«Битлз» часто стали бывать у Астрид. Она жила с родителями в комфортабельном предместье Гамбурга в старинном особняке, сама водила машину. Ребят поражала ее комната, вся в черно-белых тонах. Даже шторы на окнах и покрывало на постели были черными. Освещалась комната только одной свечой.

Через некоторое время Сатклифф поселился в доме Астрид. Он решил бросить музыку и заняться живописью в Германии. В ноябре 1960 года они объявили о помолвке.

Имя Астрид Кирхгер неразрывно связано с именем «Битлз». Ей принадлежит немалая роль в создании их имиджа. Это она придумала их внешний облик, который стал эталоном для молодых людей 60-х годов. В этом смысле ее можно назвать создательницей моды целого поколения.

Началось все со Стюарта. Астрид решительно разделалась с его прической тедди-боя. Она обрезала его волосы и расчесала их таким образом, что они свободно и мягко рассыпались по голове, образовав что-то вроде пышной шапочки. На лоб ему она начесала длинную ровную челку. Эту прическу называли французской, хотя Астрид шутливо утверждала, что такую носила вся немецкая знать еще со времен Бисмарка.

Костюм Стюарту Астрид сделала такой, как носила сама: узкие черные кожаные брюки и черный кожаный пиджак. Когда Стюарт в новом обличии предстал перед товарищами, те повалились на пол от хохота. Но «а следующий день Джордж попросил Астрид подстричь и причесать его точно так же. Следующим был Пол, потом Джон. Пит Бест наотрез отказался. Джон, Пол и Джордж скопировали и костюм Стюарта, но Астрид уже придумала новый — с пиджаком без воротника и лацканов. Опять был хохот и издевательства: «Что ты собираешься делать в этой бабушкиной кофте?» Однако не прошло и пары дней, как все трое заказали себе новые пиджаки. Так родились прическа «Битлз» и их «классический» наряд.

Шел уже пятый месяц пребывания группы в Гамбурге. Кошмидер продлил контракт. Но в это время по соседству с «Кайзеркеллером» открылся новый клуб под названием «Горячая десятка», и его владелец Петер Экхорн уговорил «Битлз» перейти играть к нему. Это было прямым нарушением контракта, за что музыкантам пришлось дорого поплатиться.

Власти вдруг обнаружили, что один из музыкантов «Битлз» по имени Джордж Харрисон слишком молод, чтобы играть в ночном клубе. В Германии молодым людям моложе 18 лет не разрешалось посещать подобные заведения, но до случая с «Горячей десяткой» к Харрисону не было претензий. Теперь же ему срочно предложили покинуть страну. Астрид и Стюарт посадили расстроенного и потерянного Джорджа в поезд, снабдив в дорогу яблоками и бисквитами.

Оставшаяся без соло-гитары группа стала играть в «Горячей десятке». Но тут обрушилась новая беда. Когда «Битлз» переселились в новые апартаменты, Пол и Пит решили посмотреть, не остались ли какие-либо вещи в старом жилище. Пол зажег спичку, и вдруг загорелась старая, пыльная занавеска. Огонь был быстро потушен. На следующий день Пола и Пита арестовали, обвинив в умышленном поджоге кинотеатра. Их продержали в полиции три часа, а затем предложили вернуться в Англию. Джону и Стюарту не оставалось ничего другого, как последовать за ними.

Астрид отправила Стюарта самолетом, Джон поехал домой поездом. Чтобы купить билет, он вынужден был продать кое-что из вещей. За багаж все равно платить было нечем, и он привязал усилитель за спину, чтобы его не конфисковали. Ему было страшно одному в поезде, и он думал, что уже никогда не доедет до дома.

В Ливерпуль Джон приехал далеко за полночь. Мими уже спала, и чтобы разбудить ее, он стал бросать в окна ее спальни камни. Когда она открыла дверь, ее напугал вид Джона, грязного, измученного, в немыслимых ковбойских ботинках до колен, разрисованных серебром и золотом. «Где же твои сто фунтов в неделю? — спросила Мими.— И немедленно сними эти страшные сапоги. Неужели ты намерен показаться в них на улице?»

Несколько дней Джон отсиживался дома. Ему было стыдно; после великих проектов такой финал! Он был уверен, что «Битлз» больше никогда не соберутся.

