядном заводе Гена токарем по металлу. Продолжает революционную деятельность под руководством заводской большевистской организации.

1917, март - В связи с болезнью легких переезжает в Кишинев. Устанавливает связь с кишиневской организацией большевиков и под ее руководством ведет агитационно-разъяснительную работу среди солдат кишиневского гарнизона.

1917, апрель - И. Э. Якир вступает в военную организацию большевиков 5-го Заамурского кавалерийского полка. Избирается в губком партии.

1917, май - Избирается в Бессарабский Совет рабочих и солдатских депутатов и в члены исполкома Совета.

1917. сентябрь - Избирается в Бессарабский губревком.

1917, ноябрь - декабрь - Бои с румынскими оккупантами в Бессарабии Якир участвует в боях сначала как красногвардеец, затем как командир небольшого отряда.

1918, январь - Создание «Особой армии Румфронта» (Тираепольский отряд) из 5-го и 6-го Заамурских, Бессарабского и Приднестровского полков и ряда красногвардейских отрядов для защиты Одессы и Приднестровья. Якир в этой армии сначала - командир взводного отряда, затем - комендант Тираспольской крепости и выборный секретарь Военного совета.

1918, февраль - Отступление Особой армии (Тираепольского отряда) в общем направлении на Екатеринослав - Воронеж.

1918, март - И. Э. Якир тяжело ранен и контужен в бою за Екатеринослав.

1918, май - Возвращается в армию. Руководит отступлением отрядов Особой армии к Воронежу. Назначается комиссаром Воронежского района Южной завесы. Избирается членом Воронежского губкома

1918, июль - Назначается командиром и комиссаром Поворинского района Южной завесы.

1918, сентябрь - Назначается начальником политуправления Южной завесы.

1918, октябрь - Назначается членом Реввоенсовета 8-й армии Южного фронта.

1918, 19 - 22 декабря - На паровозе поезда председателя Реввоенсовета Республики Якир один едет в анархистский отряд Сахарова, не подчинившийся командованию, наводит в отряде дисциплину и объединяет его с частями 12-й стрелковой дивизии. В течение трех дней добивается перелома и организует наступление против войск Краснова.