— Звучит как-то… — передёрнула плечами Камомила.

— Есть способ с этим бороться? — вмешался Ирис.

— Закрыть глаза, заткнуть уши, — мрачно отозвалась фея. — И как можно быстрее идти вперёд.

— Это сумасшествие, — мотнула головой Камомила.

— У нас нет выбора…

И они шли. Шли навстречу этим мрачным местам. Заметив, насколько девчонки устали после бессонной ночи, Каракал жестами предложил им прокатиться на себе. Камомила с радостью согласилась. Диази лишь упрямо мотнула головой. Эта усталость была её спасением. Этот монотонный путь спасал её от чувства вины, чувства тоски и боли.

Небо всё сильнее затягивалось тучами, окружающий мир вновь стал мрачнеть, хоть в душе все ещё теплилась надежда, что высь не разразиться дождём.

Ирис всё думал. Сможет ли обеспечить магией друзьям более комфортный путь сквозь топь. Он анализировал, пытался понять, что можно сделать. Сам, не пытаясь спросить совета у ветра. Он осознавал, что тот итак ему здорово помог. Что после такого он не имеет право требовать большего.

Ближе к вечеру под ногами у них стало хлюпать. Травянистый покров стягивал землю, то расступаясь, указывая на глубокие, тёмные лужи, то сплетаясь корнями, скрыв водные ловушки.

— Это она? — хриплым от долгого молчания голосом, спросила Камомила.

— Лишь её начало, — устало отозвалась Диази, ощущая как в некогда уютном сапоге перекатываеться холодная влага.

— Может, вернёмся на сухое место? — предложил Ирис. — Нам необходимо поспать, набраться сил.

— Не переживай за нас, — тихо отозвалась Диази. — Я же вижу, каким ты мрачным стал в последнее время. Слуга Хаоса близко, да?

— Да, — чуть слышно выдохнул провидец, обессилено опершись рукой о переднюю лапу Каракала.

— Мы можем успеть, — упрямо поджав губы, сказала Диази. — После того, как печать восстановит свою первоначальную силу, канал прервёт своё существование и слуга Хаоса станет самым обычным. С таким и ты, и Камомила справитесь даже по отдельности.

— Но для этого надо успеть, — тяжко вздохнула Камомила.

Каракал окинул фей задумчивым взглядом.

— У меня есть идея на этот счёт, — несмело промолвил Ирис. — Я хочу поместить нас всех внутрь воздушной подушки.

— Зачем? — не поняла Камомила.

— Ну, во-первых, мы будем лететь, вместо того, чтобы тащиться пешком по этой влажной, мрачной земле.

Ирис демонстративно окинул взглядом тёмное, колышущееся от порывов ветра пространство, что, то темнело бледным от влаги мхом, то проваливалось в чёрные воронки воды.

— Звучит заманчиво, — грустно улыбнулась фея. — А во вторых?

— Во-вторых, я смогу создать шум, что перебьёт слуховые галлюцинации. А если ты в круговорот воздушной подушки напустишь капельки воды, то получиться туман, что притупит наше зрение.

— Это не поможет, — грустно отозвалась Диази.

— Почему же? — надулся Ирис, что так долго и тщательно продумывал свой план.

— Хаос будет действовать через наше сознание. И ему будет всё равно, из чего ткать образ — из тумана, из мрака или из окружающего пространства.

— Ну и что ты предлагаешь? — поджал губы провидец.

— Садиться на воздушную подушку и нестись вперёд как можно быстрее, не обращая ни на что внимания.

Устало вздохнув, Ирис заставил воздух затвердеть, принимая форму, куда в первую очередь взгромоздился Каракал, а вокруг него расселись все остальные.

— Что ты такое ешь? — поразился провидец, ощущая, что удерживать в воздухе Дэйва не так уж и просто.

Раль немного обижено фыркнул. А в следующий миг они на огромной скорости понеслись вперёд. Каракал сжался, глядя на размытое, грязно-зелёное пространство. От потока встречного ветра слезились глаза. Остальные крепко схватились за Дэйва.

— А насколько велика топь? — спросил Ирис.

— Велика. Почти бесконечна, — ответил ему Бэлл. Маг вздрогнул всем телом, стараясь унять разбушевавшееся сердце. Стараясь не смотреть в ту сторону, откуда послышался голос. Такой знакомый, такой родной голос самого близкого друга.

— Ты не настоящий, — приглушенно сказал провидец, ощущая, что его зубы начинают отбивать барабанную дробь. — Это неправда.

