Коул продолжал стоять на месте и твёрдо целиться из пистолета в незваного гостя, но рискнул повнимательнее присмотреться к не скрытым в тени плаща рукам и ногам нежданного гостя. Сжимавшая оружие рука была обмотана полосками из шкур или ткани, но Арно показалось, что длинные пальцы заканчивались грубыми ногтями. А ноги были сильно похожи на когти.

Коул моргнул и прищурился, чтобы сильнее пронзить мрак. Складывалось впечатление, что ноги были специально приспособлены к сидению на ветке — существо просто обхватило её ими.

— Сержант, — недоверчиво спросил Арно, — что…

— Не стрелять, — нехотя произнёс Бориско, словно он был разочарован тем, что пришлось отдать такой приказ.

Он положил руку на пистолет заместителя и с силой толкнул оружие, чтобы ствол оказался направлен в землю. Потрясённый Коул не сопротивлялся.

— Отбой, все вы, — уже громче приказал сержант. — Мы встретились.

Дула лазганов, дробовиков и остальное оружие неуверенно уставилось в лесную почву. Но хотя солдаты автоматически подчинились приказу, некоторым потребовалось больше времени, чтобы справиться с укоренившимся инстинктом.

— Встреча? — возмущённо произнёс похожий на крысу Раус. — Вы ничего не говорили ни о какой встрече.

— Нет, не говорил, вот именно, — ответил нетерпящим возражений тоном Бориско. И ответ был предельно ясен — здесь командует Павле Бориско и он не потерпит, чтобы его действия ставили под сомнения.

На шкуродёров опустилась неловкая изумлённая тишина. Её прервали жужжание насекомых и карканье лесных птиц. Казалось, что звуки джунглей медленно берут своё, как и подлесок, который пытался отвоевать земли вокруг “Церберы”.

Бориско посмотрел на неясный силуэт в плаще, всё ещё неподвижно сидевший на ветке.

— Лучше спускайся, — крикнул он.

Не издав ни звука, фигура прыгнула вниз на торчавший из земли корень. С него существо спрыгнуло столь же ловко и приземлилось на согнутые колени прямо перед сержантом в центре шкуродёров.

Фигура выпрямилась, держа в правой руке необычную винтовку. Если сравнивать с лазганами и дробовиками охотников, то она выглядела примитивной, как на вид, так и технологически. У неё был изогнутый деревянный приклад и два охотничьих ножа: один у приклада, а второй под дулом. Оружие украшали перья и мелкие косточки, которые привязали к нему по каким-то грубым примитивным соображениям.

Теперь, когда существо стояло прямо перед Бориско, все имперцы видели, что оно возвышалось над сержантом почти на голову, а Павле и сам был выше среднего роста. То, что незнакомец оказался худым и тонким, только усиливало это впечатление. Пожалуй, он был даже выше Кобурга.

Руки коричневого цвета дублёной кожи. На предплечьях напоминающие перья выступы. Длинные пальцы заканчивались крепкими ногтями, похожими на когти. Но гораздо сильнее бросалось в глаза то, что на необычных руках их было по четыре. Лицо существа оставалось скрытым под капюшоном плаща.

На взгляд Коула это был какой-то мутант.

— Давай уже, — устало произнёс Павле, обращаясь к долговязой фигуре. — Покажи, кто ты.

Существо по-прежнему молчало. Вместо этого оно четырёхпалой левой рукой дотронулось до капюшона и нарочито медленно откинуло его. Вторая рука крепко сжимала ружьё, словно незнакомец собирался ударить им как косой.

По взводу пронеслись изумлённые выдохи, сопровождаемые удивлёнными ругательствами, передёрнутыми затворами дробовиков и гулом обойм лазганов.

— Крут? Ксенос?

— Для тебя это проблема, Бориско?

— При всём уважении, сэр, вы чертовски правы. Проблема. Я — охотник на орков. Охотник на ксеносов. Я ненавижу проклятых чужаков! Ксеносы разрушили и поставили наш мир на колени.

— Ах, на войне случаются странные союзы, Бориско. Ты знаешь это.

— Вы когда-нибудь слышали выражение “брататься с врагом”? Я убиваю ксеносов. Вот, что я делаю.

