Произнеся название кладбища, мексиканец впился взглядом в лицо Рэтта Батлера.
— А могила, что написано на могиле? Говори. Ведь я сказал тебе свою часть тайны, — рука Мигеля Кастильо скользнула к револьверу.
Рэтт сначала склонил голову в одну сторону, потом во вторую. Он вел себя так, как будто сидел не в лодке, увлекаемой бурным течением, а на светском приеме.
— Ты хочешь узнать имя, начертанное на могиле? — словно издеваясь над Мигелем, спросил Рэтт.
— Да говори же, скорее, — торопил его мексиканец, — я же сказал свою часть.
— Я это уже слышал, — ответил Рэтт Батлер и замолчал.
— Эй ты, скотина, — меняя тон, крикнул Мигель, — если ты мне сейчас же не скажешь…
— То что будет? — спокойно поинтересовался Рэтт Батлер.
— Я… — рука мексиканца потянулась к револьверу.
— Да, ладно, я тебя достаточно разыграл. Я понял, ты жутко нетерпеливый. Имя на могиле пишется так…
И Рэтт Батлер принялся водить пальцем в воздухе, словно бы писал буквы.
Но даже если бы он их и писал на самом деле, то все равно Мигель Кастильо смотрел на него с другой стороны и видел бы буквы в зеркальном отражении.
А Мигель даже печатный текст читал с трудом.
— Понял? Я написал имя, ты должен был успеть его прочесть.
— Я тебя убью, — взревел Мигель.
Но тут же понял, что угрозами ничего не добьется и попросил:
— Рэтт, ты же благородный человек. Ты же знаешь теперь, что кладбище называется Сент-Хилл. Так скажи мне свою тайну.
— Ладно, Мигель. Правда твои мучения по сравнению с тем, что я испытал, шагая по пустыне без воды — ерунда. Так вот, Мигель, имя на могиле — РИЧАРД ДИНГЛЕР.
— Ричард Динглер? Ты уверен, Рэтт?
— В чем?
— В том, что ты меня не обманываешь?
— Тебе поклясться?
— Поклянись! — тут же выкрикнул Мигель Кастильо. — Поклянись. Самым святым, что только у тебя есть.
— Пожалуйста, я клянусь самым святым, что только есть у меня в жизни: Ричард Динглер — это то имя, которое я услышал от Билла Карлсона.
Мигель Кастильо с облегчением вздохнул.
— Ну наконец-то, теперь мы знаем тайны друг друга.
И он еще с большим усилием навалился на шест, выравнивая лодку.
Пока мужчины выясняли тайны, ее снесло довольно далеко вниз по течению. Лошади уже выбивались из сил и, чтобы как-то успокоить животных, Рэтт Батлер обернулся к ним и принялся похлопывать своего коня по морде.
— Ну, ну, осталось совсем немного.
В этот момент Мигель Кастильо, широко размахнувшись шестом, ударил Рэтта Батлера в плечо.
Тот рухнул в воду, Мигель Кастильо ткнул в него шестом еще раз и тут же отдернул, боясь, как бы Рэтт не уцепился за него.
Лошади испуганно заржали, дернулись, потащив за собой лодку.
А Мигель Кастильо, выхватив револьвер, целился в то исчезающую, то всплывающую голову Рэтта Батлера.
Лошади дернули еще раз, и сам Мигель Кастильо чуть не потерял равновесие.
Чтобы не упасть, он присел, а когда приподнялся…
Рэтта Батлера уже нигде не было видно. То ли утонул, то ли просто исчез в темноте.
— Ну вот и отлично, — прошептал Мигель, осторожно высвобождая курок и пряча револьвер в кобуру, — плавать он не умеет, значит, ему крышка. И теперь всю тайну могилы знаю я один.
Мексиканец, орудуя шестом, довел лодку до противоположного берега, который неожиданно возник из темноты. Киль заскрипел по камням, и Мигель Кастильо соскочил в воду.
Он лихорадочно принялся отвязывать коней, словно боясь, что под черной водой кто-нибудь схватит его за ноги и утащит на дно.
— Быстрей же, быстрей, — приговаривал Мигель, выводя коней на берег.
Потом вытащил из лодки седла, поклажу и, припрятав лодку в прибрежных кустах, забросав ее сухой травой и сучьями, двинулся к кладбищу Сент-Хилл.
Небо уже сделалось серым, брезжил рассвет, когда Мигель Кастильо остановился у подножья пологого холма.
