Каковы же итоги трехгодичного пребывания ЛФД в Белоруссии? Из всего контингента ЛФД, бывшего в Белоруссии в разное время (2,5–3 тысячи человек), убиты были 496, ранены — 107, пленены — 16 (пленных больше, часто их расстреливали после допроса); в 1942 г. французы не менее 12 раз столкнулись с партизанами, в 1943 г. — 17 раз, в 1944 г. — 22 раза. Всего между легионерами и партизанами произошло 59 зафиксированных боев (в т.ч. 8 минных подрывов){594}. Интересно, что уже в 1944 г. потери были подсчитаны достаточно точно: так, убитыми числятся примерно 500 легионеров{595}. Около 120 французских легионеров получили Железные кресты{596}.
Французам было ясно, что скоро их судьба решится. По лагерю потянулись слухи. Кто-то утверждал, что легион скоро переформируют и перебросят сражаться с партизанами у себя дома. Был и другой слух: будто легион собирались вливать во французскую штурмовую бригаду СС. Первые сомнения подтвердились, когда в Заалеш прибыла рота зенитчиков из состава штурмовой бригады СС.
Легионер Лаба оставил такие воспоминания о своей дискуссии с членом НФП по вопросу слияния ЛФД и СС:
«— Можно быть уверенным, что ЛФД приказал долго жить. Мы поможем каждому из его членов, кто захочет покинуть ряды, но как организация мы останемся до самого конца, если так будет нужно, потому что мы ответственны за его создание; пока хотя бы один человек участвует во всем этом и подвергается риску, все наши кадры будут помогать ему изо всех сил. Мы несем ответственность за души, и ни один из наших офицеров не оставит своих бойцов и своих товарищей.— Далее если для этого ему нужно будет стать членом СС?— Даже если для этого ему нужно будет сойти в пламя ада. А СС на сегодняшний день не очень похоже на ад. Но все эти различия имеют в сегодняшней ситуации крайне малое значение! Поверь мне, лучше окончить свой путь, сохранив лицо, нежели хитро выйти из игры»{597}.
10 августа ЛФД был передал в войска СС{598}. В другом документе дата этого перевода обозначена как 18 октября{599}. Мы придерживаемся первой версии, с датировкой в августе. Это решение вызвало различную реакцию внутри легиона: от неприятия до одобрения. По мнению историка Форбса, это решение о слиянии ЛФД и французских эсэсовцев в единое формирование было личным решением рсйхсфюрера СС Гиммлера.
Большинство историков пишут, что ЛФД прекратил свое существование 1 сентября 1944 г. Так ли это?
Действительно, можно сказать, что к 1 сентября 1944 г. ЛФД более не существовал как отдельная единица, будучи переведенным в СС, однако тогда дата должна быть 10 августа. Эту ошибку с неверной датировкой 1 сентября отмечал и Форбс.
На наш взгляд, этот огрех связан с тем, что именно 1 сентября Пюо получил звание оберфюрера СС. В качестве «прощального жеста» 127 французов и немцев из ЛФД были награждены Крестом за военные заслуги II класса. Сами награды легионеры получат только через три месяца{600}.
Большая часть теперь уже бывших легионеров стала основой для 58-го ваффен-гренадерского полка СС формировавшейся 33-й ваффен-гренадерской дивизии СС «Шарлемань». Однако в СС перевели не всех: малая часть отказалась продолжать службу (по разным причинам). Так, например, Форбс утверждает, что от 15 до 20 офицеров и 75 прочих чинов отказались переводиться в СС, а французский специалист Трап пишет, что из ЛФД в СС попало 1200 бойцов{601}.
Официально ЛФД был распущен лишь 20 ноября 1944 г.{602}
В истории легиона была поставлена точка.
До последней битвы в Берлине оставалось меньше года.
ПРЕСТУПЛЕНИЯ ЛФД
Одной из самых сложных тем во всей истории ЛФД является вопрос участия легионеров в военных преступлениях на оккупированной территории. Существуют конкретные случаи нарушения «законов войны» (насколько этот термин вообще применим к тому, что творилось в Белоруссии в 1941–1944 гг.) именно бойцами 638-го пехотного полка.
Преступления чаще представляли собой убийства мирного населения во время проведения антипартизанских операций; были и грабежи, и изнасилования. В какой-то момент легионеры даже придумали специальный термин, обозначающий уничтожение, — «zabralize» («забрализировать», производное от глагола «забрать»). Так, французский журналист Люсьен Ребатэ вспоминал о своей встрече с одним из добровольцев, который находился в отпуске:
«— Я тоже француз, журналист, мы на одной стороне. Так ты приехал или отправляешься назад? — Я приехал. Только позавчера в Крушине от вшей прожаривали.— Помимо вшей, очень тяжело? Мороз?— Да, мороз. 35 на прошлой неделе. Но это кажется весной по сравнению с декабрем 41-го, под Москвой. Так что ничего.— Вы проводите операции против партизан, не так ли? Как это происходит?— Каждый раз, когда они закапчивают бой, они теряются на местности. Там огромные пространства. Леса… Тогда мы сжигаем деревни, откуда они пришли и куда они могут вернуться, чтобы пополнить продовольствие. Горит хорошо, все из дерева.— А жители этих деревень?— Мы их забрализируем…— Как ты сказал?
— Да убиваем, как!— Всех?— Весь набор.— А детей?— Детей тоже. Не оставлять же их лежать на снегу в одиночестве. Мы человечные!
Он громко рассмеялся тем смехом, который нельзя описать даже как садистский, сардонический: человек был слишком малоразвит.— В целом, — заключил он, — это довольно забавная работа.
Он засмеялся еще громче. Я испытал отвращение. Отталкивающая закулиса эпопеи. Но, быть может, этот тип просто хвастал…»{603}
Впервые сложности на почве преступлений возникли у французов в конце 1942 г., когда немецкое руководство внезапно выразило свое недовольство касательно политики, проводимой ЛФД по отношению к мирному населению. Несколько легионеров, по приказу немцев, было отдано под суд, т.к. они «убивали детей, насиловали женщин и воровали лошадей»; четверо легионеров было расстреляло, несмотря на бесплодные протесты французских офицеров, которые утверждали, что поведение их подчиненных совершенно не отличалось от поведения большинства немецких военнослужащих{604}.
Один из последующих преступных эпизодов касался I батальона Симони. После отставки в мае 1943 г. и возврата в Париж от майора затребовали подробный отчет. Всего рапортов на имя генерала Эжена Бриду (его сын, Жан Бриду, впоследствии занимал пост командира I батальона ЛФД), секретаря правительства Виши на время военных действий, Симони подал два, 24 и 29 июня. Интересно и то, что, согласно внутренней переписке, рапорты Симони читал не только Бриду, но и другие функционеры вишистской Франции{605}.
Второй документ, от 29 июня 1943 г., содержит в себе краткую «сумму» проведенных «зачисток», с описанием действий, предпринятых против партизан и «подозреваемых», в период с 22 декабря 1942 по 11 мая 1943 г. По словам К. Бенэ, сам Симони внутри ЛФД имел репутацию плохого командира, а как личность был склонен к садизму и пыткам{606}. Отсюда неудивительно, что он пытается оправдать свои действия, ведь на кону стояла его карьера, решался вопрос, будет он продолжать службу в легионе или же нет.