— Ах, мне придётся напомнить тебе, что этот конкретный ксенос — санкционированный агент Священной Инквизиции Его Императорского Величества, — сердито предупреждающим тоном прошипел Вайн.

— Какого чёрта Инквизиция решила, что может совать свой нос в наши дела и вынюхивать?

— Это — их дела, Бориско. Ах, всё, что они считают своим делом — их дело.

Павле не мог поверить в услышанное. С каждой минутой это выглядело всё нелепее.

— Какое задание вы поручите мне, Вайн?

— Слушай меня. Мне нужен там человек, которому я могу доверять. Пока агент будет наблюдать за тобой, ты будешь наблюдать за ним. Ничего не упускай из вида. Мне это нравится не больше, чем тебе, но приказ пришёл с самого верха, и сейчас я говорю вовсе не о верховном командовании Армагеддона. Речь идёт о военном совете генерала Курова.

Бориско был ошеломлён, и шок сделал своё.

— Круты — опытные следопыты, — примирительно заметил маршал. — Присутствие этого существа ускорит поиски и ваше возвращение в “Церберу” для службы на базе.

Павле по-прежнему молчал.

— Ах, разрази тебя Император! — проворчал Вайн. — Если не выполнишь приказ, то предстанешь перед комиссариатом, и я уверен, ты увидишь, что они не такие понимающие, как я!

— Не стрелять! — крикнул Бориско. Оружие нерешительно дёрнулось.

— Но, сержант, — взволнованно выпалил Таннгейзер, — это же чёртов ксенос!

— У меня есть глаза, — огрызнулся Павле.

Крут взял винтовку обеими руками. Сержант удивился.

— На твоём месте я бы этого не делал, — холодно произнёс он. — Я могу удерживать своих людей в страхе. Я могу повести их в покинутые Императором Огненные Пустоши, и они даже не пикнут. Но если ты направишь оружие на любого из них, то я не смогу их остановить, и ты отправишься назад в породивший тебя инопланетный ад, каким бы он не был.

Крут склонил голову набок и дважды моргнул. У него были молочно-белые глаза с маленькими зрачками. Его птичья голова не давала никаких сомнений в ксено-происхождении и генетическом наследии крута. У него был тупой клюв и копна перевязанных чёрных, коричневых, жёлтых и белых игл — рудиментарные остатки перьев — торчавших из задней половины головы. Когда существо покачало больше не скрываемой капюшоном головой, иглы глухо затрещали.

Коул слышал о ксеносах-наёмниках, известных как круты. Примитивные существа, практиковавшие всевозможные варварские ксено-ритуалы. Гвардейцы, которые сражались рядом с ними на пограничных мирах или против них в битвах Империума с появившейся в Ультима Сегментум империей Тау, рассказывали о порочной охоте за головами и актах каннибализма. Даже их наёмные подразделения называли хищниками. И это было правдой. Но больше всего добропорядочных имперцев беспокоил тот факт, что круты с радостью пожирали не только собственных мертвецов или представителей других рас ксеносов, но и при возможности были готовы съесть убитых людей, даже если они сражались на одной стороне.

Было широко известно, что круты продавали свои услуги растущей империи ксеносов Тау, но в армиях Империума не было большим секретом, что их использовали, как пушечное мясо против общих врагов.

— Это — агент Инквизиции, с которым мне приказали встретиться, прежде чем мы продолжим задание, — Бориско замолчал. — Насколько я понимаю, у тебя должны быть доказательства, что ты союзник Инквизиции? — Произнёс сержант, снова обращаясь к ксеносу. При этом у Павле было такое выражение лица, словно он жевал фекалии.

Крут полез внутрь плаща. Арно мельком увидел его снаряжение. Простая набедренная повязка и доспех из бамбука и высушенной шкуры животного. На кожаном ремешке на шее висели всевозможные перья и примитивные ксено-амулеты, вырезанные из дерева или кости.

Среди этого барахла был предмет имперского происхождения. Похожий на букву “I”, которую пересекали три перекладины — символизирующие три главных ордоса Инквизиции — а в центре ухмыляющийся череп. Это была инквизиторская розетта, олицетворявшая службу инквизитора — охотника на демонов, охотника на ведьм или охотника на ксеносов — различных ордосов.