— Да там за периметром. — звонким молодым голосом подтвердила девушка.

— А как далеко за периметром? — озадаченно спросил Бобр.

— Да где угодно, ты же человек, вы можете создавать что угодно и где угодно, стоит только подумать об этом.

— Да? — усомнился Бобр, — Как же подумать и все. Тут без Монолита никак, это же он что-то там согласовывает?

Собеседница склонила голову набок, оценивающе глядя на сталкера. Затем вздохнула и перевела взгляд вверх на крону дерева, под которым они расположились.

— Я могу тебе и не отвечать, потому что спросил не ты который есть сейчас, а прежний сталкер. Но так уж и быть, сталкер, отвечу на твой вчерашний вопрос… все что ты носишь, все что ты ешь, изначально возникло в голове у тебя и тебе подобных, потом только в ход пошли рисунки чертежи и первые опыты. Даже Монолит был построен группой людей, которые нашли правильные подсказки, потому что они хотели построить Монолит.

— Чьи подсказки? — неуверенно спросил Егор.

Девушка рассмеялась, поигрывая откуда не возьмись возникшими в ее руке янтарными бусами. Несмотря на то, что они находились в тени, солнце странным образом подсвечивало ожерелье, выгоняя сочные желтые зайчики из украшенья.

— Послушай меня, человек, у вас есть одно очень опасное заблуждение, будто Бог проявляется строго определенным образом. Ты ведь знаешь это сталкер… ты всегда это знал. Теперь ты как никогда близко подошел к черте, когда человек не нуждается в предыдущем опыте. Или ты хочешь потоптать тропинки уже тесной для тебя Зоны еще?

Голубые глаза собеседницы с длинными красивыми ресницами со смехом посмотрели на Бобра. Не дожидаясь ответа, впрочем, сталкер и не собирался что-либо отвечать она продолжила.

— Ты уже видел, что является его причиной процветания или гибели находящихся в Зоне людей. Тебе не обязательно идти пройденным тобой путем. Теперь ты сам можешь быть причиной собственного нового опыта, ведь ты — Человек. Ты пришел в Зону, чтобы получить свободу. Ты получил ее, ты можешь быть тем, кем ты себя чувствуешь, ты был с обеих сторон этого мира. Ты был в шкуре мутанта дерущегося с человеком, ты был человеком, дерущимся с мутантом. Ты знаешь, кем ты являешься и кем ты не являешься, отсюда открывается твой новый путь, он только твой и одновременно путь всего человечества и мой, вопрос только в том выберешь ли ты новую тропу или свернешь по известной тебе петле? А, сталкер?

Теперь девушка снова превратилась в неизвестного сталкера в комбинезоне Заря с воздушной маской болтающейся на груди. Гость, полулежал на земле перед Бобром прислонившимся спиной к дереву и поигрывал блестящей гайкой в руке, которая мгновенье назад было янтарными бусами.

— Итак, друг, новая тропинка или битая дорога? — спросил он Егора, глядя ему прямо в глаза.

Егор протянул руку к гайке. Бобр-гость протянул руку с ней к нему навстречу и, подержав секунду над протянутой ладонью отпустил ее, гайка мягко сверкнув гранью упала Егору в руку. Получив он подкинул ее в руке примериваясь к весу, у гайки было пять сторон вместо шести, но гайка была именно того веса и шероховатости как он любил, кисть так и почувствовала забытый момент броска кусочка металла.

— О чем ты спрашиваешь, друг? — чувствуя легкость на душе и возникшую где-то глубоко внутри уверенность в правильности момента сказал Егор. — Я же Сталкер, а Сталкер всегда выберет новую тропу. Спасибо. — зажав гайку в руке сказал Бобр, одновременно открывая глаза и просыпаясь в избе Лесника.

Он лежал на панцирной кровати, без комбинезона, заботливо укрытый стеганным одеялом. В окна пробивал дневной свет Зоны смягченный вечными облаками, занавески были открыты в открытое окно проглядывался кусочек хмурого, но светлого неба и желтые верхушки деревьев Рыжего леса. Поглядев на зажатую в правой руке пятигранную гайку, сталкер улыбнулся, сел чувствуя себя свежим, отдохнувшим и чувствующим свербящее ощущение необходимости какого-либо действия. «Новая тропинка говоришь? Пусть будет новая!».

