Брайан Эпштейн и Джордж Мартин поддерживали и пропагандировали «мерсийское звучание». Они широко развернулись как продюсеры и коммерсанты, взяв под свой контроль все примечательные группы из Ливерпуля: «Роури Сторм энд Харрикейнз», «Джерри энд Пейсмейкерз», «Билли Крамер энд Дакотаз», «Формоуст», Силла Блейк — вот лишь неполный список исполнителей, теперь зависящих от Брайана.
Особое значение в распространении английского влияния на молодежную культуру во всем мире приобрел Лондон. В середине 60-х годов он стал главным центром музыкальной жизни Великобритании и определял направления и приоритеты в поп-музыке. Более того, Лондон стал законодателем мод и ценностей в молодежной субкультуре. Пресса рекламировала его как город ультрасовременных молодых людей, модных магазинов, бистро, квази-викторианских старинных безделушек, экзотических красок, нонконформистских мнений, возбуждающих звуков. Его назвали «веселящимся Лондоном» (Swinging London). Для многих людей в самой Англии и в других странах он стал причудливым сочетанием Мекки и Вавилона. Сюда устремлялись толпы туристов со всего света. Они ехали увидеть страну «Битлз», но обнаруживали еще много другого, особенно в фешенебельных кварталах Сохо, Челси, на Карнаби-стрит и на Кингс-роуд (Районы и улицы в Лондоне, где сосредоточены рестораны, ночные клубы, казино, стрип-клубы, студии художников, молодежные модные магазины и т. п).
Всюду царил дух «Битлз», и прежде всего — в музыке, где появилось целое поколение выдающихся ансамблей, воодушевленных знаменитой четверкой ливерпульцев. Это были «Роллинг стоунз», «Кинкс», «Ярдбердз», «Ху», «Му-ди блюз», «Энималз», «Крим» и многие другие.
Возвращение «Битлз» из Америки домой вызвало привычную уже шумиху. Премьер-министр сэр Алек Дуглас Хьюм объявил их главной статьей британского экспорта и важным фактором внешнеторгового баланса. Огромные налоги, взимаемые с сумм, которые «Битлз» получали за рубежом, существенно пополнили казну страны. Лейбористская оппозиция устами своего лидера Гарольда Вильсона назвала «Битлз» секретным оружием консерваторов, с помощью которого они завоевывают массовые симпатии. Поклонниками ливерпульцев стала и вся королевская семья: муж королевы был подписчиком на их пластинки, принцесса Маргарита не пропускала ни одного концерта группы, благосклонно относилась к «Битлз» и королева-мать.
9 октября Джон Леннон отпраздновал свой день рождения. Ему исполнилось 24 года. Весь дом был завален подарками и письмами. От одних только девушек в эти годы приходило по 12 тысяч писем в сутки. Джон шутил: «Самое главное — это то, что я на все отвечаю». Газеты освещали этот день как историческое событие, поклонники и поклонницы устроили демонстрацию и карнавал. Эпштейн забеспокоился не только за Джона, но и за остальных битлзов — не надломилась бы их психика от такого гигантского количества славы и обожателей, не пропала бы трезвость самооценки.
Но битлзы выстояли. Джон принимал все, что происходило вокруг них, спокойно, как будто он это предвидел уже давно. Он все время подчеркивал, что никак не изменился. Он говорил Питу Шоттону: «Человек не может измениться, несмотря на всю эту славу и деньги. Я делаю все, как другие люди: встаю утром, умываюсь, бреюсь, даже пользуюсь туалетом, но все почему-то думают, что мы этого не делаем». Но так Джон мог говорить с Питом — близким человеком. С другими людьми и он и вся четверка вели себя иначе, подчеркивая, что они действительно особенные.
«Битлз» лучше нас знали все пружины и слагаемые своего успеха, в том числе и тайные, ушедшие в неведомое вместе с Брайаном Эпштейном. Они неплохо понимали психологию поклонников и не обольщались надеждами на вечную славу. Все четверо с определенной долей юмора относились к своему новому положению мировых знаменитостей, подшучивая друг над другом. Джон посмеивался: «Когда я чувствую, что у меня от всего этого начинает распухать голова, я смотрю на Ринго, и тогда мне становится ясно, что мы не супермены».
