Нога опустилась. Удар был такой силы, что чемпион и апотекарий чуть снова не оказались на земле. Ансгар споткнулся. Голова кружилась и болела. Он прошел, пошатываясь, примерно полдесятка шагов, прежде чем понял, что сумел восстановить равновесие.

Но он был не единственным, кто страдал от боли. Сквиггот тоже стал гораздо медленнее, его движения теперь были вялыми и неуверенными. Нависавший над рыцарем монстр покачивался из стороны в сторону. В любую секунду он мог рухнуть на Храмовника.

Заставив тело подчиняться, Ансгар развернулся к ближайшей похожей на ствол дерева передней ноге. Он снова ударил чёрным мечом, клинок погрузился в игру и рассёк жилы.

Взревев, сквиггот опустился на колено. Из его боков продолжали бить кровавые брызги от неослабевающего болтерного огня. Чемпион понял, что сумел подняться и Джерольд. Выкрикивая боевые кличи, дредноут стрелял из штурмовой пушки. Вспыхивающие стволы заволокло дымом, дождём лились пустые гильзы. Снаряды вырывали из бёдер оркеозавра огромные куски мяса. Ещё одна нога подвернулась, и жестокий зверь захрипел в животной агонии.

Ансгар и остальные Храмовники отбежали от предсмертных конвульсий смертельно раненного монстра.

Уцелевшие орки взвыли, увидев, как сразили могучего оркеозавра. Праведнейшие воины Чёрных Храмовников одержали победу там, где оказалась бессильна бронетехника 4-го Рустунгского и Стального легиона.

Протяжно и низко взревев, сквиггот упал вперёд, сотрясая землю. Громадная туша перевернулась на бок и раздавила нескольких зелёнокожих, которые были слишком изумлены или тяжело ранены, чтобы спастись бегством.

Чемпион Императора остановился и направился к умирающему монстру.

Голова оркеозавра врезалась в валун всего в нескольких метрах от Ансгара и сокрушила камень могучей челюстью и бивнями.

Из пасти зверя показался огромный фиолетовый язык. Месиво внутренностей вывалилось на торфяную почву поляны, заливая землю отвратительными жидкостями. Разорванные лёгкие сквиггота исторгли мерзкий выдох зловонного воздуха, и полы мантии чемпиона закачались вокруг облачённых в броню ног. Яростные жёлтые глаза закрылись.

Ансгар шагнул вперёд.

Глаза резко открылись. Оркеозавр распахнул ужасные челюсти и попытался поднять голову.

Крепко сжав рукоять чёрного меча обеими руками, Ансгар бросился вперёд. Усиленный сервомоторами прыжок, поднял его над раскрывающейся пастью сквиггота, над его мордой и над макушкой черепа.

— Во имя Золотого Трона! — взревел чемпион, опуская сверкающий клинок. — За Армагеддон и Солемн!

Острие чёрного меча вонзилось в один из сияющих глаз оркеозавра, и благодаря всей мощи Ансгара и сервомоторам унаследованного доспеха лезвие глубоко вошло в мозг монстра. Но ещё почти тридцать секунд Храмовник висел на чёрном мече, пока гигантский зверь мотал головой, пытаясь избавиться от пронзительной раскалённой добела боли, прежде чем сквиггот наконец-то понял, что мёртв.

И на поляну опустилась тишина.

Необычные и непонятные крики и звуки, незнакомые выросшему в улье офицеру КГА, разносились по вечерней сельве. Джунгли давили как никогда. Лейтенант Нимрод Тремейн остановился и поднял правую руку с лазерным пистолетом.

— Ты слышал? — спросил он, вглядываясь во тьму между деревьями.

Курн просто проворчал, словно отвечая, что не слышал.

Тремейн посмотрел на него, остановив взгляд на левой руке бывшего гангстера, перевязанной обрывком рукава рубашки и покрасневшей в том месте, куда глубоко в мышцу вонзился нож.

Им обоим досталось во время схватки на борту “Валькирии”. Сейчас Нимроду приходилось беспокоиться не только о натёртой воротником шее.

— Я точно что-то слышал, — почти обвиняюще прошипел он огрину, словно по ответу телохранителя решил, что тот ему не поверил. — Что-то не похожее на щебет насекомых и проклятое карканье птиц.

