От этого зрелища у нее перехватило дыхание, и она поспешно сделала еще один глоток вина.

– От тебя приятно пахнет, – сказал Дрейк, слегка наклоняясь к ней. Он не прикасался к Лори, но был достаточно близко, чтобы она ощущала на шее тепло его дыхания. – Что это? Духи? Наверное, французские?..

– Это… это… – Лори никак не могла справиться с собой и найти нужные слова. Сглотнув, она попробовала начать сначала: – Вовсе нет… Это туалетная вода, обычная туалетная вода. Я покупаю ее в аптеке.

– Не оправдывайся. Уверяю тебя, она прекрасно пахнет и… и выполняет свое предназначение.

Его слова – а может, и его близость – заставили Лори вздрогнуть всем телом. «Надо что-то делать, – в панике подумала она, хотя для паники пока не было никаких оснований. – Нужно взять себя в руки… Я должна взять себя в руки!» Повернувшись к нему, чтобы что-то сказать (что – Лори еще не решила), она вдруг обнаружила, что до сих пор сжимает в свободной руке щетку для волос. Машинально проведя ею по своей окончательно просохшей гриве, Лори положила щетку на журнальный столик. Ее рука заметно тряслась, но Лори подумала, что это подействовало вино. Правда, она выпила не больше наперстка, однако без привычки крепкий ароматный напиток сразу ударил ей в голову. Ничем иным она не могла объяснить свое странное состояние. «Выпью еще, для храбрости!» – решила Лори и, сделав еще один небольшой глоток, поставила бокал на столик рядом со щеткой.

Когда она, выпрямившись, откинулась на спинку дивана, Дрейк придвинулся к ней еще немного. Поглядев на него, Лори увидела, что он любуется ее волосами.

– Они у тебя просто замечательные! Просто загляденье! – прошептал он. – А сейчас, при свете огня из камина, они выглядят даже красивее, чем днем! – С этими словами он медленно провел ладонью по ее позлащенным отблесками пламени прядям.

Оранжевый свет огня падал и на его лицо, делая тени глубже, а морщины – резче. Глаз под густыми бровями было почти не видно, но Лори знала, что Дрейк по обыкновению пристально вглядывается в ее лицо. Когда его взгляд остановился на ее губах, Лори на несколько мгновений даже вообразила, что чувствует физическое прикосновение… и прикосновение не замедлило воспоследовать. Обмакнув палец в свой бокал с вином, Дрейк поднес его к губам Лори и медленно обвел их по контуру, словно художник, создающий свою самую лучшую картину. Вот его палец задержался на ее нижней губе, и под его мягким давлением рот Лори слегка приоткрылся. Дрейк тотчас коснулся его губами, словно наслаждаясь вкусом вина, но уже через секунду прижался к ее губам с такой силой, что у Лори от наслаждения захватило дух и едва не остановилось сердце.

– Твои губы гораздо слаще вина! – выдохнул он. – И пьянят вдвое сильнее!

Он тоже поставил свой бокал на столик. Лори ожидала, что сейчас Дрейк снова повернется к ней и заключит в объятия, но вместо этого он вытянулся на диванчике во весь рост, а голову положил к ней на колени. Взяв Лори за руку (она не сопротивлялась), Дрейк поцеловал ее ладонь и положил к себе на живот, а потом прикрыл своей рукой.

– Должно быть, это и есть рай! – мечтательно проговорил он, глядя на нее снизу вверх. – Как бы там ни было, вид отсюда – это что-то совершенно сказочное! – Он рассматривал ее груди, обтянутые тонкой фланелью, и его зеленые глаза ярко блестели.

От этих слов Лори снова покраснела, он это заметил и рассмеялся – и тут же вздохнул, глубоко и удовлетворенно.

– Мне очень нравится это место. А тебе, Лори?

– Ты имеешь в виду Уисперс? – уточнила она, слегка сбитая с толку неожиданной переменой темы. – Да, конечно. Здесь очень красиво и спокойно. – Она покачала головой. – Честно говоря, я не думала, что ты сможешь прожить здесь столько времени. Я думала, ты постараешься как можно скорее вернуться в Нью-Йорк.

