Некоторое время он пожирал ее глазами, не прекращая крутить в руках трость. Девушка втирала в его ногу мазь, стараясь держаться подальше, чтобы Варгас ее не замечал, что явно было невозможной задачей.

- Иди сюда! - хрипло позвал он.

Клара не смотрела на него. Ей и так было известно, о чем он думал. Дыхание его стало тяжелым, и в комнате повисло опасное напряжение. Она принялась поспешно собирать свои вещи.

- Мне нужно идти, - сказала она.

Варгас не ответил. Вместо этого он вдруг поднялся на ноги, схватил Клару за запястье и рванул на себя, прежде чем она успела хоть что-то сообразить. Девушка попыталась вырваться, но купец притянул ее к себе, прижимаясь к ее спине всем своим телом.

- Как долго я мечтал об этом! - прошептал он ей в самое ухо, его дыхание пахло луком и вином. - А теперь молчи, как тебе и полагается! Или твоя мамаша думала, что, если она обрежет тебе волосы, ты станешь для меня менее желанной? Да этого просто не может быть! Что с тобой ни сделай, ты все равно останешься маленькой сучкой, такой прелестной и сладкой сучкой.

Толстая рука Варгаса крепко обхватила девушку, прижав ее руки к бокам. Левой рукой он принялся тискать ее грудь через платье, одновременно пытаясь распустить пояс панталон. В конце концов ему это удалось, и штаны упали вниз, до самых щиколоток. Теперь дело стояло за Клариным платьем, которое ему, несмотря на отчаянное сопротивление, удалось-таки задрать до талии. Девушка закричала, когда хозяин раздвинул ей ноги своими голыми коленями, она пыталась царапаться, однако ногти ее были острижены настолько коротко, что подушечки пальцев лишь беспомощно скользили по коже насильника.

- Молчи! Заткнись, черт бы тебя подрал!

Клара сопротивлялась изо всех сил, однако Варгас был намного сильнее. Но, к счастью, удача была не на стороне купца, он вдруг сунул руку в пах. Клара почувствовала, как он пытается оживить свое внезапно ослабевшее мужское орудие. Напрасно он тискал его рукой, напрасно даже попытался всунуть ей между бедер - злополучный орган так и оставался кусочком дряблой, мягкой и бесполезной плоти.

"Действует, - подумала Клара. - Мое средство действительно сделало его бессильным". Она едва сдержала торжествующий крик, что так и рвался из ее груди, полной ужаса и отвращения. Купец ни за что на свете не должен был узнать о том, что она сделала.

- Пошла вон! - рявкнул Варгас, обезумевший от ярости и унижения.

С этими словами он отшвырнул ее с такой силой, что она упала. Впрочем, Клара тут же встала и поспешно бросилась к двери, но прежде чем она успела уйти, до нее вновь донесся грозный рев хозяина:

- Завтра ты получишь то, чего заслуживаешь!

Этот день так и не настал, хотя купец предпринимал новые попытки. Потные, мерзкие и унизительные сражения, которые всегда заканчивались яростью Варгаса. В последний раз он влепил Кларе пощечину, и с тех пор она каждый раз со страхом приступала к лечению. Дважды в день, нескончаемые месяцы, каждый раз опасаясь, что Варгаса переполнит разочарование и ярость, и он не сможет сдержать желание ее убить. Давать купцу отвар, подавляющий его мужскую силу было единственным для нее выходом, но очень опасным, она буквально шла по канату.

И теперь, вернувшись в дом Варгаса без драгоценного снадобья и не имея возможности его приготовить, она почувствовала, что канат под ее ногами охвачен огнем.

Клара закончила мыть лестницу и опорожнила ведро над одной из больших клумб во внутреннем дворике. По крайней мере, за этими растениями она могла ухаживать. При такой жаре, что выдалась в этом году - несмотря на то, что на дворе уже стоял сентябрь - она всё равно мало чем могла им помочь, даже этой грязной водой, которая моментально впиталась в пересохшую землю.

- Привет, Брео, - сказала она псу, который тут же принялся к ней ласкаться, обнюхивая лодыжки. - Ты тоже хочешь пить, мой хороший?

