Вернувшись к сейфу, Санчо приподнял один из мешков. Тот и вправду оказался невероятно тяжелым, так что у него не осталось другого выхода, как развязать его и отсчитать нужное количество монет. При помощи ножа он разрезал веревки одного из мешков и повалил его на бок, чтобы высыпалось содержимое. Золотой поток хлынул на каменный пол. Санчо так и ахнул, потом наклонился и взял в руки одну из монет. Она была очень большой, диаметром с апельсин, и очень тяжелой. На одной ее стороне было искусно выгравирован профиль короля, на другой - его герб. При мысли о том, что он держит в руках, по телу Санчо пробежали мурашки.

Он отсчитал двести монет, которые разложил на столе в двадцать столбиков. Покончив с этим, он взял один сентен и подошел к юному блондину, который лежал на кровати, связанный по рукам и ногам.

- Видишь это? - спросил он, опускаясь рядом на корточки. Тот кивнул. - Не спускай с него глаз.

Санчо отошел к стене и засунул сентен в щель между камнями, достаточно глубоко, чтобы его не было заметно.

- Когда тебя обнаружит стража, не вынимай его, потому что тебя обыщут. Подожди пару дней. А потом найти другую работу.

Без большей части содержимого мешок из сейфа стал уже не таким тяжелым. Но всё равно Санчо пришлось приложить усилия, чтобы его поднять и опустошить перед тем, как водрузить на стол. Он сделал то же самое с другим мешком, пока всё помещение не потонуло в золоте.

Скорее, скорее.

Санчо был уверен, что время, которое он назначил для Хосуэ, уже вышло. Распределив двести монет по двум мешкам, он проделал в их верхней части дырки кинжалом, протянул через отверстия веревку и перекинул через плечо - один мешок спереди, а другой сзади. Но всё равно вес был чудовищный. Санчо подсчитал, что там три четверти его собственного веса. На обратном пути он с трудом передвигал ноги, тяжело дыша, а веревки впивались ему в плечо.

И вот последнее препятствие - стена.

Он старался ступать как можно тише, но каждый его шаг все равно сопровождался звоном монет, пусть и очень слабым. Вернуться тем же путем, каким пришел, не наделав при этом шума, было совершенно невозможно. А значит, оставался единственный выход: подняться на верхний этаж, который примыкал к стене. Проблема заключалась в том, что часть стены, соединяющую Золотую башню с королевским дворцом, неустанно патрулировали стражники.

Подъем по лестнице оказался настоящей пыткой. Санчо добрался до нижней части стены по крытой галерее, где располагались жилища работников, кровь стучала у него в висках. Ему понадобилось гораздо больше времени, чем он рассчитывал, он был уверен, что прошло уже больше трех смен караула. Проблема заключалась в том, что у Санчо не было ни малейшего представления, когда произошла последняя и хватит ли ему времени на спуск до прибытия следующих стражников.

Добравшись до стены, он сбросил с плеча мешки и несколько мгновений восстанавливал дыхание. Нормальная циркуляция крови в голове восстановилась, и он ощутил необыкновенную легкость и эйфорию. Больше тянуть было нельзя - времени совсем не осталось. Санчо одним прыжком оказался на стене. Он уселся между двумя зубцами, держа в руках один из мешков, и опустил его в пустоту, разматывая привязанную к поясу веревку. Спустив мешок, он заметил, что веревка порвала хубон - после этой ночи его уже больше нельзя будет надеть. Но не было времени об этом задумываться.

В этом месте высота стены вшестеро превышала его рост. Когда, по его подсчетам, мешок опустился почти до самой земли, Санчо принялся раскачивать его на веревке из стороны в сторону, в надежде, что это заметит Хосуэ.

"А вдруг его там нет? - в страхе подумал Санчо. - Что если он испугался и ушел, или просто послушался моего приказа и ушел после второй смены караула?"

Впрочем, охватившие его сомнения тут же развеялись, когда веревка, на который висел тяжелый мешок, словно по волшебству сделалась необычайно легкой. Санчо поднял веревку наверх, привязал к ней второй мешок и повторил ту же операцию. Он успел спустить мешок на половину высоты, когда неподалеку послышались голоса.

