— Еще бы! Конечно, испугали! — воскликнула Ясмин. — Что вы там делали?

— Приехал, — рассмеялся незнакомец. — Я спустился на лыжах от охотничьего домика, в котором живу. Это примерно в миле вверх по дороге.

— Вы спустились на лыжах в такой снегопад? — ужаснулась Ясмин. — Но это же страшно опасно. Вы могли заблудиться или свалиться куда-нибудь. Да мало ли что могло случиться! Никто бы не знал, где вас искать. В такую метель к утру вы бы уже замерзли.

— Вы говорите точно как моя матушка. Вам что, неизвестно, что без риска нет остроты ощущений?

«Самоубийственная ахинея», — подумала Ясмин, а вслух сказала:

— Если вы считаете жизнь такой уж скучной, вам следует попробовать нечто более захватывающее. Например, прыжки со скалы. Можете испытать острые ощущения.

— Это верно, — с готовностью согласился мужчина. — Именно поэтому изобрели скоростной спуск и гигантский слалом. Если вы любите горные лыжи, вам должно быть это понятно.

— Я люблю, — фыркнула Ясмин, — но совсем не из-за острых ощущений.

— Вы мыслите рационально, — рассмеялся мужчина. — Понимаю. Сейчас вы скажете, что вам нравится чувство свободы, ощущение полета… великолепные пейзажи, тишина и скрип лыж по снегу. И всякие подобные глупости.

— Именно за это я люблю лыжи, можете считать меня глупой.

— Хорошо. Тогда встретимся завтра на склоне и целый день будем слушать скрип снега.

— Сомневаюсь.

— Между прочим, меня зовут Шарль. Шарль Ламарке.

А как вас зовут?

Ясмин показалось, что она слышала где-то это имя, но не обратила на это внимания. Все имена казались ей знакомыми после сотен бесконечных светских представлений, которыми «осчастливила» се сегодня вечером Соланж. Тем более что она не собиралась когда-либо вновь встретиться с месье Ламарке.

— Ясмин де Сен-Клер. Вас пригласили на этот вечер, или же вы так, наскоком?

Вопрос, конечно, мог обидеть Ламарке, но не до такой же степени: Шарль неожиданно выпучил глаза и открыл рот.

— Вы шутите, — потрясение выдавил он.

— Разумеется, я не шучу. Вполне понятный вопрос, вам не кажется? В конце концов, вы явились сюда через окно. Откуда мне знать, что вы не вор или что-то в этом роде? Может быть, мне следует позвать Оскара, и посмотрим, что он скажет?

— Во-первых, Оскар никогда не помнит, кого он приглашает па свои вечера. А во-вторых, я вовсе не то имел в виду. Вы действительно Ясмин де Сен-Клер?

Ясмин немного удивилась, но, подняв глаза, встретила очень странный и очень напряженный взгляд.

— Разумеется, — ответила она. — А что в этом такого? И почему вы спрашиваете?

— Дело в том, что я многие годы мечтал встретиться с вами — вот почему.

Ясмин решила, что он шутит, но, взглянув на своего собеседника, поняла, что он предельно серьезен. Она занервничала.

— Боюсь, что я вас не знаю. Каким образом вы могли годами мечтать, как вы утверждаете, о встрече со мной?

— А вам ничего не говорит мое имя?

— Что-то знакомое.

И тут Ясмин вспомнила тот день, много лет назад, когда она сидела в конторе «Фуке, Ренан и Латур». Там присутствовал еще Анри Ламарке, банкир Андре. Человек очень высокомерный, без чувства юмора. Но этот молодой человек не имел ничего общего с суровым, неприятным стариком.

— Вы — родственник Анри Ламарке?

— Он мой отец.

— Трудно поверить!

— А вы попытайтесь.

— Мир тесен.

— Замечательно, не правда ли?

В тот давний день Ясмин была как в тумане. Все в конторе были приятны и обходительны с ней, за исключением месье Ламарке, смотревшего на Ясмин свысока. Теперь она встретила его сына, который стоял мокрыми ногами на дорогом персидском ковре и смотрел на Ясмин, как на выставочный экспонат.

— Что ж, вот вы наконец меня и встретили, — холодно сказала Ясмин, хотя чувства в ней так и кипели. Перед ней был человек, соединяющий ее с прошлым. Ясмин захотелось оказаться где угодно, но только не здесь, в этой комнате, наедине с этим свидетелем давней жизни. — Полагаю, пришло время присоединиться к гостям. Рада была познакомиться, — с истинно великосветским высокомерием произнесла она.

