Мысленный монолог Ганса прервался, а сам он размылся в сером тумане. Зато стала прозрачной, как стекло, инерционная кабина Байрама. Некий «хозяин» — или бог космоса? — предложил его вниманию загадочный пейзаж. Все пространство заполнил «дремучий лес». В нем росли не деревья, а прозрачные колонны, псевдо-сферы, «каменные паруса». А над лесом, за «горизонтом видимости», стоял грандиозный Конус, — нереальный, насквозь прозрачный. В его недрах ритмично колыхалась пронзительно-голубая субстанция, нечто вроде желе. Спустя минуту Байрам осознал, что «пейзаж» как бы пульсирует, непрерывно меняя свой облик. То он расплывался в аморфное скопление конструкций, то проявлялся необыкновенно резко, контрастно. Проходил миг — он исчезал. Еще мгновение — вновь возникал.

Казалось, будто в океане спокойной воды ветровая рябь искажает контуры очагов цивилизации, созданной Сверх-разумом. Внезапно, «пейзаж» размылся совсем. Тяжесть в космолете пришли в норму. Байрам на ватных ногах еле дошел к рубке.

Слейтон дежурил на своем месте, но клевал носом. Заслышав шаги, он поднял голову и пожаловался: «Зверски пить хочется, жажда мучит! А также и спать... Космолет идет на автоматике. У тебя тоже вид плохой».

— Засыпаю находу, — сипло ответил Байрам, плюхнулся в кресло, прикрыл веки. Так прошло минут шесть. В рубке стояла полная тишина, бесшумно сменялись цифры на курсографе, равнодушно мерцал экран обзора. Байрам очнулся и встал.

— Ладно, я пойду к себе, — сообщил пилоту. Слейтон вяло кивнул.

Лежа в постели, Байрам испытывал странное ощущение нереальности, похожее на зыбкий сон. Чувства отключились, а мозг работал ясно, хотя ломило в висках. Как будто некий давил на сознание, вкрадчиво навевая сумасшедшие идеи:

«Вы открыли для себя наш Скрытый Мир, хотя он недоступен вашему пониманию. Попробуй усвоить следующий факт: космолет мчится по нашему «туннелю» всего двадцать первый день, но преодолел путь, равный ста пяти миллионам световых лет. Чтобы вернуться в Солнечную систему, вам надо затратить пятьсот веков... Парадокс, не правда ли?.. Второй пример: ослепительный Диск в клубке спиралей, который увидели из космолета, вовсе не Сверх-звезда. Это сгущение материи является транслятором сигналов цивилизациям, близким нам по уровню знаний. Они развиваются в сходной зоне Невидимой вселенной. Сигналы адресовались не вам, земляне! Для нас земное Сообщество — очаг скрытого и явного зла, хаоса и отрицательных эмоции. Ваш корабль случайно перехватил сигнал! Как помочь вам вернуться к Солнцу? Как спасти от гибели неразумных? — вот над чем должны мы думать, хотя своих задач у Сверхразума хватает. Разомкнуть ловушку Сверхгравитации можно лишь затратой колоссального объема энергии! Надо разъединить нейтрино и кварки, миллионы лет «склеенные» вместе. В момент их «освобождения» появится антитяготение, которое вытолкнет космолет в обычный космос. Но это еще не все! До Земли — пятьсот веков полета, и нам придется направить ваш Корабль через пространство иных измерений; оно резко отличается своими свойствами от привычного людям Эвклидова трехмерья. Что-нибудь понял, гомо сапиенс?..»

Не ожидая, вероятно, ответа, вкрадчивый голос, нежно звучавший в мозгу Байрама, утешительно заметил:

- Да, тяжелое испытание предстоит гомо сапиенсам. Не падай духом, иного выхода нет. Мы — раса Гиперномов — вернем космолет в Трехмерье обычного космоса... Все же непонятно, каким образом наш модулированный Сигнал мог слиться с простым излучением транслятора некой Туманной планеты? Так ведь назвали ее гомо сапиенсы?

Полусонный Байрам, едва шевеля языком, спросил:

— Нам не грозит опасность распыления на кванты?..

— Нет! — громом отдалось в мозгу Байрама: — Вы останетесь в своей оболочке! Хотя космолет превратится в «машину времени», и вы можете оказаться то в прошлом, то в будущем, увидите рождение и смерть миров космоса. Не пугайтесь! Таковы эффекты гравитации и антитяготения. Прощай, гомо! Сверхразум начинает действие.