Весь холм до самой своей вершины был усеян крестами, надмогильными памятниками, просто холмиками.
— Да тут их никак не меньше тысячи, — присвистнул Мигель. — Зато я знаю имя.
Единственным украшением этого кладбища на выжженной солнцем земле было полузасохшее огромное дерево с низко нависшими над могилами ветвями. Его крона почти не давала тени.
Сквозь ветви просматривались окрестности, но все равно дерево придавало кладбищу какое-то очарование и грусть.
Мигель Кастильо привязал коней и бросился к первым могилам. Он прямо впивался глазами в надписи.
Кривые буквы на наспех сколоченных крестах не складывались в имена, и он, скрежеща зубами, вновь и вновь вчитывался в них.
Казалось, здесь были собраны все имена, когда-либо существовавшие в мире. Попадались наименования всех национальностей, всех конфессий. Но нигде Мигель Кастильо не мог отыскать имени Ричарда Динглера.
Он шагал среди могил, вглядываясь в надписи. Он начал пропускать короткие имена, уже с первого взгляда мог определить: сколько букв в каждом из слов.
Но все зря.
Он бессистемно бегал по кладбищу, пытаясь с наскока найти могилу.
Потом Мигель стал действовать более продуманно. Он проходил могилы рядами, все ближе и ближе подбираясь к центру кладбища. Его зигзаги были чуть ли не в полмили длиной. Он то взбирался на вершину, то спускался с холма.
С его лба крупными каплями катился пот, ноги подгибались от усталости, а Мигель Кастильо не помня себя от волнения, уже бежал по кладбищу, вертя головой то налево, то направо.
И вдруг он застыл…
Невысокий деревянный крест, перекладина привязана веревками, а под ней дощечка с неровными обломанными краями.
РИЧАРД ДИНГЛЕР.
Не веря в удачу, Мигель Кастильо протер глаза. Но и после этого буквы не изменили своих очертаний.
РИЧАРД ДИНГЛЕР.
— Так вот, где лежат деньги, — пробормотал Мигель и упав на колени, принялся руками разгребать надмогильный холм.
Земля была довольно свежая, не слежавшаяся. Наверное, за время существования могилы прошло лишь пару дождей.
— Ее раскапывали, ее раскапывали, — радостно причитал Мигель, разгребая руками сухую землю.
Но ниже копать стало труднее. Тут земля почему-то была слежавшейся и влажной.
Тогда Мигель Кастильо оторвал перекладину от одного из ближайших крестов и принялся ею рыхлить землю.
Стоя на коленях, он выгребал взрыхленную почву и вновь начинал разбивать ее палкой.
И когда в очередной раз, стоя на коленях, Мигель Кастильо нагнулся в яму чтобы выгрести землю, на край могилы упала тень.
Мигель замер, рука потянулась к револьверу.
— Нет-нет, нет, — прозвучал голос, — верни ее на место.
Мигель Кастильо сделал вид, будто собирался почесать бок.
Он медленно поднялся и отряхнул штаны.
Перед ним стоял Рэтт Батлер с лопатой в руке. А в другой руке он сжимал револьвер, нацеленный прямо в лоб Мигелю Кастильо.
— Ну что, амиго? Лопатой-то копать удобнее, — и Рэтт бросил лопату мексиканцу.
Мигель, зло сверкнув глазами, схватился за ручку лопаты.
— Я не хотел убивать тебя, Рэтт, поверь. На моем месте ты поступил бы точно так же. Ведь правда, Рэтт? — пытаясь заглянуть в глаза Батлеру, — спросил мексиканец.
— Нет, я поступил бы по-другому. Копай.
— Но ты не убьешь меня? — спросил Мигель.
— Не знаю, — пожал плечами Рэтт.
Лопата легко врезалась во влажную землю. Возле могилы выросла куча земли. Наконец послышался глухой удар о доски.
— Копай, копай, — долетел до ушей Мигеля Кастильо насмешливый голос Рэтта Батлера.
Но тут внезапно раздался еще один голос и ствол револьвера уткнулся между лопаток Батлера.
— И ты тоже копай.
Мигель выглянул из ямы. За спиной у Рэтта Батлера стоял Гарри Купер.
— Ну что ж, господа, я следил за вами. И вы привели меня к месту. Теперь остается только забрать золото и удалиться. Копай! — Гарри Купер еще сильнее ткнул Рэтта стволом револьвера.
— Да что с ним теперь церемониться, — посоветовал Мигель Кастильо, — его вообще теперь можно убрать.
