– Слушай, дядя Стэн! – сказала Хэт, вернувшись и предлагая ему флягу. – Ты в курсе, что здесь целых шесть входов-выходов? Не знаешь, куда они все ведут?

– Нет, – не скрывая досады, буркнул он. – Доброй ночи, Хэтэуэй.

Она вздохнула.

– Я знаю, куда ведут некоторые из них, – сказал он минуту спустя. – Я тебе утром скажу.

– Какое тут, к черту, утро?

– Спокойной ночи, Хэтэуэй.

Но она снова разбудила его своими стонами. Морган поднял голову и увидел, как она мечется во сне. Лицо у нее покраснело, она скинула с себя верхнюю часть спального мешка, открыв налитые груди в белом лифчике, ложбинка между которыми была мокрой от пота.

– Доктор Морган! – раздался снизу голос Лоуэлла. Морган вылез из спального мешка и склонился над краем пандуса.

– Все нормально, просто ей приснился кошмар. Спасибо.

Бхакта с Хьюсом уже поднялись по нижнему витку пан-Дуса; в глубине пещеры Пьетт и Рахо выкатились из своих спальных мешков с оружием наготове. Лоуэлл внимательно смотрел на Моргана еще пару мгновений, а потом махнул своим людям рукой: отбой!

– Дядя Стэн! – раздался за спиной голос Хэт. – Что случилось? – Она смахнула со лба слипшуюся прядь. – Бог ты мой! Мне снились какие-то ужастики.

– Мы так и поняли.

– Ни фига себе! Я что – кричала?

– Нет, – сказал Морган, лишь теперь задумавшись о том, что она действительно стонала совсем негромко – и тем не менее Эй Джи ее услышал. Очевидно, звуки здесь разносятся лучше, чем он думал.

– Хоть бы кто-нибудь выключил свет, – пробормотала девушка, свернувшись клубком. – У меня глаза болят так, как будто из них сделали соте.

– Что может знать о соте дитя, вскормленное на ужинах по телеку?

– Соте – значит поджаривать что-то на сковородке с кусочком маргарина, – высокомерно процедила она. – Помалкивай, холостяк несчаст…

Хэт осеклась, шумно сглотнув слюну. Но что бы ее ни напугало, она не вскрикнула, а замолчала.

Морган единым рывком перевернулся и сел. Хэт лежала, опершись на локоть, прижимая к груди спальный мешок и глядя широко распахнутыми глазами на стену. В зрачках ее вспыхивали красные искры, лицо приобрело оранжеватый оттенок. Морган посмотрел туда же, куда смотрела она. Вся стена была покрыта пламенными языками. Лесной пожар, запечатленный на картине, был изображен так ярко и реалистично, что Морган только что жара на лице не ощущал. Дерево, превратившееся в обугленный ствол и замершее в полупадении, окаменевшие огненные языки, искры, падающие вниз и застывшие на лету…

– Ты когда-нибудь видела лесной пожар, Хэт? – услышал Морган свой голос.

– Что? Я видела по телеку. – Голос ее упал. – Он словно бушует у нас над головой.

– Я сейчас приду, – сказал Морган. Хэт всем телом рванулась к нему:

– Это не они!

– Похоже, кому-то из них приходилось сражаться с лесными пожарами.

– Это Стивен! – убежденно заявила девушка.

Она вылезла из спального мешка, набросила клетчатую рубашку, на ходу застегнула ее и, сунув ноги в кроссовки, стала спускаться по пандусу. Морган натянул на себя рубашку и побежал вдогонку – босиком, без джинсов, чувствуя себя до ужаса нелепо и перепугавшись тоже до ужаса. Он спустился, когда она подошла к холмику, но тот был нетронут. Серый кокон не был ни разрезан, ни разодран. Морган и сам не знал, чего ожидать, но на этом корабле было возможно все, и он не хотел, чтобы Хэт влипла в какую-нибудь историю.

Подбежали Эй Джи Лоуэлл и Бхакта с оружием в руках. Рот у Лоуэлла был сжат в тонкую полоску. Прежде чем он успел что-то сказать, Морган выпалил:

– Сходите посмотрите на картину!

Эй Джи жестом велел Пьетту и Хьюсу прикрыть их и побежал вместе с бушменом вверх.

– Я думала… – растерянно промолвила Хэт. Она тоже ожидала чуда.

Морган положил ей руку на плечо.

– Скорее всего это образ, который корабль извлек из мозга Стивена, как и тот, первый.

