Робот Ларри Кинг тоже был не подарок. В него, по всей видимости, вселился дух великого авантюриста прошлого, графа Сен-Жермена. Этим робот был одновременно и интересен, и весьма опасен, так как мог увлечь своими баснями кого угодно и втравить в какую-нибудь авантюру. Зато он был очень весёлый парень, а присутствие Бинго должно было хоть немного удержать это разбитного робота от всяческих авантюр, но и это ещё не факт. Бинго и сам был очень увлекающимся роботом. В общем Виктору предстояло работать в на редкость лихой команде, но он надеялся, что сможет справиться этой шебутной троицей. В конце концов справлялся же он все эти годы со своей работой на посту управляющего колонией на планете Виктория.

Виктор отобрал и упаковал всё, что могло ему понадобиться на Лидарне, в контейнер и поднялся вместе с ним в лифте наверх, в ангар, где стояла техника. Ещё находясь внизу он выбрал себе в качестве их главного транспортного средства новенький, бронированный «Рейнджровер-Аэровагон» и выйдя из лифта, вскинув контейнер на плечо, направился к нему. Возле задней дверцы вездехода уже стояли Мила и Сашка, но ругани почему-то слышно не было и они даже не дрались, что показалось Виктору очень странным. Более того сын его друга укладывал в багажный отсек контейнер темноволосой, симпатичной девушки, одетой в космокомбинезон. Подойдя к машине Виктор строго сказал:

— Мила, немедленно пойди и переоденься в наник.

Девушка молча кивнула головой и тут же побежала к лифту, а Виктор принялся заталкивать в вездеход свой контейнер. Мила всё же отличилась и взяла с собой самый большой из всех ручных контейнеров, который только смогла найти на корабле. Вскоре подошли Бинго и Ларри. К счастью они взяли с собой минимум вещей и потому все пять контейнеров поместились в машину. Из корабельного цейхгауза прибежала Мила и тут же бросилась выбирать себе скутер, а Саша принялся помогать ей. Они оба остановили свой выбор на мощных, двухместных тяжелых машинах с вместительными багажниками и девушка, подкатив свой скутер к вездеходу, тотчас убежала, а её напарник проворчал ей вслед:

— Ну, всё, теперь Милка припрёт ещё и целый мешок косметики и губной помады. Делать ей нечего, как краситься.

Виктор строгим голосом поинтересовался:

— Вы уже взяли оружие?

Высокий, широкоплечий парень, которому недавно исполнилось девятнадцать лет, кивнул головой и ответил:

— Да, дядя Витя, взяли. — И принялся объяснять — Мы с Милкой взяли по охотничьему карабину, и два цинка с патронами, вдруг удастся поохотиться, ещё мы с ней взяли по полицейскому станеру для самообороны и два десятка нервотрепателей. Думаю, что этого вполне хватит, ведь в наниках есть ещё и встроенные шкуродёрки. Мы же не воевать с ними будем, а дружить.

Виктор всё же не выдержал и спросил:

— Так вы поэтому помирились?

Саша заулыбался и кивнув головой ответил:

— Ага, решили попридержать лошадей, чтобы народ на этой планете не подумал, что мы чокнутые.

Парень хотел было сказать ещё что-то, но тут примчалась Мила, которая притащила с собой большую сумку, доверху заполненную конфетами и увидев удивлённый взгляд Виктора, тут же поторопилась объяснить:

— Это я не себе, дядь Витя, я вообще сладкого не ем. Это я для детей, которые живут там, внизу. Ларри сказал мне, что они почти точно такие же люди, как и мы, а потому им от наших конфет не поплохеет.

Виктор был вынужден констатировать тот факт, что эта девчонка, родившаяся в один день и чуть ли не в один час с Сашей, оказалась такой предусмотрительной. Ему даже стало как-то неловко, что он об этом совершенно не подумал, но не стал смущаться и спросил ехидным тоном:

— Мила, а это правда, что ты с Сашкой начала ругаться ещё в роддоме? Или Настюха наговаривает на тебя?

