А еще через мгновение он выпустил ее и буквально скатился с кровати. Натягивая джинсы, которые так и валялись на полу, Дрейк сказал через плечо:

– Мне кажется, Дженнифер проснулась. Не беспокойся, я сам ее причешу и одену, а ты спускайся вниз, к родителям. – Он шагнул к двери, но снова остановился и обернулся. – За то, что я сделал или, точнее, не сделал сегодня утром, меня следовало бы причислить к лику святых… или поместить в сумасшедший дом. А ты как думаешь?.. – И, не дожидаясь ответа, он печально улыбнулся и вышел из комнаты.

Когда дверь за ним закрылась, Лори тихонько, с облегчением вздохнула.

Почему-то ей показалось, что теперь все будет хорошо – если не всегда, то, по крайней мере, сегодня.

Увы, довольно скоро Лори убедилась, что ее надеждам, скорее всего, не суждено сбыться. Сидя за столом вместе с родителями, Дрейком и Дженнифер, она чувствовала себя мерзкой обманщицей. Элис сама приготовила роскошный завтрак – в честь новобрачных, как она сказала, и этого оказалось достаточно, чтобы Лори кусок не лез в горло, хотя мамину стряпню она всегда любила.

К счастью, Элис ничего не заметила. Сама она ела с изрядным аппетитом и одновременно делилась с Лори последними новостями о ее сестре Элен – о ее муже и детях, и даже демонстрировала последние фотографии, которые достала из сумочки. К огромному удивлению Лори, Дрейк рассматривал снимки с неподдельным интересом и даже задавал какие-то вопросы, словно и впрямь считал всех этих людей своими новыми родственниками. За десертом Элис рассказала Дрейку несколько забавных случаев, которые произошли с Лори в детстве. Он слушал очень внимательно и, поскольку истории действительно были смешными, от души хохотал, а Лори краснела от смущения, хотя в глубине души начинала понемногу злиться на Дрейка. По ее мнению, стремясь произвести благоприятное впечатление на ее родителей, он слишком увлекся своей ролью зятя. Какого черта он так старается, проклятый притворщик, с раздражением думала она, глядя, как Дрейк почтительно кивает, внимая каждому слову Элис.

Точно так же Дрейк повел себя, и когда Эндрю, не желая отставать от жены, в свою очередь, пустился в воспоминания. Правда, свои истории он, по обыкновению, рассказывал излишне обстоятельно, с обилием подробностей, которые сводили почти на нет комический эффект, однако Дрейк все равно смеялся, запрокинув голову, будто он в самом деле был в полном восторге. Затем, уступая просьбам Элис и Эндрю, уже сам Дрейк пересказал слухи и сплетни, связанные с подробностями личной жизни известных актеров и актрис, снимавшихся вместе с ним в «Голосе сердца». Действительно ли актриса, играющая в сериале одну из главных ролей, так же красива в жизни, как на экране? Разрешают ли актерам и актрисам приобретать в собственность костюмы, в которых они играют перед камерой? Кто готовит роскошные обеды, которые едят актеры, если, к примеру, снимается званый ужин или сцена в ресторане? Кто с кем встречается, кто в кого влюблен, и так далее, и так далее… Дрейк терпеливо отвечал на бесчисленные вопросы, а пару раз даже приукрасил свой рассказ, стараясь сделать его еще интереснее и занимательнее, что вызвало у Лори еще один приступ острого раздражения.

Все свои вопросы Элис и Эндрю сопровождали синхронным переводом на язык жестов. Дрейк, отвечая, старался делать то же, и, хотя у него пока не выработался автоматизм, который супруги Пэрриш приобрели, общаясь со своей старшей дочерью, он не сдавался и делал все, что мог. Это было, пожалуй, единственное, что порадовало Лори этим утром – ведь Дрейк старался ради Дженнифер. Правда, в силу возраста она пока понимала далеко не все, однако это было не главным. Главное, девочка участвовала в разговоре как полноценный человек и заодно узнавала новые символы и жесты, о значении которых могла догадаться из контекста. Лори называла такой способ изучения языка жестов «погружением» и считала весьма эффективным – особенно учитывая высокую обучаемость Дженнифер.

