— Поостерегись, сержант, — неожиданно пророкотал Магнус, — этот путь ведёт к ереси.

— К-конечно, — несколько удивлённо ответил Джелкус. Его никогда так резко не отчитывали перед подчинёнными, и потому он добавил почти насмешливо, — повелитель.

— И позволь мне сказать тебе, сержант, — продолжил Экхард, — если твои намерения лживы и это какой-то грязный обман ксеносов или кого-то ещё, то я собью и тебя и остальной еретический сброд.

— Да, сэр, — тяжело сглотнул Бэйн. Их неприятности ещё не закончились. — Я понял.

В конечном счёте, он не знал насколько нормальный этот принцепс Экхард. Загрязнённая окружающая среда пепельных пустошей могла вытворять странные вещи с человеческим разумом. С какой стати с владыкой титана не могло произойти что-то подобное?

— И позволь мне заверить тебя — я так и сделаю. Конец связи.

Разговор завершился. Гвардейцы неловко молчали. Тишину нарушил сухой кашель Страйкера. Лицо лётчика стало уже пепельно-серым.

Глубоко вздохнув, Джелкус наконец произнёс:

— Садимся, пилот.

— Есть, сэр, — сумел выдавить лётчик, прежде чем его слова заглушил новый приступ кашля.

Конрад Страйкер знал что умрёт. Это не было обычным пониманием своей смертности. Он умирал и умрёт скоро. Он знал это с убеждённостью человека, которого подстрелили в живот. Он погибнет или в чудовищной авиакатастрофе или от одного из десятка неизлеченных и неизлечимых повреждений внутренних органов, которые непрерывно взымали дань с его тела. Это просто вопрос времени.

Он резко закашлялся. На губах появились розовые кровавые пузыри. Лётчик не сомневался, что проколото лёгкое. Сказывались нанесённые орками раны, но после трёх попыток прикончить имперца — пилот пока ещё оставался в живых.

Всё тело болело, как внутри, так и снаружи. Зелёнокожие сбили “Молнию”, избили его почти до смерти, а тварь на аэродроме сломала ребро и повредила лёгкое. Но он всё ещё дышал — едва.

Чтобы не случилось — разобьётся он или захлебнётся собственной кровью — он заставит ксеносов заплатить. Банальная фраза, но Конрад преисполнился решимости.

Всматриваясь в ветровое стекло кабины, он видел выезжавшую из ворот кратера-фабрики технику орков — десяток неказистых машин. Они шумно двигались среди сражавшихся зелёнокожих и космических десантников, как впрочем, и прямо по ним.

Страйкер заметил периферическим зрением перисто-серые нити. Он попытался сморгнуть их, но неудачно. Теперь дело дошло и до глаз. Всё расплывалось и кружилось, словно он опьянел. Хотел бы он, чтобы так и было. Хотя пилот не помнил, когда в последний раз мыслил настолько ясно. Он знал, что должен сделать и какая судьба его ждёт, как будто беспристрастно смотрел со стороны и видел себя и свою жизнь — ещё одну пешку в битве с неумолимым врагом.

Конрад снова моргнул и заметил блик на одном из устройств приборной доски — круглом циферблате, разделённом на несколько секторов. Справа начиналась широкая белая линия, она становилась всё уже, приближаясь к левой стороне, где её сменяла толстая красно-оранжевая полоса. Стрелка уверенно клонилась к нижней шкале. Топлива почти не осталось.

Как назло двигатель в правом крыле начал чихать и дребезжать.

Пилот неожиданно понял, что рядом стоит Бэйн.

— Извините. Что, сержант? — разум заблудился в своих же мыслях о неминуемой смерти.

— Я спросил, когда приземляемся?

— Э… — быстро прикинул Страйкер. — Три минуты, может четыре.

— И что случилось с двигателем? — с видимым беспокойством продолжил Джелкус.

— Поверьте мне — вам лучше не знать. Давайте поговорим, когда вы будете готовы к десантированию.

Разговор вызвал очередной приступ кашля. Конрад убрал руку с неудобной и громоздкой орочьей панели управления и дотронулся до рта. На лётных перчатках остались пятнышки крови.