В бешеном темпе Корабль низвергался в «котловину», на дне которой бушевала метель нейтронов и гравитонов. Байрам и Слейтон испытывали чувство странного раздвоения: с одной стороны были обыкновенными, с другой — аморфными «жидкими существами», в которых едва теплится разум. Их пронизывали потоки нейтрино, кварков, гравитонов и волн тяготения. Однако неприятных ощущений не было. Лишь мертвенным светом мерцали шкалы приборов, монотонно бубнил о чем-то киборг-механик, передавая команды своим собратьям. У космолета как бы исчезли стены и обшивка. У Байрама кружилась голова, он боялся глянуть себе под но-ги, зная, что там — пустота вакуума... Он превратился в бесконечно большое, аморфное существо, чье «разреженное тело» заполнило весь космос. «Все это эффекты кривизны», вызванной сверх-гравитацией — лениво пояснила Байраму частица его сознания:

- Ты стал Временем! В тебе нераздельно живут покой и движение. Вообрази, что стоишь на неподвижной точке Бытия и наблюдаешь, как мимо проносятся собственные ощущения. Точнее: они вращаются по эллипсу кривизны вселенной...»

Всем существом Байрам чувствовал, как миллионы лет вовне космолета сжимаются в мгновения. Его разум успевал «видеть» рождение и смерть галактик. Подобно ловцу на берегах Реки Бытия, он прослеживал этапы развития Большого Космоса, начиная с Нуль-пункта — с момента взрыва сверхплотного вещества, из которого образовалась Метагалактика... Пронеслись миллиарда лет, Байрам снова ощутил себя Байрамом-человеком. Обшивка космолета стала непрозрачной. На мониторе вспыхнула надпись: «Корабль и вы переместились в Будущее на двести миллионов лет. Взгляните, что ожидает в нем Землю!». Надпись угасла, на экране дисплея возник Глаз круглой формы, похожий на кристалл дымчатого кварца. Неподвижно глядя на Байрама, он телепатически спросил:

— Так ты еще живой? Тебя как зовут?

— Гомо сапиенс Байрам.

— Это не ответ. Звуки я не понимаю.

Байрам, словно лунатик, шарил по воздуху пальцами, разыскивая клавишу телепатосвязи. Едва включил ее, как услышал, что за него бойко отвечает Ганс, сидящий в обсерватории:

— Я молчу потому, разумный Ганс, не зная, как твое имя, что ни один сигнал, ни один радиоквант не может вырваться из этой проклятой Сингулярности...

— Знаю! — отдалось в мозгу Байрама, хотя не он отвечал странному Гансу: — Так вы и есть те самые «хомо сапиенсы», которые убежали от Солнца и Земли в наш мир, спасаясь от всеобщей гибели?

— Простите, но я ничего не уразумел, — сухо произнес Ганс: — Пожалуйста, повторите.

Дымчатый глаз-кристалл презрительно «усмехнулся»:

- Пока я слушал твои ответы, хомо-землянин, в нашем мире истек громадный промежуток времени. Сколько прошло веков в обычном космосе, не знаю да и знать незачем. Катастрофа, грозившая Земле, давно растворилась в потоке времен. Но я попробую объяснить, что происходило. Итак, один раз в двести двадцать миллионов лет Солнечная система встречает на пути вокруг центра Галактики зону сверхмощных возмущений пространства. Некая сила искажает уравновешенный бег комет и астероидов между Марсом и Юпитером. Некоторые из них обрушиваются на Землю, и начинается массовая гибель живых существ!..

— Это было очень давно, — прервал «лекцию Глаза» космолог: — Двести миллионолетий!.. Тогда человечества и в помине не было. Люди вышли из царства животных каких-нибудь пять миллионов лет назад.

— Да, я знаю это! Вас не было, но погибли далекие ваши сородичи. Вспомни, хомо, вымирание сотен тысяч видов земной фауны в палеозойскую эру, гибель динозавров и прочих ящерoв в мезозое.

Тут «глаз» неожиданно размылся в белосовато-зеленое пятно, хотя успел телепатически сказать: «Предлагаю эскиз будущего Солнечной системы».

Просветлели стены Корабля, и Байрам непонятно как увидел «застывший кадр»: в Солнечной системе прошли миллиарды лет земная цивилизация обрела сказочную мощь. Люди создали в космосе Зону Гомеостаза, внутри которой оказались Солнце, Меркурий, Венера, Земля и Марс. Человечество наглухо отгородилось от мирного пространства слоями оболочек и отражательных плоскостей, чтобы не расходовать драгоценное излучение Солнца на бесполезный нагрев вакуума. На внешних поверхностях Зоны размещались астрономические обсерватории, стартовые комплексы, различные технические объекты и города... Каждую секунду, равную миллиону лет вовне, в Большую Вселенную уходила волна землян для освоения планетных миров, пригодных для жизни рода Хомо.