Любые пророчества и прогнозы в нашей стране, я думаю, бессмысленны. Ясно одно: эти ампутированные органы способны к регенерации, как у некоторых видов рептилий, отбрасывающих в минуту опасности свой хвост. Разумеется, всё зависит от изменения социально-политической ситуации. При худшем варианте первое, что сделает, придя к власти, сторонник авторитарного или какого-либо другого жёсткого режима, — восстановит в том или ином обличье цензурный контроль над средствами массовой информации.

Боюсь, что будущий историк российской цензуры, заинтересовавшийся постсоветским периодом, найдёт немало материала для исследования. Вспомним поэта Николая Глазкова, которому, кстати, приписывается создание слова «самиздат» (он ещё в сороковые годы облекал свои непубликуемые сочинения в особые рукописные книжки и писал на обложке: «Самсебяиздат»):

Двадцать первый век, судя по его началу, к сожалению, будет не менее «интересен для историка»… Один остроумный человек как-то заметил: «Я понимаю, конечно, что развитие идёт по спирали, но кто сказал, что следующий виток будет обязательно сверху?» Этот парадокс имеет, увы, прямое отношение к нашему прошлому и, быть может, ещё большее — к настоящему и будущему.

Неужели мы действительно обречены с фатальной неизбежностью ходить по замкнутому кругу, неужели дурная бесконечность российской истории совершенно непреодолима и «благонамеренные и грустные анекдоты» о российской цензуре (и не только о ней) будут возникать вновь и вновь?

Неужели действительно «история учит только тому, что ничему не учит»? Но знать её всё же нужно: во всяком случае, для того, чтобы никто не мог потом сказать, что он не ведал, что творил…

P.S.

В книгу, которую изволил прочесть благосклонный читатель, вошли как новые главы, так и некоторые ранее публиковавшиеся статьи, слегка подновлённые. Прошедшие годы, конечно, дали немало материала для существенного расширения завершающих глав. Однако по зрелом размышлении мы отказались от идеи написать о годах «последнего царствования»: