— До завтра это станет окончательно ясно. Но, видимо, самое худшее еще впереди, — он поднял глаза к голым черным склонам над нами. — Первый большой дождь — и мы все утонем в грязи…

Он открыл двери прицепа и прежде, чем его тяжелое тело просунулось в них, я увидел силуэт высокого мужчины в форме лесной охраны, склонившегося над картой. У него была седая нордическая голова, и он был похож на викинга, пытающегося вести корабль по высохшему океану. Я повернулся к Килпатрику.

— Вы не сказали мне, что Лео Броудхаст сбежал с вашей женой…

— Я говорил вам, что она меня бросила. У меня нет привычки исповедоваться перед посторонними.

— Она все еще с Броудхастом?

— Откуда мне знать? Мы не общаемся.

— Вы разведены?

— Она подала на развод сразу же после того, как оставила меня.

— И вышла замуж за него?

— Допускаю. Они не прислали мне приглашения на свадьбу.

— Где она подала на развод?

— В Неваде.

— А где она проживает в настоящее время? В районе Сан-Франциско?

— Не имею ни малейшего понятия. Если вы не против, давайте сменим тему.

Но перейти к следующему пункту повестки дня он сам не смог. Казалось, он был предельно обозлен или взволнован, голос у него дрожал.

— Это свинство — показать шерифу эту фотографию!

— Свинство?

— Вы поставили меня в идиотское положение! Можно было показать мне это наедине, а не устраивать публичную экзекуцию!

— Прошу прощения, но я не знал, что это ваша жена.

Он бросил на меня настолько недоверчивый взгляд, что я и сам засомневался в собственных словах. Возможно, краешком сознания я и впрямь что-то подозревал…

— Вы не можете показать мне ее еще раз? — спросил он.

Я подал ему оттиск, он замер, всматриваясь в фотографию, не замечая окружающей суеты, не слыша треска вертолетов над головой, как человек, смотрящий за край настоящего, в далекое прошлое. Когда он поднял глаза, лицо его казалось изменившимся — постаревшим, потерявшим былую агрессивность. Он отдал мне оттиск.

— Откуда это у вас? От Джерри?

— Нет.

— Стенли Броудхаст поместил это объявление в «Кроникл»?

— Похоже на то, — сказал я. — Вы его уже видели?

— Возможно. Точно я не помню.

— Тогда откуда вы знаете, что оно из «Кроникл»?

Он отвечал без колебаний.

— Это очевидно. Характерный шрифт. В конце концов, — добавил он, задумавшись на какое-то время, — в тексте упоминается Сан-Франциско…

Ответ был хорош, но я обошел его молчанием.

— Почему вы решили, что я получил это у Джерри?

— Просто пришло в голову, — криво усмехнулся он. — Джерри не выходит у меня из головы, а я знаю, что он читает «Кроникл». Он считает Сан-Франциско пупом земли!

— Джерри видел это объявление?

— Возможно… Откуда мне знать?

— Мне кажется, что вы отлично это знаете, Килпатрик.

— Меня совершенно не волнует, что вам кажется!

Он поднял сжатую руку, словно собираясь ударить, я заслонился, но он прижал руку к груди и посмотрел на нее, словно укоряя за то, что та на секунду вышла из-под контроля. Потом он резко повернулся и быстрым, но нетвердым шагом двинулся за трибуны, словно ему стало плохо.

Я направился за ним. Он стоял, опершись о заднюю стенку трибуны опустив голову. Лицо его хранило выражение невероятной тревоги. Увидев меня, он быстро выпрямился и натянул на лицо строгую мину, больше подходящую к его чертам.

— Зачем вы привязались ко мне, мистер?

— От вас не так-то легко что-нибудь узнать.

— Разве? Я вам пересказал почти целиком всю свою жизнь. В ней нет ничего интересного.

— Для меня есть. Если бы вы признали, что Джерри видел это объявление, это многое могло бы объяснить.

— Я ничего не признаю. Но что же, к примеру, это объяснило бы?

— Джерри мог связаться со Стенли Броудхастом и подтолкнуть его к действиям.

— Стенли не нуждался в подталкивании. Он уже давно свихнулся на этих поисках, никак не мог простить отцу, что тот бросил их с матерью.

