Рассредоточенность препятствовала проведению революционных массовых мероприятий рабочих. Но, с другой стороны, расселение рабочих по всей стране означало в то же время приток в гущу народных масс революционно настроенных людей. Поэтому в период буржуазной диктатуры и среди ремесленников появилась весьма значительная прослойка людей с широким политическим кругозором и революционными взглядами. Следует также отметить, что среди членов всех закрытых буржуазией организаций было много ремесленников. Так, все четыре брата Арбон участвовали в революционном движении. Прежде они были фабричными рабочими, а потом — ремесленниками. Карл Туйск был плотником, Эдуард Тийман из Тарту — тоже плотником, Ааду Цилмер, Кристьян Кург и Иоханнес Ойнас — сапожниками, Густав Ланге из Отепя — портным, Юхан Стейнвальд — дубильщиком и т. д.
Познакомился я также с легальными руководящими работинками революционного движения, которые, будучи избранными в Государственное собрание, образовали, с одной стороны, коммунистическую рабочую фракцию и, с другой стороны, фракцию Единого фронта трудящихся или Партии трудящихся Эстонии.
В коммунистической фракции действовал Яан Томп, сельский пролетарий родом из Вильяндимаа, многие годы работавший у кулаков батраком. Он был прирожденным организатором, подлинным аналитиком, не спешившим с решениями. Зато они, как правило, были продуманными и правильными. Образование Яан Томп имел небольшое, он сам ощущал недостаток его и, оказавшись в тюрьме, стремился по мере возможности пополнить свои знания. Среди товарищей он пользовался неоспоримым авторитетом. Всегда готовый помочь другим, участливый, он, однако, старался внешне этого ничем не показывать.
Вторым в этой фракции был Хендрик Аллик, сын железнодорожника. Было ему тогда 22 года. Перед тем как стать профессиональным революционером, он был бухгалтером на Балтийской мануфактуре. Журналист, организатор, один из основателей Коммунистического Союза Молодежи, партийный работник — Хендрик Аллик был человеком огромной трудоспособности, обладал редкой памятью, острым умом и умением вести политические дискуссии. Теснее я сблизился с Хендриком Алликом в тюрьме — он также был приговорен к пожизненной каторге, и мы много лет сидели с ним в общей камере, но об этом рассказ впереди.
Александру Яансону было в то время 42 года, уроженец Пярнумааского уезда, он получил образование в духовной семинарии, однако в пасторы не пошел, а стал участником рабочего движения. Яансон был хорошим пропагандистом и агитатором, отличный оратор, он говорил очень убедительно, и трудящиеся слушали его с большим интересом.
Владимир Кангур, родом из Пярнумааского уезда, в 20-летнем возрасте стал членом Государственного собрания. Я соприкасался с ним главным образом по организационным делам.
Паулю Кээрдо, скорняку по профессии, было тогда 32 года, родился он в волости Тяхтвере Тартумааского уезда. В революционном движении занимал видное место сперва как журналист, затем и как писатель. Это был очень симпатичный, благожелательный и добрый человек. Все знавшие Пауля Кээрдо искренне любили его.
У Аугуста Ханзена политическое прошлое было не простое. Придя в рабочее движение из рядов эсеров, он кое-что сохранил от их убеждений.
Своеобразной фигурой был Георг Абельс, тогда 25-летний юноша, сын бобыля из волости Аре Пярнумааского уезда. Образование он имел небольшое, но обладал природной сметкой. Работая на молотилке, он потерял кисть одной руки, поэтому носил прозвище Нотть (то есть Молотило), которое подчеркнуто называл при знакомстве с новым человеком. По характеру очень экспансивный, эмоциональный, даже склонный к сентиментальности, он на народных собраниях был незаменимым трибуном, так как хорошо знал жизнь тружеников деревни и умел ярко обрисовать слушателям все беды, порождаемые буржуазным строем.