- Говорю тебе, ты непременно должен ее испробовать. Я не знаю другой такой женщины!

Стражники поворачивали за угол, направляясь к тому месту, где находился Санчо, с аркебузами на плечах и беспечно болтая. У Санчо уже не было времени спустить мешок, но и веревку он не мог выпустить из рук, потому что в таком случае не смог бы спуститься сам. В отчаянии Санчо бросился обратно к проходу, соединявшемуся со зданием, и пригнулся. К руке его был примотан конец веревки, а оставшаяся часть натянулась на полу, когда он прислонился спиной к камням.

"Хоть бы они ее не задели, -- думал Санчо. - Хоть бы не увидели. Хоть бы прошли поскорее... Хоть бы им не пришло в голову завернуть в караулку и выпить стаканчик вина. О Боже, как же больно!"

- Из всех смугляночек в "Компасе" мне нравится только Бабища.

- Просто жуткая кличка.

- И сама она тоже страшна, как черт. Но ты бы видел, что она вытворяет своим язычком...

Один из стражников остановился, носок его сапога замер, едва не коснувшись веревки, пока он расписывал своему приятелю подробности таланта Бабищи, подкрепляя свой рассказ выразительными жестами. Приятель рассмеялся в ответ.

Санчо затаился так близко от них, что стражники могли бы к нему прикоснуться, казалось, туго натянутая веревка вот-вот оторвет ему руку. От боли он даже прикусил губу - да с такой силой, что по подбородку потекла струйка крови. Он готов был на всё, лишь бы не думать об оттягивающей руку веревке.

Нога стражника передвинулась еще ближе к веревке; теперь она почти касалась ее. Стражник даже задел ее носком сапога, лишь чудом не обратив внимания.

Наконец, оба двинулись своей дорогой.

Когда голоса затихли вдали, Санчо поднялся на ноги и размотал веревку до конца. Его левая рука совершенно онемела в самый неподходящий момент: ведь ему еще надо было спуститься вниз по стене. Он привязал веревку к одному из зубцов, обмотав другой ее конец вокруг талии и перебросил через плечо. Санчо уже многократно это проделывал, но никогда ему не доводилось пользоваться лишь одной рукой. Спуск по стене стоил ему огромных усилий, пару раз нога соскользнула, и он ударился головой о стену. Когда у самой земли его подхватили надежные руки Хосуэ и они вдвоем направились к спрятанной неподалеку лодке, Санчо едва дышал, но душа его пела от дикого восторга.

"Ну что ж, кое-чего мы все-таки добились. Мы сделали то, что до сих пор никому не удавалось, и теперь у нас есть деньги".

Теперь у Клары был шанс.

Ветер свистел между скал, пока они добирались до вершины горы.

Прошло почти шесть месяцев с тех пор, как он покинул Кастильеху-де-ла-Куэста, за это время ни кузница, ни ее окрестности совершенно не изменились, но в его жизни за это время произошло столько событий, что Санчо казалось, будто всё это принадлежит далекому прошлому.

Однако уже на половине пути наверх они почуяли неладное. Даже Хосуэ, как ни был озабочен необходимостью усмирить свою слишком горячую лошадь, обратил внимание, что из трубы горна не поднимается дым. А ведь заря уже окрасила небо на востоке, и по дороге поползли длинные тени людей и животных. Санчо прекрасно помнил, что в этот час Дрейер уже давно был на ногах, и удары его молота разносились по всей округе.

Они привязали своих лошадей к железному кольцу возле двери. Обе они были тяжело нагружены, поскольку помимо всадников везли увесистые кожаные мешки. Хосуэ тронул Санчо за плечо и указал на что-то за его спиной.

- Смотри - растет, - сказал он с улыбкой.

Персиковая косточка, посаженная Хосуэ полтора года назад, и в самом деле дала росток, который, вопреки всем невзгодам, выжил и превратился в красивое деревце выше его ростом. Это зрелище глубоко тронуло Санчо.