Но больше всего Лори радовало то, что девочка нисколько не стеснялась ее родителей, которых видела впервые в жизни, хотя для большинства детей в этом возрасте подобная реакция была бы нормальной. Каким-то шестым чувством Дженнифер поняла, что этих людей не нужно бояться или стесняться. Чуть не с первой минуты она потянулась к ним всем своим маленьким существом, а в ответ Элис и Эндрю широко распахнули ей свои любящие объятия.

Были ли у девочки настоящие бабушка и дед, Лори не знала. Как сказал ей Дрейк, его родители давно умерли. Были ли живы родители Сьюзен и видели ли они когда-нибудь свою внучку, он не говорил, а расспрашивать его Лори не собиралась.

После завтрака Дрейк вызвался помочь Элис отнести грязную посуду в посудомоечную машину, а Лори поднялась наверх, чтобы заправить постели. Эндрю устроился на диване в гостиной со свежей газетой в руках, и Дженнифер тотчас вскарабкалась к нему на колени с новой книжкой комиксов, которую привезли ей Пэрриши.

Войдя в спальню, Лори не сразу взялась за уборку кроватей. В горле застрял комок, и ей понадобилась вся сила воли, чтобы сдержать готовые пролиться слезы. Идиллия, которую она только что наблюдала внизу, имела только один изъян: все это было неправдой, подделкой, притворством. И актерством. Свою роль зятя Дрейк играл блестяще. Пожалуй, он мог бы гордиться собой – ни Эндрю, ни Элис ничего не заподозрили, и даже самой Лори порой казалось, будто они с Дрейком и в самом деле сочетались браком – настолько убедительно он выглядел в этом амплуа. Увы, о себе Лори ничего подобного сказать не могла – не зная, чем все закончится, она слишком нервничала, однако пока худо-бедно справлялась. Вот только что будет дальше?

В конце концов она все-таки нашла в себе силы подойти к большой двуспальной кровати, на которой они с Дрейком провели эту ночь, однако самый ее вид пробудил слишком много воспоминаний, которые Лори никак не могла – да и не хотела – изгнать.

Да, сегодня утром Дрейк был с ней нежен и ласков. Он вел себя так, словно был по-настоящему влюблен в нее, и она не могла не ответить ему тем же. Она откликнулась на его ласки не только телом, но и всей душой, однако сейчас Лори вдруг подумала, что подобное случилось с ней впервые. Еще ни один мужчина не будил в ней таких сильных чувств.

Даже Пол.

В свою первую брачную ночь она легла в его постель девственницей. Пол был не намного опытнее ее, поэтому посвящение Лори в тайны плотской любви прошло под его нетерпеливым руководством. Так стоило ли удивляться, что в конце концов она пришла к выводу, что, по большому счету, в сексе нет ничего особенного, ничего романтического, экстатического, волшебного. Что соитие не имеет никакого отношения к неземному блаженству, о котором так часто пишут в книгах. Что «восторг сладострастия» – всего лишь метафора, которая не имеет ничего общего с действительностью. Возможно, во всем было повинно разительное противоречие между ее ожиданиями и реальностью, но факт оставался фактом: с тех пор Лори совершенно искренне считала, что одержимость мужчин сексом не имеет под собой никакого рационального объяснения.

А жизнь, как назло, подбрасывала ей все новые и новые подтверждения того, что она была совершенно права в своих выводах. Особенно показательной в этом отношении была ночь, когда Пол работал над композицией, которая, по его мнению, могла бы стать гвоздем его будущего «сенсационного» альбома. Увы, ноты никак не желали выстраиваться в том порядке, который обеспечил бы песне мгновенный успех, и Пол, желая избыть свою досаду и разочарование, отправился в постель к Лори – как всегда поступал в подобных случаях. Ему было наплевать, что, устав на работе, она давно спала: он довольно бесцеремонно растолкал ее, и Лори, так и не успев окончательно проснуться, совершенно механически совершила все требовавшиеся от нее действия.

Достигнув желаемой разрядки, Пол встал с кровати и, натягивая джинсы, сказал с отвращением:

– Я вижу, ты не слишком затрудняешь себя и не делаешь ничего сверх необходимого. Не так ли, Лори?..