Нервничающий лейтенант осторожно опустил пистолет, и они продолжили путь. Тремейн старался опираться на правую ногу. Их короткий и драматичный полёт закончился для него немногим лучше, чем для Курна. К ране в боку прибавился ушиб колена, когда “Валькирия” наконец-то врезалась в землю, пропахала подлесок и врылась в почву в запутанном сердце джунглей. Всё это время её пассажиров швыряло из стороны в сторону — как живых, так и мёртвых.

Нимрод потерял сознание. Он очнулся — неизвестно сколько времени спустя — от забившего нос запаха пота огрина, и понял, что висит вниз головой у него на плече. Телохранитель уносил командира с места крушения.

Лейтенант согласился со старой флотской поговоркой, которую слышал от пилота-инструктора: любая посадка, после которой ты можешь ходить — хорошая посадка. Ну, пускай он и не совсем мог, зато мог Курн.

Фуражка скрывала шишку на лбу, судя по всему, она была величиной с яйцо. Из хорошего стоило отметить, что порезы на лице из-за разбитого иллюминатора покрылись корочкой.

— Будь начеку, — приказал он, вытирая грязной рукой пот со лба.

Ему вместе с телохранителем удалось продержаться в этих чёртовых безумных зелёных джунглях целый день, что само по себе уже было достижением на такой планете, как Армагеддон. Но он сомневался, что ночь пройдёт столь же гладко. Им нужно найти укрытие и побыстрее. Лучше всего пещеру, но подойдёт и похожий на неё корневой ствол квои. Любое место с единственным входом, где можно развести огонь.

Ни он, ни Курн не выспались, но это не имело значение. Значение имело то, что они выжили, и могут закончить задание. Они не собирались от него отказываться, в конце концов, это была простая миссия “прилетел-забрал”. Правда, она стала гораздо сложнее из-за козней изменника, который проник в их ряды. Мысли о предательстве штурмовика и покушении на свою жизнь заставили Тремейна уже в сотый раз прокрутить в голове всё пережитое. Честно говоря, он просто не мог думать ни о чём другом. Чудо, что они вообще уцелели.

Одни воспоминания были как в тумане, другие как в замедленной съёмке.

Они спокойно летели над сельвой больше часа. Убийца нанёс удар. Неожиданная и жестокая смерть сержанта Кифера и его людей. И пилота. Курн боролся с предателем, Нимрод открыл заднюю рампу, убийцу вытянул порыв ветра и транспорт упал.

“Валькирия”, ломая ветви, пронзила лесной полог подобно снаряду из ординатуса судного дня, лейтенант не удивился бы и нескольким срезанным деревьям. Сквозь разбитое ветровое стекло внутрь попали измельчённые листья. Отломились крылья и часть хвоста, а затем всё что осталось от “Валькирии” пропахало джунгли, и наконец, зарылось в землю. Видимо именно в этот момент, ошалевший от посадки Тремейн и потерял сознание. Следующее что он помнил — его нёс неповоротливый Курн.

Затем они оба в шоке упали на губчатый мох, чтобы перевести дух и попытаться осмыслить вихрь событий, которые обрушились на них после падения “Валькирии”. Они провалялись так добрых полчаса, прежде чем Нимрод стал чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы оценить ситуацию, в которой они оказались. В первую очередь они занялись ранами, стараясь насколько это возможно залечить их. Затем вернулись к обломкам и забрали оружие и другие полезные вещи, что оставались в транспорте.

Лейтенант нашёл свой лазерный пистолет, хотя великолепно украшенный резьбой ствол и рукоять из слоновой кости ужасно поцарапало, а местами появились сколы. Забрал он и свой цепной меч, который лежал в запертом ящике под сидением.

Огрин подобрал свой лазган и боевой нож, но взял ещё и один из хеллганов штурмовиков и запасное цепное лезвие. В висевший за спиной рюкзак он убрал запасные обоймы и энергетические батареи, а также несколько зарядов взрывчатки, к которым добавили всю пищу, воду и медикаменты, какие сумели найти в “Валькирии”.

Вооружённые до зубов, с запасом продовольствия на несколько дней пути и с часами на запястье у лейтенанта и его телохранителя было всё, чтобы закончить задание. Как только они доберутся до цели — даже если опоздают на несколько дней и будут идти пешком — то смогут отправить сигнал поисковой команде, чтобы их эвакуировали.