– Иногда мне действительно не хватает суеты съемочной площадки, света софитов, камер, даже режиссерского рыка не хватает! – Дрейк негромко рассмеялся и прикрыл глаза. – Я бы солгал, если бы сказал, что это не так. Но если говорить совсем откровенно, возвращение к доктору Хембрику – к внезапным поворотам его жизни, к его постоянным романам с медсестрами и пациентками – меня немного пугает. Собственно говоря, я никогда не хотел играть эту роль, но…

– Не хотел? – переспросила Лори. Должно быть, прозвучавшее в ее голосе удивление заставило Дрейка приоткрыть один глаз.

– Нет. Не хотел, – ответил он.

– Тогда как? Почему?..

– Это Сьюзен уговорила меня поехать на пробы.

При звуке этого имени Лори напряглась, но на этот раз Дрейк оставался относительно спокоен и, похоже, был не склонен погружаться в меланхолию.

– Я отправился туда, и оказалось, что я им прекрасно подхожу, – продолжал он. – На пробах меня заставили целовать актрису, которая в то время была ведущей, и режиссер решил, что вместе мы смотримся превосходно. Не успел я оглянуться, как уже получил эту роль. Впрочем, тогда я даже не представлял, во что вляпался.

– А какие роли ты хотел бы играть, Дрейк?

– Как все серьезные актеры, стремящиеся к подлинному профессиональному успеху, я мечтал играть в театре. Но еще больше мне хотелось заниматься режиссурой – ставить спектакли, пьесы… Увы, живя в Нью-Йорке, я довольно скоро понял, что человек должен, в первую очередь, есть, пить, оплачивать счета и делать многое другое, а не предаваться грезам… – На сей раз в его смехе послышалась горечь. – Вот как получилось, что мне пришлось взяться за эту роль и работать, работать, работать… вместо того чтобы посещать актерские классы, к чему я стремился.

Забывшись, Лори сочувственно погладила его густые пепельно-русые волосы. Сейчас она не видела ничего странного или угрожающего в том, что голова Дрейка лежит у нее на коленях. Напротив, Лори была даже рада этому мирному, доверительному разговору. Кажется, они впервые разговаривали вот так, как настоящие близкие друзья, без всякого сексуального подтекста.

– А где ты родился, Дрейк? И кто твои родители? – спросила Лори. Он и в самом деле никогда не рассказывал о своих родных, даже не упоминал о них, и это казалось ей немного странным.

– Я вырос в Иллинойсе. Видишь, я родом со Среднего Запада, как и ты. – Дрейк пошевелил головой, чтобы посмотреть на нее. При этом он слегка надавил затылком на ее лоно, и Лори почувствовала, как от удовольствия по ее спине побежали мурашки. – Мой отец занимался страхованием, и довольно успешно, хотя богатым так и не стал. Он умер, когда я учился в выпускном классе школы. Мамы не стало два года назад. Еще у меня есть старший брат, сейчас он довольно известный адвокат – я даже думаю, это потому, что он тоже не лишен актерских способностей. – Дрейк усмехнулся. – После школы я два года учился в общеобразовательном колледже, а потом приехал в Нью-Йорк. Там я закончил Американскую академию драматического искусства и… стал ходить по студиям в надежде найти какую-нибудь работу.

– Я смотрела «Кордебалет»[8], – вставила Лори. – И признаюсь честно, я не смогла бы столько раз ходить на пробы, чтобы снова и снова получать отказ. Я бы просто сошла с ума!

Дрейк рассмеялся.

– Я думаю, ни один человек в здравом уме не решился бы на такое по собственной воле. Это… это настоящий кошмар. Можешь мне поверить, я знаю, что говорю. В свое время я сам пробовался на роль Дэнни в «Бриолине»[9]. Тогда мне казалось, что я идеально подхожу для этой роли, к тому же я неплохо подготовился. На протяжении нескольких недель я расхаживал в черном кожаном пиджаке, ругался без передышки и не вынимал изо рта сигареты, но на пробах, когда меня попросили спеть и сплясать, я самым натуральным образом опозорился. Именно тогда я понял, что музыкальная комедия мне вряд ли подходит, но… но я еще надеялся. Увы, мне не дали даже крошечной роли подростка из массовки. Сказали, что при свете софитов мои волосы будут казаться серебристыми, словно я седой, а стариков им не нужно. Я поклялся, что завтра же перекрашусь в брюнета, если мне дадут хотя бы самую маленькую, проходную роль, но ничего не вышло.