— Лесник? — весело крикнул он, не сомневаясь что тот его услышит. — давай жрать готовить, жрать хочу сил нет!

Лесник появился в дверях встрепанный, осунувшийся с темными кругами перенапряжения и стресса под глазами на посеревшем лице. Седые засаленные волосы прилизаны к голове, вязаный полинявший свитер, некогда серого цвета плотно облегал стариковскую, но все еще крепкую ширококостную фигуру, подштанники с вытянутыми коленками подчеркивали худоватость ног по сравнению с крепким верхом, а домашние, тряпочные, разбитые советские шлепанцы превращали Лесника в совершенно сельского жителя. Несмотря на все признаки усталости и как будто похудевшую фигуру движения старика были живы, а взгляд выдавал иногда целый сноп радостных искр.

— Ну что Егорка? Живы, не померли? — спросил он, с некоторым удивлением разглядывая посвежевшего после сна сталкера. — Э-э… да ты я смотрю совсем оклемался, а? Как с гуся вода…

— Да, Глеб Борисыч… действительно уж не помню как дошел сюда, а сейчас огурцом. Да вот еще что — сказал Бобр вытягивая правую руку и раскрывая кулак ладонью вверх. Еще не до конца веря своим глазам он сам с изумлением увидел заблестевшую холодным металлическим блеском пятигранную гайку, грани которой несмотря на всю свою правильность невольно вызывали ощущение несимметричности предмета.

— Э-э-э… вон оно как… — с изумлением уставился на Егора Лесник. — Сама Зона… сама Зона тебя одарила сталкер… — Лесник переводил взгляд с гайки на сталкера и обратно. — Молодец сталкер…

— Дед — обратился в Леснику Егор, не в силах отвести взгляд от непонятно играющих, завораживающих граней предмета, не в силах отделать от наваждения, что углы гайки ежесекундно изменяются, в то же время странным образом сохраняя общую фигуру правильного пятигранника — а что это?

— Что это? — усмехнулся Лесник, — ты ж вроде не за этим позвал? Пойдем обедать, там расскажу. — сказал он и развернувшись вышел. — сейчас подкрепиться самое оно, раз организм требует. Я то тебя знаю, метешь со стола чисто как с голодного краю. — договаривал он идя в кухню.

На кухне уже стоял накрытый остывший котелок с вареным картофелем, сало, серый местный хлеб, солонка без крышки с крупной серой местной солью.

— Это Пенка накрыла быстренько, пока мы с тобой спали да и убежала на болото… к Доктору. — опережая вопрос сталкера сказал Лесник.

— Доктор вернулся? — как-то не очень удивляясь спросил Егор.

— Да, вернулся. Еще не совсем он, но пару выбросов все исправят и снова Болотный Доктор будет в своей избушке врачевать и людей и… жучков и паучков. — усмехнувшись добавил он и устало сел на скамью. — давай Егорка, налегай, тебе полезно.

Дважды просить сталкера за стол не было нужно, и Бобр принялся нарезать хлеб, сало и чистить картофель. Удивляясь самому себе он принялся с большой скоростью поедать продукты, не замечая что урчит при этом словно животное.

— Егор! — резко окрикнул его Лесник. — ты что не слышишь что как скотина какая тарахтишь тут? Чай не снорк! Давай помаленьку, потребляй, а лучше… — Лесник нагнулся и достал с пола бутылку водки Казаки. — Ну-ка, прими, тебе сейчас это на пользу.

«И в правду, чего это я?!» — испугался сталкер, только теперь понимая, что вел себя наверное как снорк, перепачканными руками он взял протянутый наполовину наполненный стакан. Запах дрянной водки с сивушными маслами, от которой голова шла кругом словно боролся за свое место в воспоминаниях человека и с трудом, вытеснив неосознанные звериные звуки и навыки, вместе с большим глотком жидкости, который Егор заставил себя сделать, жидкость ударила по желудку, вышибив слезу и намек на рвотный рефлекс.

— Уф… — только и смог произнести сталкер занюхивая водку салом и пережидая, пока огненное пятно не разойдется по внутренностям.

— Вот так-то, сталкер, с волками жить по-волчьи жить, ну а в твоем деле со снорками. Тут без этого никак. — прокомментировал дед разглядывая Егора.