— Так искренне обещал мне помочь, а сейчас даже не смотришь в мою сторону? Друг. Ты же мой друг. Ты не хочешь, не желаешь меня выслушать?

— Хаос, я тебя ненавижу, — выдохнул Ирис, всем сердцем желая повернуться, вновь увидеть его лицо, убедить в том, что Бэлл действительно жив. — Ты! Разве можно так играть с душами разумных?

— Посмотри на меня, — упрашивал голос. — Помоги мне. Прошу.

А над головами хранителей неслись проклятые духи Эров и Райндов. Поджавшая под себя ноги Камомила, старалась не смотреть в их сторону.

— Ты такая же. Такая же, как мы. Ты пародия на хранителя. Потворщица своих эгоистичных желаний. В твоей душе не осталось ничего светлого.

— Нет, — по щекам феи стекали молчаливые слёзы. Она вжималась в переднюю лапу Каракала, стараясь не видеть, стараясь не слышать.

Но Раль не змечал этого, ведь рядом с воздушной подушкой на невероятной скорости бежал Агвантибо, пропитывая окружающее пространство запахом разложений.

— Тебе не справиться, щенок, — хохотал он. — На твоей малодушной душонке прервёт существование целый мир. Прекрасное завершение жизни для такого бесхребетного червя, как ты.

— Замолкни, — рычал Дэйв, вновь пытаясь подавить столь тщательно скрываемые страхи.

— Это ты. Ты предложила идти туда, — шептал в темноте голос, ведь Диази сжалась, зажмурив глаза. — Если бы ты только этого не сделала. Ничего бы не произошло. Никто бы не поставил передо мной этот страшный выбор.

— Прости. Прости. Прости, — словно заведённая, шептала Диази, ощущая, как по щекам бегут слёзы.

— Ты даже не сумела вызвать свои лекарские способности. Ты так бесполезна. Ты только и делаешь, что убегаешь. Только и делаешь, что подвергаешь себя опасности, заставляя других рисковать ради тебя своей жизнью.

— Повернись ко мне, — всё требовал у Ириса Бэлл. Этот голос сверлом вгрызался в подсознание, он заставлял его ослабить концентрацию. Развеять магическое образование. Остановиться. Чтобы у этих мест было больше времени, чтобы была возможность приложить больше сил на подавление их воли.

Ветер помогал своему ставленнику, как мог, обновляя ментальные щиты, что неизменно шли трещинами под чужим, слишком сильным воздействием.

Время текло, растягивалось резиной, закручивалось в спираль. Была то ночь, то день. То горели звёзды, то безжалостно обжигало солнце. А может быть шел дождь?

Топь. Проклятая топь. Казалось, она не имеет конца. Казалось, что они летят бесконечно долгое время.

Но вот на границе их видимости показался широкий остров, поросший сухими, покореженными временем деревьями.

Мёртвая роща.

Ирис не нашел в себе силы отказаться от эгоистичного желания. И когда они уже подлетали к острову, повернул голову, чтобы увидеть потерянного друга. Понимая, что поступает глупо. Убеждая себя. Ну и пусть. Пускай это лишь иллюзия. Он так скучал, так желал увидеть Бэлла вновь, что даже этот мираж мог согреть его сердце. Но туманный призрак исчез, истаяв в пространстве, прежде чем он смог уловить в нём знакомые черты.

Зависнув над бурой землёй острова, лишенной даже намёка на травы, даже надежды на присутствие жизни, подушка истаяла и друзья неловко попадали вниз. Они летели сюда всю ночь и большую часть дня. Усталые, голодные, они попытались подняться на ноги, но не нашли в себе сил, погружаясь в глубокий сон, больше похожый на забвение.

А когда проснулись, был глубокий вечер. Они так и не почувствовали облегчение от сна, от так необходимого им отдыха. Эти мрачные места подавляли, угнетали, заставляли мысли сосредотачиваться только на плохих воспоминаниях. Сосредотачиваться лишь на себе, на своих проблемах. Бродя по кромке острова, словно призраки, они, наконец, нашли в себе силы собрать весь оставшийся у них провиант, чтобы обновить силы. На этом, по большей части, настоял Ирис, встревоженный бледностью Диази. Только лишь Каракалу ничего не досталось, ведь уже вторые сутки они путешествовали по местам, где отсутствовала живность. А запаса продуктов, понятное дело, Дэйв с собой не взял.