Противостояние и единство.

Меч и топор — беги или дерись

Где Добро и Зло — попробуй разберись…

(римейк на песню С.Галанина «А что нам надо»)

Чаки

Это случилось в один из теплых летних вечеров, когда на улицах Кэпитала достаточно много народа, когда в каждом районе можно встретить не одну знакомую морду, когда смайлики улыбок режут глаза, а паладины могут позволить себе пропустить стаканчик-другой в соседнем кабачке, зная, что никаких беспорядков в ближайшее время не предвидится.

Возле памятника Темному Богу со сверкающей надписью «Не сотвори себе кумира» стояли два человека. Один из них, молодой парень, негромко разговаривал по мобильному телефону, второй, постарше, вертел между пальцев брелок от машины и изредка бросал взгляды по сторонам. Сама машина стояла неподалеку — в аккурат под знаком «Парковка только для Светлого Ордена» примостился двухместный кабриолет с пятилитровым движком, кожаным салоном, тюнингом из той серии, которую за обычные кредиты не купишь и необычным номерным знаком. Собственно говоря, там и номера-то как такового не было, лишь красовалась фраза «Поцелуй меня ниже» на табличке, из под которой выглядывала здоровенная никелированная выхлопная труба.

К машине легкой походкой подошел паладин, деловито посмотрел на нее, затем на знак, после чего вытащил дубинку со встроенной абилкой хаоса, издавна называемую в народе «демократизатором» и демонстративно постучал ей по ладони, глядя на двух человек возле памятника.

Реакции со стороны стоящей возле памятника парочки не последовало. Паладин повторил операцию. После третьего раза его заметили.

— Слышь… — сказал тот, что был с брелком. Тот, что разговаривал по телефону, повернулся, посмотрел на паладина и отвернулся, продложив разговор.

— Да? — немного язвительно осведомился паладин. — Имеете что-то мне объяснить?

— От машины отойди. — буркнул человек с брелком.

— Чего? — опешил паладин. — Чего ты сказал?

— У тебя что, чат глючит? — в голосе его собеседника не было презрения, одно равнодушие. — Отойди от тачки, камикадзе.

Паладин открыл рот… и ничего не сказал, настолько он был растерян и ошарашен. Дубинка в его руках вздрогнула и стала поворачиваться тупорылым концом в сторону столь дерзкого незнакомца. Последний спокойно наблюдал за этой процедурой, не делая никаких движений.

В самый последний момент, когда большой палец паладина с натертой за многие годы жесткой мозолью должен был утопить кнопку, расположенную на дубинке, неведомая сила схватила паладина и потащила куда-то в сторону.

Сила оказалась старшим по званию стражем закона, неизвестно откуда взявшимся, который оттянул пала на себя и зашипел ему в ухо:

— Ты что ж делаешь, поганец?! Под монастырь решил меня подвести?! Я тебя, подлеца, на форум модератором поставлю!

— Кто это? — спросил проштрафившийся паладин, который аж побледнел перед перспективой сдать жезл с хаосом и отправиться на форум лабаться с бесполезной молчанкой.

— Это Чаки, идиот! — произнес старший.

— Тот самый? — удивленно спросил паладин и тут же понял, как глупо звучит его вопрос.

На который, впрочем, не последовало ответа. Старший пихнул паладина в сторону и бросил:

— Уйди с глаз моих долой…

Паладин быстро закивал головой и торопливо пошел в сторону. Старший потоптался на месте несколько секунд, убедился в том, что хозяин роскошного авто уже не интересуется тем, что происходит между паладинами, и тоже убрался восвояси.

Между тем молодой закончил разговор, выключил телефон и посмотрел на своего друга.

— Они хотят госцену плюс долю со всех Башен Смерти, которые будет брать твоя команда, Чаки. — сказал он.

Чаки посмотрел по сторонам, лениво зевнул и спросил:

— Что нам мешает вооружить всех наших людей и тогда послать этих мудаков на три буквы?

— Договор. — ответил молодой. Помолчал немного и неуверенно добавил, — Чаки, по понятиям кидать своих…

— Ты меня понятиям не учи. — недовольно перебил его Чаки. — По понятиям лохов кидать не западло. Долю с Башен… и какую они долю хотят?

