Клара начала было ее убеждать, что в этом нет никакой необходимости, что по дороге с ней ничего не случится - и вдруг застыла на месте, оцепенев от ужаса, когда из-за поворота вынырнула хорошо знакомая фигура. К ним приближался не кто иной, как Гроот - в расстегнутой сорочке, полы которой плескались на ветру. Свой хубон он снял и перекинул через плечо. Он шел, глядя под ноги, так что Клару даже не заметил.

- Спрячь меня, Лусия, прошу тебя! - умоляюще шепнула она, пытаясь укрыться за спиной у Манжетки.

- Что? Но что случилось? - удивилась та, пока не заметила человека, которого Клара пыталась избежать. Ее почти всегда улыбающееся лицо исказила гримаса. Не раздумывая, она быстро открыла ближайшую дверь и втиснулась внутрь. К сожалению, комната была занята, и лежащая на постели девушка издала крик, скорее изумленный, чем испуганный, а ее спутник, растянувшийся сверху, пораженно на них посмотрел.

- Продолжайте, продолжайте, ваша милость, это новенькая, я ввожу ее в курс дела, - объяснила Манжетка, сделав знак рукой, чтобы кавалер продолжил свое занятие.

Приободренный этими словами и желая послужить примером для новенькой, клиент начал смелые толчки. Клара смущенно отвела взгляд и задержала дыхание, пока Манжетка не высунула голову в дверь и не убедилась, что путь свободен. Ее дом был следующим, и там она вложила Кларе в руки заработанные за этот день деньги.

- Шесть реалов серебром. Ты бы заработала больше, если бы обслуживала каждую по отдельности, но не все могут платить одинаково.

- Это больше, чем я ожидала, большое спасибо, - рассеянно ответила Клара. Она еще думала о той встрече, которой только что с трудом избежала. Пришел ли сюда Гроот, чтобы угрожать ее новым клиенткам, как держал в страхе всех соседей по кварталу? Нет, тут же сказала себе она, это просто безумие. Судя по выражению его лица, фламандец явился сюда совсем по другому поводу.

- Кстати говоря, откуда ты знаешь эту скотину? - спросила Манжетка, словно прочитав ее мысли.

- Он служит у моего хозяина, и мне он совершенно точно не друг, - объяснила Клара, после чего пересказала с самого начала свою историю.

- Тут дело нечисто, точно тебе говорю, - заверила Манжетка. - Он идет не со всякой девушкой, а лишь с теми, что позволяют по-всякому себя истязать. Синяки и ссадины, которые ты видела у наших девочек - это его работа.

- И тебя он тоже...? - ахнула Клара.

- Я никогда не могла дать того, что ему нужно. И дело тут не только в побоях, но и в этих утомительных разговорах, которые он обожает вести. Когда он начинает рассказывать, как сам всего достиг, и хвастаться своими бесконечными подвигами - прямо-таки взвоешь и поневоле подумаешь: лучше бы уж избил... А сейчас он вовсю похваляется, что он, дескать, настоящий хозяин севильской пшеницы, и стоит ему только захотеть... Короче говоря, полный бред.

Клара кивнула, не придав этим словам особого значения. В соседнем домике всё нарастал шум, да так что разговаривать стало тяжело. Вскоре Клара поняла, что Манжетка уже некоторое время пытается ее о чем-то спросить.

- Прости, я не услышала, что ты сказала?

- Ты ведь девственница, не так ли, душенька моя?

Клара кивнула. Она заметила, что задержала дыхание и покраснела, и не только из-за смущения. Каким-то образом царившие в этом месте свободные нравы запали ей в душу, и этого она совершенно не могла понять. Она чувствовала себя преданной собственным телом, всё это должно было вызвать у нее отвращение, но она ощущала совсем другое.

- Но, голубушка, этого просто не может быть. Тебя уже давно должны были распечатать.

Клара сначала не поняла, что значит "распечатать", пока Манжетка не пояснила свои слова красноречивым жестом. Клара в ответ покачала головой.

- Но, душенька моя, с этим надо что-то делать, ты ведь уже большая девочка. Сколько тебе лет?

Она встала и опустилась на колени перед Кларой, которая по-прежнему сидела на стуле.

