«Не принес ли ты хоть чего-нибудь?» — спрашивали взгляды мальчиков, а Асо, виновато опустив голову, молчал.

— Бойнах вряд ли выживет, — сказал пастушок сдавленным голосом.

— Что случилось?

Асо рассказал о происшедшем.

Действительно, состояние Бойнаха час от часу ухудшалось. Собаку отнесли домой, уложили у самого костра на мягкой подстилке из листьев, прикрыли одеждой.

В пещере было уже трое больных.

Не отдохнув и минутки, Ашот решительно поднялся с места.

— Куда? — поинтересовался Гагик.

— Хочу подбить зорянку. Испробую силу наших рогаток.

Только рогатки и остались после потока у ребят. И мальчики носили их в карманах.

— Зорянок я уже несколько дней не видел, — хмуро отозвался Гагик.

— Их много было в ушелье, помнишь? Теперь они где-то в другом месте. Вот что я думаю…

И Ашот, который раньше просто приказал бы следовать за ним, подробно изложил свои предположения о том, куда могли переселиться зорянки.

В природе все явления тесно связаны. Натолкнешься на какое-то одно — найдешь объяснение другому, а это другое объяснит тебе третье. И так без конца. Например: если в ущелье так много зорянок, значит, есть и кусты ежевики: если же есть кусты, следовательно, должны быть и ягоды… А растет ежевика всегда в сырых балках. Но сейчас все балки покрыты снегом, значит, птицы прячутся где-то в других местах. А может быть, где-нибудь кусты и высунулись наружу? Значит, птицы туда и отправятся в поисках сухих ягод. Идя по следам птиц, можно найти кусты ежевики и малины, ягоды которой, как известно, излечивают простуду.

Примерно так говорил Ашот, и ребятам показалось, что все это дельно. Без колебаний они встали и вышли из пещеры.

Ашот с товарищами спускались вниз по правому крылу ущелья, то есть по склону, покрытому дубками, среди которых высился и старый орех. Это был уже знакомый им Дубняк.

Немного пониже возвышался утес, неизвестно почему и как оторвавшийся от горного крыла. Ребята назвали его «Одиночка». Рыжий цвет утеса говорил о том, что он целиком сложен из известняков.

Здесь, в плодородной ложбине, зажатой между утесом и основным горным кряжем, мальчики и нашли зорянок, прыгавших среди кустов.

Много камешков расстреляли мальчики из своих рогаток в Ежевичнике (так окрестили они этот уголок), но впустую. Только одну птичку и удалось подстрелить. Зато на кустах оказалось вдоволь сухих ягод. Большая их часть созрела и опала еще летом. Но ежевика созревает не дружно. На одном и том же кусте некоторые ягоды, созрев, опадают, а другие только начинают цвести. Последний «урожай» на этих кустах частично сохранился под неожиданно выпавшим глубоким снегом, и ягоды были почти совсем свежие. Сладковато-кислые, они показались ребятам необычайно вкусными. Насытившись, они набрали несколько горстей ежевики. Надергали корней малины (на ее кустах ягод не было) и отправились «домой».

Не успели мальчики приготовить «малиновый чай» и напоить им больных, как стемнело. До чего же короткие стояли дни! А им нужны были дни длинные, очень длинные — ведь сколько разных дел предстояло сделать!

В огромном глиняном горшке варилась птичка величиной не более яйца. Этот суп был, вероятно, самым бедным в мире. И все же, окружив, костер, ребята смотрели, как закипает в горшке вода, вдыхали едва уловимый запах мяса и мрачнели.

«Обед» еще не был готов, когда Асо достал из кармана несколько сухих диких слив, сорванных им где-то в ущелье, и кинул их в котел.

— Вот теперь это будет настоящее шорва. Жаль, позавчерашнего ежа нет в живых, — сказал Гагик и что-то шепнул Асо.

— Ну-ну, что это вы там шепчетесь? Чтоб о ежике и разговоров не было! Думаете, не слышала? — обеспокоенно приподнялась на своей постели Шушик.

— Ты вспотела, лежи, лежи, хушкэ Шушик, я не позволю… — и, заставив девочку лечь, Асо заботливо поправил сползшие с нее одежды.

«Чай» и в самом деле вызвал у Шушик испарину. Ребята раздули в костре огонь, прикрыли вход в пещеру. Под потолком клубился дым, но, лежа, можно было дышать сравнительно чистым воздухом.