Не только в своей волости, но и во всем Пярнумааском уезде Абельс был широко известным человеком. С ним мне тоже довелось долго просидеть в тюрьме — ведь и он был «пожизненный», поэтому я успел хорошо его узнать. Его большим недостатком была неорганизованность, он не мог заставить себя прочесть до конца ни одной книги, каждую получаемую нами книгу он непременно начинал читать первым, однако, проглядев слегка содержание, бросал ее и принимался за новую. Он сочинял стихи, и совсем неплохие, довольно много писал об аграрных отношениях. Абельс пополнял в тюрьме свои знания, знакомясь с соответствующими статистическими материалами. После восстановления Советской власти он некоторое время был наркомом земледелия, в дальнейшем выполнял различные обязанности в области культурно-просветительной работы. Как человек Георг Абельс был очень симпатичным, и все, кто его знал, жалели о его преждевременной кончине.
Всеобщим уважением пользовался Александр Резев. Этот молодой пролетарий, тогда 19-летний юноша, работал в Нарве и там был арестован. В рабочем движении он начал участвовать очень рано, вначале ему поручали небольшие задания, как распространение рабочей печати и т. п., но позже он стал выполнять в рабочих организациях обязанности выборного секретаря. А. Резев всегда был человеком с большим чувством ответственности, точным и аккуратным. После восстановления Советской власти в Эстонии он занимал руководящие посты в Центральном Комитете Компартии Эстонии, в органах государственной власти. В нем пропал хороший историк, даже не имея специального исторического образования, он собрал ценный материал по истории эстонского революционного рабочего движения. Человек с широким политическим кругозором, Резев был одним из устоев, или, как любил говорить Хендрик Аллик, «позвонков», Коммунистической партии. Скончался он в 1970 году.
Следует назвать также трех фабричных рабочих-коммунистов, активных участников революционной борьбы. Я имею в виду металлиста-котельщика Пзэтера Петрее, которому тогда был 41 год, 33-летнего Яана Камберга, также котельщика, всю жизнь проработавшего на таллинских заводах, и его ровесника Александра Рейнсона, бывшего в своей жизни и солдатом, и заключенным, и печатником; сейчас, несмотря на свои 80 лет, он выглядит как настоящий старый гвардеец — все та же у него выправка и осанка. Все трое были приговорены к пожизненной каторге и отбывали ее до амнистии.
Йоозеп Саат из волости Муху-Сууре на острове Сааремаа к тому времени только успел окончить гимназию и приехал в Таллин, чтобы включиться в рабочее движение, некоторое время он работал на связи, а затем сотрудничал в рабочих газетах и был привлечен к работе в редакции, как члена редакции его арестовали и приговорили к пожизненной каторге. Позднее, после освобождения, он занялся научной работой в качестве историка. Сейчас И. Саат действительный член Академии наук ЭССР. Своими исследованиями революционного рабочего движения и пропагандой марксизма-ленинизма он вносит вклад в нашу идеологическую работу.
Карл Туйск с острова Сааремаа из волости Кихельконна в свои 33 года был уже ветераном революционного рабочего движения, он вступил в него еще в 1917 году, да и позднее принимал участие во всех мероприятиях революционного движения. Карл Туйск был близким другом Рудольфа Прульяна, тоже плотника, которому тогда было 26 лет. Они вместе вели революционную работу, вместе сидели в тюрьме. Если Прульян отличался скромностью, необщительностью, то Туйск, наоборот, был активным, темпераментным и к тому же любил спорить. Казалось, он, не задумываясь, пойдет на смерть за правду и справедливость. Туйск погиб в начале Великой Отечественной войны, сражаясь в истребительном батальоне.
Работал с нами и уроженец волости Сели Пярнумааского уезда Владимир Pea, по профессии школьный учитель, которому тогда было 32 года, вместе с братом он активно участвовал в работе по разъяснению требований Единого фронта трудящихся.
Пярнумааский уезд дал еще одного интересного человека — Андрея Мурро из волости Тыстамаа. Тогда ему было 20 лет. Исключенный из гимназии за участие в революционном движении, он посвятил себя партийной работе. В тюрьме он изучал естественные науки, находился даже в переписке с астрономами и физиками Советского Союза, снабжавшими его соответствующей литературой и советовавшими углубленно работать в этой области. Мурро обладал живой фантазией, но порой ему не хватало материала для выводов. Если бы он получил соответствующее образование, из него, несомненно, получился бы выдающийся ученый. Он погиб в годы Великой Отечественной войны.