- Скоро будет девятнадцать, - ответила Клара, и голос ее прозвучал так хрипло, что она сама с трудом его узнала.

- Что ж, ты поймешь, что себя лишаешь, душенька моя, - сказал Манжетка, понизив голос до шепота и взяв Клару за руку. - Мне приходится к этому постоянно прибегать, потому что в меня вошло столько сабель, что ножны стали широковаты. А те щеголи, что сюда таскаются, считают себя геркулесами, а сами скороспелы, словно зайцы, и вялые, как вареная свекла.

Произнося эти слова, она опустила кларину руку под платье. Сначала девушка этому сопротивлялась, но потом сдалась и расслабилась. Опытные пальцы проститутки научили пальцы Клары, как осторожно раздвинуть плоть, найти внутри влагу и воссоздать ее в нужном месте. Через пару минут Клара издала приглушенный стон, а по ее телу прокатилась волна удовольствия, от корней волос до кончиков пальцев, а по затылку пробежали мурашки.

- Я... я не знала, что это бывает так, - тяжело дыша, пробормотала она.

Манжетка рассмеялась и ласково похлопала ее ладонью по спине.

- Теперь ты понимаешь, почему все сходят из-за этого с ума, правда? Ладно, по крайней мере, знаешь, чего ожидать, когда будешь с мужчиной. А теперь иди, мне нужно зарабатывать свой хлеб.

Дело плохо пахло с самого начала.

Санчо понимал, какую совершил ошибку, избив похитителей детей. Обычно вылазки против воровского братства, за исключением гибели Сундучника, заканчивались бескровно. Но здесь его охватил праведный гнев и желание во что бы то ни стало проучить этих кровопийц, что наживаются на горе несчастных родителей. С одним из этих подонков, про которого Закариас говорил, будто в ожидании выкупа он еще и растлевает маленьких девочек, Санчо обошелся особенно жестоко - безо всякого сострадания сломал ему пальцы, изо всех сил борясь с искушением выпустить негодяю кишки.

Конечно, это было глупо, поскольку таким образом Санчо невольно помог Мониподио вычислить его слабое место, помог понять, что именно взбесило его до такой степени, что он потерял над собой контроль. И теперь король воров получил прямо идеальную возможность расставить им ловушку.

Да, от этой истории весьма скверно пахло на много лиг вокруг. Вчера среди жуликов и карманников не говорили ни о чем другом, как о похищении дочери одного французского купца. Кто-то из тех же карманников - под большим, конечно, секретом, проговорился, где держат похищенную девочку.

Санчо вместе с друзьями клюнули на эту приманку, как полные идиоты. Ибо, когда они ворвались в означенный дом, никакой девочки там и в помине не было, зато их поджидали с полдюжины вооруженных до зубов бандитов Мониподио. К сожалению, им даже не пришло в голову связать одно с другим - до той самой минуты, когда близнецы, уложив на пол шестерых врагов, тяжело дыша, привалились к стене. Даже в потемках можно было различить, как светятся их белозубые улыбки.

- Это ловушка, Санчо, - сказал Маркос, сплюнув сквозь зубы.

Хосуэ сделал какой-то жест, и Санчо кивнул в ответ, поняв, что его друг хочет сказать. Черный гигант определенно беспокоился. Несмотря на то, что негр никогда не принимал участия в схватках, он, тем не менее, оказывал неоценимую помощь, взламывая замки и карауля пленников. Одним своим видом он повергал врагов в такой трепет, что те сами бросали оружие, прежде чем Санчо успевал обнажить шпагу.

- Мы продолжим свое дело. Какими-то они слабаками оказались. Если они и правда рассчитывали, что мы явимся, то приготовили бы для нас еще что-нибудь, - сказал юноша, подойдя к двери и бросил взгляд на улицу. Похоже, снаружи никого не было, но наверняка он не мог сказать, как и не решался высунуть голову - слишком рискованно. - Выйдем через заднюю дверь, - предложил он, направившись к двери, выходящей в узкий переулок, а тот, в свою очередь, соединялся с центральными улицами квартала Ла-Ферия, где было просто оторваться от преследования. Если бы он был один, то сбежал бы по крышам, но ни Хосуэ, ни близнецы не могли использовать этот путь.