— Тридцать процентов. Еще им нужна помощь в разборе с Портером. — сказал молодой.

Чаки удивленно поднял брови.

— У них тёрки с Портером?

— Пока нет. — усмехнулся молодой. — Больше понты колотят. Но расчитывают, что если что, то ты впишешься. Учитывая твою неприязнь к Портеру…

— С каких это делов они так расчитывают? — буркнул Чаки. — С чего они взяли, что враг моего врага станет моим другом? Моя неприязнь — это мое личное дело. Натан — жадный, трусливый и тупой ублюдок. Впрочем, это даже хорошо.

Молодой пожал плечами и ничего не ответил.

Чаки полез в карман и достал небольшой пузырек. Открутил крышку, сбросил из пузырька на ладонь небольшую таблетку и закинул ее себе в рот. Аккуратно закрутил крышку, убрал пузырек и несколько минут стоял, просто прикрыв глаза.

Его собеседник молча наблюдал за всеми этими действиями и ничего не говорил. Он был приближенным Чаки и часто видел этот пузырек с этими странными сиреневыми таблетками, но никогда не решался спросить, что это.

Чаки открыл глаза — теперь перед ним стоял совсем другой человек. С холодным блеском черных глаз, сжатыми губами, словно сжавшаяся и готовая расжаться в любой момент пружина.

— Звони Натану, Камилл. — отрывисто бросил он. — Скажи, что я согласен. Тридцать процентов и подписка на тёрке с Портером. Оружие должно быть сегодня вечером. Полный фарш хотя бы для тридцати человек. До двух часов ночи.

— Портер общается с Рэем. А Рэй паладин. — как бы сам себе сказал Камилл.

Чаки пожал плечами.

— Рэй много с кем общается. Непростой он пал, но… он не лезет в наши дела. — Чаки немного помолчал и добавил, — Пока мы не лезем в его.

Молодой помолчал несколько секунд — ему не понравилось, что Чаки сделал ударение на слове “пока”, а потом мысли вернулись к сделке с Натаном и он спросил:

— Ты кинешь его?

Чаки недовольно посмотрел на него, но недовольство быстро исчезло. Чаки понимал, что Камилл в своем праве задавать такие вопросы. Натан по каким-то своим причинам — хотя какие тут причины, трусит он — не хочет вести дела непосредственно с Чаки и общается только с Камиллом, с которым работал еще до того, как имя Чаки стало известно практически любому жителю Кэпитала. Соответственно, если будет кидалово, то по идее спрос должен быть с Камилла, а к Чаки Натан предъявить ничего не сможет.

Он и Камиллу предъявить ничего не сможет, никому не сможет, если план Чаки сработает…

А если не сработает?

— Да. — ответил Чаки и посмотрел в глаза Камиллу, пытаясь поймать его реакцию.

Несколько секунд Камилл выдерживал тяжелый, изучающий взгляд своего босса, а затем, продолжая смотреть ему в глаза, спокойно произнес:

— Хорошо. Думаю, они поставят оружие.

Чаки удовлетворенно кивнул головой.

— Да, и еще, Камилл… — он подошел поближе и негромко, словно кто-то мог их подслушать, сказал, — Свяжись с тем своим знакомым палом и передай ему, что нам нужны еще телепорты. Как минимум пятьдесят и желательно абилками, а не свитками. Скажи, что если он сможет обеспечить нас ими в течении двух дней, я озолочу его. Всё, Камилл… у меня еще одна встреча, если что-то срочное — звони. Если всё нормально, то действуем по плану.

Чаки повернулся и направился к машине.

Камилл стоял и смотрел, как дорогое авто тронулось с места и, быстро набрав скорость, скрылось за зданием комиссионного магазина, оставив за собой небольшое облако городской пыли.

Он постоял еще несколько минут, затем достал телефон, еще несколько секунд колебался, а потом набрал номер и произнес в трубку:

— Натан? Мы согласны на твои условия. Оружие и броня должны быть сегодня у нас на складе не позднее двух часов ночи. Полный фарш на тридцать человек, точеные пушки и как можно больше удачно модифицированного шмота.