Под лестницей стояла щербатая миска, из которого поили скотину. Она наполнила ее холодной водой из фонтана и поставила посреди двора на каменные плиты. Пес тут же принялся весело лакать и вскоре выпил всю воду до дна. Девушка потрепала его по спине, радуясь, что хоть кто-то в этом доме может чувствовать себя счастливым и беззаботным. Да, его положение было намного лучше, чем ее собственное. Она боялась думать, что неизбежно случится через несколько дней, когда действие снадобья закончится и Варгас заметит, что его мужская сила восстановилась. Ужас перед чудовищем, обитающим на втором этаже этого дома, всё сильнее охватывал сердце девушки. С этих пор, с каждым разом, когда она поднимается в его спальню или кабинет, чтобы заняться лечением, будет расти вероятность, что она станет жертвой насилия.

Клара никак не готова была с этим смириться. Чтобы избежать этой участи, она готова была даже обратиться к матери, чтобы та ее снова остригла. Но это ведь всё равно не поможет, он сам ей об этом сказал. Клара машинально провела рукой по волосам. Теперь у нее снова была густая роскошная грива, успевшая отрасти ниже плеч.

"Я могла бы избавиться от него, дав ему яд. Для этого мне не нужна лаборатория. Мне нужны лишь семена клещевины, а их я могу набрать в садах Аламеды, там растут кое-какие дикие растения. Эти семена не нужно даже нагревать, чтобы выделить яд, достаточно просто выжать из них масло, а потом подмешать его в какие-нибудь сладости - во что-нибудь душистое, чтобы он не почувствовал горечи и постороннего запаха. Для этого хватило бы всего трех - четырех дней".

Монардес детально описал процесс получения касторового масла, прекрасного слабительного средства. Изготовленное неправильно, оно становилось смертельным ядом. К сожалению, учитель также совершенно точно описал, что случается с теми, кто его принимает. Понос, тошнота, кровавая рвота, высокая температура и смерть черед два-три дня после мучительной агонии. Клара покачала головой - эта дилемма затуманила ей разум. Одно дело - дать хозяину снадобье, чтобы он не смог ее изнасиловать, и совсем другое - его убить. Если Монардес что и вбил ей в голову, так это запрет приносить людям страдания. Убийство Варгаса с помощью знаний, которые Клара приобрела у Монардеса, стало бы оскорблением памяти лекаря.

Она всё еще размышляла о своей несчастной судьбе, когда в дверь постучали. Отперев дверь, Клара обнаружила перед собой лысого мужчину средних лет с огромными усами.

- Я дон Хавьер Нуньес, поверенный. Я пришел повидаться с доном Франсиско Варгасасом.

Прежде чем впустить в дом, Клара окинула его взглядом. Он был одет элегантно, хотя кожаная обувь потрескалась, а поношенная ткань хубона блестела на плечах и локтях. Без сомнения, он являлся очередным чиновником, живущим на пределе возможностей, как диктовали честь и странные традиции Испании, где люди жили, пытаясь произвести впечатление на других.

- Я доложу о госте, Клара. Возвращайся к своим делам, - сказала только что появившаяся во дворе Каталина.

Почувствовав облегчение от того, что не придется встречаться с хозяином, девушка удалилась, забыв о посетителе.

- Речь идет о вашей рабыне, сеньор, - заявил поверенный, как только представился Варгасу.

- О моей рабыне? Какое отношение вы имеете к старой Каталине?

Посетитель вытащил бумаги и надел на нос поцарапанные очки, прежде чем продолжить.

- Нет, дон Франсиско. Я говорю о юной Кларе. Насколько я понял, в течение почти двух лет она находилась на службе у Николаса де Монардеса, родившегося в этом городе, весьма известного лекаря и ботаника. Правильно?

- Да, верно. Но если его наследники думают передать какое-либо имущество рабыне...

- Я действительно пришел повидаться с вами из-за наследства, но это не то, о чем вы подумали.

- Так чего же вы хотите, черт возьми?

- Монардес упомянул вас в своем завещании, дон Франсиско. Вы - его основной наследник.

На лице Варгаса отразилось не меньше удивления, чем если бы Монардес лично восстал из могилы, чтобы прочесть свою последнюю волю. На нем также мгновенно отразилась и жадность, поскольку он знал, что лекарь был человеком состоятельным. Он задал свой излюбленный вопрос.