— Ты что это сделал, Асо? Все листья из своей постели в мою подложил?… А что же сам — на голых ветках спать будешь? — возмутилась Шушик.

Пастушок смущенно молчал, словно уличенный в каком-то проступке.

— Это, должно быть, еж перетащил. Асо тут ни при чем, — подмигнув Ашоту, неудачно «выгородил» пастушка Гагик.

Когда обед был готов, Асо достал из кармана горстку сухих пахучих трав (которые он нарвал, мечтая об обеде из орлиного мяса), раскрошил их и всыпал в суп. Гагик в роли повара снял горшок с огня и поставил его перед Шушик.

Горячий пар и ароматы дикой сливы и трав окутали пещеру…

Вечер выдался, казалось, спокойный, мирный. Но вот неожиданно глухо заворчал и кинулся к выходу из пещеры Бойнах.

Асо, за ним и Ашот с Гагиком вскочили с места.

Собака стояла на пороге пещеры и, подняв голову, угрожающе рычала.

Что встревожило ее?

Ребята прислушались. Со склонов скал, справа, до них донеслись какие-то странные, похожие на мяуканье голодной кошки звуки. Сначала они были мягкими и тихими, но затем сменились хриплым урчанием, а там и ревом — долгим, таинственным, зловещим.

На мгновение мальчикам показалось, что это ветер метет и воет в расщелинах скал, — они не знали животных, которые могли бы издавать такие звуки. Однако вскоре они поняли, что это не ветер. Рев повторился явственно, раздраженный, мрачный.

Зверь… Но какой?

В густом мраке, окружавшем ребят, снова раздались звуки, отраженные горами: «Хурак… хурак… хурак…».

Звуки повторялись и таяли в темноте.

Потом налетел ветер, поднялась вьюга, и, кроме ее воя, ничего уже не было слышно вокруг.

Постояв на пороге еще несколько минут, ребята вернулись в пещеру. Все подавленно молчали.

— Что случилось, почему вы все такие бледные? — всполошилась Шушик.

— Что могло случиться?… — рассеянно ответил ей Ашот.

Он был погружен в глубокое раздумье. «Какой бы это мог быть зверь?» — размышлял мальчик, перебирая в памяти все звуки, когда-либо слышанные им в лесах. Но похожего он не мог вспомнить.

Двадцатый день жизни ребят в Барсовом ущелье ознаменовался двумя неожиданными событиями. Одно из них было незначительным, но радостным, другое ужасным.

Расскажем по порядку.

Поднявшись утром, ребята прежде всего занялись своими больными. У Саркиса положение улучшилось — опухоль на ноге опала, однако самозванный лекарь заявил, что больной должен еще лежать.

Оставшиеся с вечера корешки малины заварили и напоили больных, после чего Ашот, Гагик и Асо вышли из пещеры. Хромая, поплелся за ребятами и Бойнах.

Мальчики обыскали в Ежевичнике все кусты, но зорянок не было; напуганные ребятами птицы покинули свое привычное жилье.

Из Ежевичника Ашот и Гагик пошли в Дубняк. Здесь они руками, ногами, обломками веток разворошили всю сухую листву в надежде найти под нею желуди, но, увы, напрасны были их старания!

День выдался солнечный, теплый. Будь мальчики сыты, с какой охотой поработали бы они сегодня на тропинке!

Ребята присели под старым дубом и погрузились в мрачные мысли. Только слабый голосок Шушик, донесшийся сверху, заставил их очнуться.

— Почему же вы не работаете? — спрашивала девочка. — Обманули меня?

— Уйди, уйди в пещеру, ляг! — крикнул ей Ашот. — Мы только отдохнуть немножко хотели, сейчас снова пойдем работать. — Он растерянно посмотрел на Гагика.

И вдруг из кустов послышался голос Асо:

— Идите сюда, яблоки нашел!

Мальчики обомлели. Какие яблоки? Ведь они ни разу не встретили здесь ни одной дикой яблони.

И все же Асо был прав. Карликовая дикая яблонька оказалась очень плодовитой. На ней и под нею оказалось столько яблок, что мальчики быстро набили ими карманы, с жадностью ели. Прихваченные морозом, сморщенные яблочки с легким треском лопались под зубами у ребят и, шипя, выпускали пузырьки.