Ясмин направилась к выходу, но Шарль Ламарке преградил ей путь. Стремительным жестом он взял Ясмин за руку:

— Нет, подождите. Прошу вас.

Ясмин овладела паника, и она чуть было не бросилась бежать. Но это выглядело бы нелепо. В конце концов, он, несомненно, не собирался обидеть Ясмин.

Ламарке выглядел таким несчастным, а большие мужчины, по мнению Ясмин, кажутся смешными, когда выглядят несчастными, так что она немного успокоилась и даже улыбнулась.

— Не можем ли мы немного поговорить? — тихо попросил Ламарке.

— Конечно, — согласилась Ясмин. — Только я, кажется, выпила бы еще шампанского. А вы не хотите?

— Через минуту. — Не выпуская руки Ясмин, Шарль провел ее обратно к окну и усадил па стул рядом с собой. — Просто я все еще немного ошарашен, я так долго ждал встречи с вами. Я боюсь потерять вас в толпе.

По правде говоря, именно на это и рассчитывала Ясмин.

Впрочем, она решила, что не будет особого вреда, если они посидят здесь еще немного, а потому промолчала.

— Я надеялся познакомиться с вами, когда узнал, что вы живете в Париже, и только я собрался к вам, как вы опять неожиданно куда-то исчезли. Это было давно. Куда вы тогда уехали?

— Продолжать учебу, — лаконично объяснила Ясмин.

— Где?

«Допрашивает меня, как полицейский», — мелькнуло в голове Ясмин.

— Сначала я поступила в Оксфорд, где защитила диплом, потом окончила Лондонскую экономическую школу.

— В самом деле? — Шарль, казалось, не верил своим ушам. — Не могу поверить. Вы же простая…

— Простая что? — сверкнула глазами Ясмин. В голове ее зазвучали знакомые слова: «Кто ты такая? Простая марокканская проститутка», и она решила не отводить взгляд в сторону.

— Ну-у-у, знаете… Я хотел сказать, ваше прошлое такое… такое разное, если вы понимаете, что я хочу сказать.

— Разное? Нет, не понимаю, что вы хотите сказать. В каком смысле разнос? По-вашему, я слишком тупа, чтобы получить диплом?

— Нет-нет. Я не это имел в виду. Я просто хотел сказать, что очень необычно, чтобы женщина получила диплом.

— Ничего здесь необычного нет. Многие женщины получают степени. Где вы росли? В горах?

Шарль рассмеялся:

— Поверить не могу в свою удачу. Я наконец встретил вас, и вы оказались даже лучше, чем в самых смелых моих мечтах — красивая и к тому же умная! Я всегда считал, что ум в женщине — самая эротическая часть ее натуры.

Ясмин почувствовала, что теряет нить разговора.

— Мой отец работал в «Кредит Франсез» в Танжере. С того самого момента, как он рассказал мне, что Андре оставил вам все, мне захотелось познакомиться с вами.

Ясмин смотрела на свои руки. И молчала.

— То была самая романтическая история из всех мной когда-либо слышанных, — продолжал Шарль, не обращая внимания на молчание Ясмин. — Он послал вас учиться в Швейцарию, правильно? В какую школу вы ходили?

— Лотремо.

— Это возле Лозанны?

— Да. — Ясмин никак не могла собраться с мыслями.

— После смерти Андре мой отец переехал в Париж. Я был уверен, что встречу вас там. А тот человек — Хасан Халифа, я не ошибаюсь? — он повсюду вас искал, но вы пропали. Куда вы уехали? И почему? Для меня это было мистической загадкой.

Ясмин снова встала. Она чувствовала, что задыхается.

— Я действительно выпила бы бокал шампанского, если не возражаете.

— Конечно-конечно, — поспешно согласился Шарль, глядя на нее завороженным взглядом. — Как невнимательно с моей стороны!

Ни на минуту не выпуская руки Ясмин, Ламарке вышел с ней из комнаты, и они оказались в водовороте людей, циркулировавших по большому залу. Со всех сторон на них обрушился грохот музыки и шум голосов.

Мимо них промчался официант с подносом бокалов, Ясмин успела схватить шампанское. Одним глотком она выпила золотистую, искрящуюся жидкость. Шарль тут же принял у нее пустой бокал, вернул его на поднос и сразу же вручил Ясмин очередной.