Девушка ничуть не смутилась, но ответить не успела, так как послышался громкий сигнал, известивший всех о том, что пора заканчивать со сборами и занимать места в креслах. Быстро включив на транспортных средствах механизмы, которые надёжно прикрепили их к палубе, люди и роботы устремились к лифтам и стали покидать ангар. Последним в лифт вошел Виктор, всё равно без его присутствия в пилотской рубке ни один виктор не стал бы заходить на посадку. Времени до рассвета было ещё достаточно много, почти час, но поскольку лучше всего приземлиться было всё-таки до начала восхода местного светила, он сразу же, как только вошло в рубку, сказал:

— Машенька, вперёд. Самое время нам занять позицию между враждующими сторонами.

Ещё на высокой орбите, в тридцати тысячах километрах от поверхности Лидарны, лёгкие исследовательские крейсера построились вслед за «Серебряным соколом» треугольником и быстро сойдя с орбиты плавно вошли в атмосферу. Через семь минут спуска в мягком режиме они пробили толстый слой мощного грозового фронта, который вот-вот должен был разразиться сильнейшим ливнем, и выстроившись в линию плавно и бесшумно приземлились в широкой низине перед холмами, на которых расположилась артиллерия синих. Корабли совершили посадку бортом к одной и другой стороне, поближе к позициям бирюзовых. Как-никак обиженные и вроде бы не должны начать палить первыми, когда перед ними появились пять огромных, серебристо-белых квадратов с ярко горящими синими, красными, желтыми и зелёными сигнальными огнями.

Грозовой фронт заходил с запада, где находились позиции обороняющихся и за холмами, на востоке, уже начинала алеть заря. Хиленькая, конечно, по сравнению с викторианскими зорями и закатами, когда багровела половина неба чуть ли не до точки зенита, но всё же рассвет был близок и потому в предрассветных сумерках не смотря на тяжелые чёрные тучи, которые быстро накатывались на грядущее поле битвы, пять космических кораблей были видны очень хорошо, особенно с трёх довольно высоких холмов, на которых стояла грозная на вид артиллерия. Перед ними они и вовсе были, как на ладони. Ничуть не хуже они были видны и с позиций бирюзовых. Обе армии уже проснулись, хотя огня не разжигала ни одна из сторон, похоже, что сражаться они решили сегодня натощак, а потому за посадкой безмолвно следили десятки тысяч глаз, взгляд которых был скорее удивлённый, нежели испуганный.

Вообще-то нельзя было сказать, что крейсера совершили посадку. Они просто опустились к самой земле, поросшей высокой, сочной травой, (самое время было косить её на сено, а эти идиоты воевать собрались) на высоте в два метра. Над этим полем и до того царила настороженная тишина, а тут и подавно все замерли, но так длилось недолго. Первыми отреагировали на появление чужаков артиллеристы бирюзовых, которые стали молча, но очень быстро и слаженно заряжать орудия, а они, между прочим, выглядели куда серьёзнее, чем пушки времён Наполеона, о чём всех ещё находясь на орбите известил Полковник, большой любитель всего военно-исторического. До позиций бирюзовых было километра четыре. До синих дальше, километров семь, но их артиллерия находилась на высотах.

Всё началось после того, как не выдержали нервы у какого-то юного офицера в бирюзовом кителе с чёрной портупеей и чёрными погонами с одной золотой звёздочкой, который дёрнул за длинный ремень спускового механизма и орудие, калибром в добрых сто восемьдесят миллиметров, оглушительно рявкнуло и в сторону «Серебряного сокола» полетел снаряд размером с хорошее полено. Тотчас и все остальные допотопные гаубицы начали палить все разом. Снаряды быстро долетели до цели, но их встретил мощный силовой щит и они взорвались прямо перед ним в каких-то пятидесяти метрах от корабля. Армия бирюзовых радостно взревела, но когда дым рассеялся, те офицеры, у которых имелись бинокли размером с пару сапог, увидели, что тем белым хреновинам, которые беззвучно свалились с неба, их снаряды ничего не сделали и они остались совершенно невредимыми. Артиллеристы у бирюзовых имели отличную выучку и перезарядили орудия буквально в считанные секунды, после чего пальнули снова, дружным залпом и опять очень прицельно.