— Вы говорили об этом со Стенли?

— Да, говорил.

— И вы сказали ему, что ваша жена сбежала с его отцом?

— Я и не должен был этого говорить, он это прекрасно знал. Все это знали.

— Кто это все?

— Весь город! Это был секрет полишинеля! Просто до настоящего времени все благополучно забыли об этом, — у него опять было такое лицо, словно он вот-вот потеряет сознание. — Нельзя ли и нам об этом забыть? Эта история не принадлежит к числу моих любимых…

— А что думает об этом Джерри?

— Как я вам уже говорил, он во всем винит меня. Ему выгодно думать, что его мать бросила меня потому, что я не заслуживал ничего другого.

— Он никогда не навещал ее?

— Мне об этом неизвестно. Кажется, вы не понимаете ситуации. Эллен оставила меня пятнадцать лет назад и оборвала все связи. Последним известием, которое я от нее получил, были бумаги о разводе, присланные из Рено ее адвокатом.

— Как фамилия адвоката?

— Не помню… Столько лет прошло…

Я снова достал книжку в зеленой обложке, открыл на первой странице и показал ему экслибрис с лебединым пером.

— Эллен Стром — девичья фамилия вашей бывшей жены?

— Да.

— Если Джерри не виделся с ней, то откуда он взял эту книгу?

— Она оставила ее дома. Она оставила много вещей.

— Почему она уехала так внезапно?

— Это не было так внезапно. Я чувствовал, что к этому идет. Она не любила того, чем я занимался, да и меня самого не слишком. Я тогда был самым обычным посредником по продаже недвижимости. Эллен винила меня в том, что я работаю без выходных и праздников, что в доме без конца разрывается телефон, что я состою на побегушках у разных богатеньких дамочек. Ей хотелось чего-то иного… Выдуманной жизни, романтики…

В его голосе звучала горечь и сарказм.

— А Лео Броудхаст был весьма романтичен, не так ли?

— Откуда мне знать? Я не женщина. Мне не был близок его образ жизни.

— Что за образ жизни?

— Он увивался за каждой юбкой, любая женщина была его спортом, как для других мужчин охота. Эллен не следовало бы воспринимать его так серьезно. Да и этому его сыну, Стенли, тоже… Хотя, возможно, Стенли в исчезновении отца хотел доискаться какого-то более глубокого смысла… Хотел найти его и от него услыхать объяснение…

— Кто убил Стенли?

Килпатрик тяжело пожал плечами.

— Кто знает? Вряд ли это как-то связано со старыми делами…

— Это практически неизбежно, — ответил я.

Килпатрик бросил на меня долгий взгляд. Между нами возникло нечто вроде злобного братства. Частично это обусловливалось фактом, которого он не знал, — меня тоже бросила жена, прислав бумаги о разводе через адвоката. А частично — тем, что оба мы были зрелыми людьми, безнадежно глядящими на то, как три юных души катятся вниз.

— Ну, ладно, — сказал Килпатрик, — Джерри видел это объявление в «Кроникл». Это было в конце июня. Он узнал мать на фотографии и считал, что я должен что-то делать в связи с этим. Я сказал ему, что он нарывается на неприятности. Уж если мать бросила нас, то нам не остается ничего, кроме как постараться забыть об этом.

— И какова была его реакция?

— Ушел из дома. Но все это вы уже знаете.

Он умолк, словно внезапно потерял интерес к собственной жизни.

Килпатрик уселся в свой «Кадиллак» и отъехал в сторону от ворот, ну а я двинулся в противоположном направлении, к западным строениям колледжа. От края плато зигзагами спускалась тропа вниз, к обожженной посадке, в которой начался пожар. Там виднелся фургончик и двое движущихся вокруг него мужчин, фигуры которых казались на этом расстоянии маленькими. Один из них двигался с тяжелой грацией Килси.

Я начал спускаться вдоль выжженных зарослей. Чуть ниже тропы, примерно в половине ее, бульдозеры выкопали ров, пожар перевалил через него в двух-трех местах, но был погашен на другой стороне и не продвинулся в сторону города. По другую сторону тропинки, высоко вверху, живая полоса огня, казалось, отплывала на восток. Тропа была завалена обгорелыми ветками и пеплом.