Хэт повернулась к нему, схватила обеими руками за рубашку и уткнулась в нее лицом. Морган внезапно вспомнил трехлетнюю Хэтэуэй, вцепившуюся обеими ручонками в игрушечного мишку и спрятавшую лицо в его мохнатой шерсти. Он с трудом взял себя в руки.

– Я скучаю по ним, – выдохнула она ему в грудь. – Я так скучаю по ним!

Морган обнял ее, спрашивая себя: почему именно сейчас? Хэт ответила на незаданный вопрос:

– По маме. Пете. Дэйву.

И тут он понял, почему именно здесь и сейчас.

– Ты говорила, Стивен напоминает тебе Дэйва, – спокойно проговорил он.

Она кивнула, по-прежнему прижимаясь к его груди.

– Только не говори мне, что это глупо.

– Не буду.

Хэт оттолкнула его. Ее упрямое лицо было залито слезами.

– Мы вернемся, – сказал Морган. Она отвернулась.

– Это я все испортила. Здесь все стало иначе.

– Раньше тут тоже было несладко, Хэт, – откликнулся Морган.

– А теперь они и картину испоганили! – Она захлебнулась слезами. – Я ненавижу их, дядя Стэн! Я их всех ненавижу!

“Все! Хватит с меня”, – подумал Морган. Не снимая руки с плеч девушки, он легонько нажал на них, пытаясь повернуть ее лицом к себе. Она не поддавалась.

– По-моему, тебе лучше вернуться. Мне очень не нравится, что ты здесь, внизу. Мы понятия не имеем, что тут может случиться.

Хэт посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Ресницы у нее были мокрые и слиплись в пучки.

– Ладно. – Она всхлипнула. – Все, что я хотела увидеть, я уже увидела.

У Моргана был совершенно измученный вид, когда он появился вместе со своей племянницей, мрачно заявившей:

– Я должна увидеться с Ханной. Ты не против?

– Вообще-то против, – устало отозвался Морган. – Но разве я могу тебе помешать?

– Боже! – раздраженно и в то же время озабоченно нахмурилась Хэт. – Пассивно-агрессивный стиль поведения вовсе не характерен для тебя, дядя Стэн.

– Я просто честно сказал тебе то, что думаю. Она сложила на груди руки.

– Сейчас светло. Дорога безопасна. Люди меня знают. И я не сделала ничего дурного, чтобы держать меня запертой в лагере. – Морган легонько покачал головой. – К тому же, – добавила она с насмешливой улыбкой, – ты явно хочешь поговорить с Софи наедине.

Морган открыл рот, но поскольку он действительно был честным человеком, солгать он не смог.

– В таком случае, – оказала Мариан, поднявшись и взяв в руки трость, – я схожу вместе с тобой. Мне тоже хочется повидать Ханну. – Она улыбнулась Моргану и мельком глянула на Хэтэуэй, на лице которой, как отметила Софи, отразилось, словно в зеркале, такое же виновато-смущенное выражение, что и у ее дяди.

– Бога ради, мисс Уэст! – начала было Хэтэуэй – и прикусила губу. – Конечно, – вздохнула она. – Конечно. Морган сел и закрыл лицо руками.

– Я не могу с ней справиться…

Софи улыбнулась его склоненной голове и вернулась к работе. Голоса Хэтэуэй и Мариан понемногу стихали вдали.

Морган глубоко вдохнул, словно собирался нырнуть в ледяную воду, и выпрямился.

– Эй Джи просил меня поговорить с тобой кое о чем, а я не хочу, чтобы Хэтэуэй это слышала. Он предлагает тебе спуститься вниз и вскрыть саван Стивена. Он хочет знать, есть ли хоть какой-нибудь шанс, что Стивен все еще жив – под коконом.

– С чего он так решил? – спросила Софи, скрывая свое волнение. Ей хотелось эксгумировать хотя бы одно из тел, покрытых коконом, еще после первой смерти, но за каждой могилой на кладбище кто-нибудь присматривал, и родственники умерших вовсе не желали выносить свое горе на всеобщее обозрение.

Морган рассказал ей о лесном пейзаже, реалистичном, словно фотография, который вдруг изменился ночью. Он рассказал ей о записях Стивена, о снах, которые, судя по всему, не были снами, о том, какое ощущение Стивен испытывал, прижимаясь лицом к аргиллиту – словно тот притягивал его.

– А ты сам ничего такого не чувствовал? – нахмурившись, спросила Софи.

Он покачал головой.

– А Хэтэуэй?

– Она говорит – нет.