Пол пошел на биржу труда и получил работу в фирме «Масси энд Коггинз». Он наматывал электрические катушки и думал, как быть дальше.

Так закончилась первая зарубежная поездка ансамбля «Битлз».

Из своей первой гастрольной поездки «Битлз» вернулись усталыми, измученными, в дурном настроении и с ощущением какой-то неопределенности. Они были растеряны, им было стыдно — ведь их по существу выгнали. Долгое время они не хотели друг друга видеть.

Отсиживаясь дома, Джон подводил итоги. Несмотря на печальный финал, поездка в Гамбург не прошла даром. Группа имела успех, у нее появились поклонники и почитатели, ребята приобрели житейский и сценический опыт, познакомились с другой культурой и интересными людьми Более того, «Битлз» окрепли профессионально, стали выносливыми, научились делать «настоящее шоу», завоевывать публику своей шумной, неистовой музыкой и естественным, свободным и независимым поведением на сцене. Можно было считать, что у группы появился собственный стиль: «Битлз» стали «Битлз».

Прошло уже три недели, как они вернулись домой. Надо было что-то делать. И Джон решился. Он позвонил Полу и сказал, что нужно собраться.

Они опять начали репетировать. Пол удирал с работы, перемахивая через забор. Пока он не был намерен оставлять «Масси энд Коггинз». Ему там нравилось, хотя он еще ни разу не выполнил норму — наматывал от силы полторы катушки в день, когда другие делали до четырнадцати. Дополнительно к основной работе он взялся приготавливать чай для всего цеха и за все получал 7 фунтов в неделю. Это были небольшие, но зато собственные деньги. Через два месяца Пол уволился, потому что «Битлз» опять решили выступать.

Первый раз после возвращения они играли в «Касбахе» у Моны Бест. За несколько дней до этого в городе появилось множество плакатов: «Возвращение легендарных „Битлз"!» Плакаты нарисовал друг Пита Беста Нил Аспинол, который учился в Ливерпульском институте, знал Пола и Джорджа. Из Гамбурга Пит писал, что группа пользуется большим успехом. Узнав о том, что «Битлз» возвращаются, Нил решил сделать Питу подарок и нарисовал эти афиши.

В «Касбахе» битлзов встретили очень тепло. По мнению Нила, «они стали просто великолепными». Джон, вспоминая этот вечер, говорил: «Мы впервые были на сцене самими собой. Мы вдруг увидели, что популярны, и подумали, что играем хорошо. Это было впервые в жизни».

Они играли громко, неистово, эмоционально. Это был рок-н-ролл, который «Битлз» исполняли еще до отъезда в Гамбург. Но теперь прибавилось больше шума: Джон и Пол скакали по сцене, что-то кричали публике, и все вместе притопывали и хлопали в ладоши. На сцене они держались просто, как обыкновенные ливерпульские парни, и были очень искренними. Они электризовали аудиторию, заставляя ее неистовствовать вместе с ними.

Группа обычно исполняла песни из репертуара американцев Джина Винсента, Чака Берри, Джерри Ли Льюиса, Бадди Холли, Карла Перкинса. Но «Битлз» не копировали этих певцов, а оставались такими, какими были, самобытными и оригинальными. Этим они реабилитировали рок-н-ролл, интерес к которому стал заметно падать.

В 1960—1961 годы благодаря усилиям дельцов шоу-индустрии музыкальный рынок оказался перенасыщен однообразными певцами, подражавшими Элвису Пресли, часто очень посредственными, а иногда и вообще бездарными. Им делали репертуар, внешность, учили их держаться на сцене. Иногда исполнители сами покупали себе имя и славу за большие деньги. Процветали хайпинг (Хайпинг — протаскивание музыкальной продукции с помощью специально организованной рекламы, подкупов, давления на нужных людей) и пэй-ола (Пэйола — получение взяток диск-жокеями, которые за это пропагандируют того или иного певца или группу, проигрывая как можно чаще их пластинки по радио, по телевидению, на танцах и т. п). В результате всех этих манипуляций и махинаций сцену наводнили солисты и группы «на один день», которые не вызывали энтузиазма у любителей рока.