То, что у битлзов не закружилась голова, видно по их неутомимой работе. Вернувшись из Америки, они сразу же приступили к делу. Нужно было завершить запись двух песен для нового сингла и начать съемки фильма, контракт на который был подписан еще в октябре минувшего года. Первая песня «Can't Buy Me Love» («Любовь не купишь». Переводят также: «Любовь нельзя купить») была записана еще во время гастролей в Париже в студии Маркони. Однако Джордж решил переписать свою партию на новой двенадцатиструнной гитаре «Риккенбеккер». Для второй песни «You Can't Do That» («Ты не можешь этого сделать») в Париже успели записать только аккомпанемент и теперь писали голоса.
Такой способ записи по партиям Джордж Мартин называл «методом слоеного пирога». Он делал отдельные дорожки для разных инструментов или писал по стадиям — сначала бас, потом барабан. После того как инструменты, задающие ритм, были записаны, Мартин вводил солирующие, а потом, сбалансировав все, вводил певцов, затем делал эхо и выравнивал частотный спектр. Он без конца совершенствовал технику, пользовался аппаратурой сдвоенной записи, проделывал тонкую работу по вынесению на уровень фона того, что записывал на передний план. Он резал ленту на сотни кусков, делая дубли до тех пор, пока не был удовлетворен звучанием. Дубли откладывал для последующей редакции при монтаже. Чтобы сохранить атмосферу «живого» концерта, он создавал соответствующий фон, например шумы в зрительном зале.
Джордж Мартин считался одним из лучших режиссеров звукозаписи в Англии. Проработав 15 лет в EMI, он записал многих певцов и инструменталистов, среди которых были такие звезды, как Джуди Гарланд и Томми Стил. «Битлз» Мартину нравились. Он говорил о них: «Они всегда точно знали, чего хотели, хотя по неведению часто не понимали, что многое из того, что они хотели, невозможно было сделать. Но интуиция у них была колоссальная. Они во многом опережали время». «Битлз» тоже в то время очень нуждались в Мартине. Благодаря ему музыка на их пластинках звучала так, что ее невозможно было повторить при «живом» исполнении, а синглы и альбомы, которые он делал, всегда занимали первые места в английских списках.
Работая очень много с битлзами, Мартин, однако, не имел от этого доходов. В 1964 году его заработок был 3000 фунтов, но эту сумму он получал и до того, как стал записывать битлзов. В своей книге «Все, что тебе нужно,— это уши» Мартин пишет: «Я не имел никакой прибыли от успехов „Битлз". Я получал зарплату по контракту с EMI. Благодаря тому, что я не делил с ними их огромных гонораров, я всегда был свободен в суждениях».
В 1964 году благодаря Джорджу Мартину доходы фирмы поднялись на небывалую высоту. В 1965 году Мартин уйдет из EMI, создаст свою собственную студию грамзаписи, однако будет продолжать делать пластинки битлзов, заключая для этого временные контракты со своей прежней фирмой.
Сингл «Can't Buy Me Love» / «You Can't Do That» вышел 20 марта 1964 года, сразу занял первое место и продержал его четыре недели. В мае песню «Can't Buy Me Love» спела Элла Фицджеральд, что было большой честью для битлзов.
В марте битлзы одновременно с работой над синглом начали обдумывать сценарий своего первого фильма. Сначала решили написать его сами, но потом все же пригласили профессионала — ливерпульца Алана Оуэна, телевизионные постановки которого им очень нравились. Режиссером стал Ричард Лестер. Оуэн предложил показать два дня из жизни самих битлзов: репетиции, выступления, отдых, разные дурачества. Лестер решил снять группу в гастрольной поездке по Англии, начав с того момента, как они садятся в поезд, и закончив кадрами выступления на сцене. На этом и остановились. Первоначальное название было «Йе-йе-йе» («Да, да, да» — от англ. yeah). Этот ритуальный рефрен многих песен, начиная с «Please, Please Me», стал уже как бы позывными «Битлз» и очень подходил для названия первого фильма. Однако по предложению Ринго уже во время съемок фильм был назван «A Hard Day's Night» (Принято переводить «Ночь после трудного дня». Также возможен перевод «Вечер трудного дня»).