— Могу вас заверить, что посадка предстоит не из лёгких. Придётся высаживаться не далее чем в сотне метров от кратера. Нет ни топлива, ни времени, чтобы искать место получше, — почти оправдывающимся тоном произнёс лётчик. — Мы сразу же окажемся посреди битвы. Вы и ваши люди должны быть готовы покинуть самолёт как можно быстрее.

— Я вас понял, коммандер, — угрюмо пробормотал Бэйн. — Просто держите “Здорового ублюдка” ровнее, когда мы будем выезжать.

Страйкер не смог ничего ответить легионеру из-за судорожного кашля и слёз, а потому только кивнул.

— Все на борту? Все готовы? — спросил Джелкус у взвода — у всех восьмерых.

Послышались вторящие друг другу утвердительные ответы Руми, Стревикца, Гюнта, Эркала, Стейнбека, Верхоефа, Броека и даже раздражительного Кайвана.

Гвардейцы отстегнули привязные ремни, и перешли в трюм покачивавшегося от порывов ветра бомбардировщика. Там к ним присоединился дредноут. От лязгающих шагов брата Джерольда фюзеляж “бомбилы” задрожал ещё сильнее.

— Верхоеф, запускай мотор, — приказал водителю сержант.

Антон ударил кулаком по толстой кнопке зажигания и одновременно нажал ногой на здоровенную педаль акселератора. Громадные двигатели боевой фуры хрипло взревели, пробуждаясь к жизни, и отсек заполнил грязный дым. Имперец потянул пусковой рычаг, а затем взялся руками за громоздкие рулевые колонки.

План был прост. Конрад сделает всё от него зависящее, чтобы посадить гигантский самолёт с открытой кормовой рампой. Антон задним ходом выведет машину-танк наружу и взвод Бэйна присоединится к богу-машине и Чёрным Храмовникам в битве с орочьими захватчиками.

— Страйкер, мы готовы, — сообщил Джелкус пилоту по микропередатчику.

— Опускаю, — ответил лётчик. Раздался глухой металлический удар, звучный грохот и звон. Узкий лучик пронзил тёмный трюм бомбера и превратился в жёлто-белый поток, когда рампа начала опускаться и внутрь хлынул солнечный свет.

Выглянув наружу, сержант увидел в нескольких километрах к югу изгибавшуюся стену рифтовой долины. Скалы удалялись, а потрескавшаяся выжженная земля приближалась. Конрад снижал бомбардировщик над пустыней.

— Держитесь, — обратился он к легионерам. — Может немного потрясти.

Пыльная равнина становилась всё ближе. Ближе. Ближе…

Аппарель с громким лязгом ударилась о землю. Гвардейцы почувствовали, как вздрогнул огромный самолёт, но так или иначе вопреки всему бомбер летел ровно. Только Императору ведомо какую битву ради этого вёл Страйкер с системами управления.

— И это он называет “немного потрясти”? — воскликнул Гюнт.

Рампа подняла кучу камней и пыли, громыхая на неровной скалистой поверхности. Гудящий “бомбила” мчался всего в нескольких метрах над землёй. Вполне возможно, что лопастям пропеллеров оставались считанные сантиметры до катастрофического соприкосновения с дном долины.

Обороты двигателей заметно изменились, стали ниже и громче. Бомбардировщик замедлялся.

— Готовы отсоединить блокировочные болты, серж? — спросил Верхоеф, перекрикивая ревущий за кормой ветер, ритмично вращавшиеся винты и грохот аппарели о камни. Броек собрался ударить прикладом лазгана по большому переключателю, который торчал из стены трюма.

— Страйкер! — позвал Бэйн. — Мы должны выгружаться.

— Так выгружайтесь! — прямо ответил пилот. — Шасси не выходят и я не смогу остановиться.

— Но что будет с вами? — спросил Джелкус, зная ответ.

— Не беспокойтесь, сержант, просто отправьте их в ад и за меня. Хорошо?

Больше сомнений не было. Они оба понимали, что ему не выбраться отсюда живым.

— Уходите! Пошли! — прокашлял Конрад в микропередатчик.

— Броек? Бей по переключателю! — приказал Бэйн.

С грохотом ударил приклад. Послышалось шипение сжатого воздуха, а затем громкий лязг, когда громадные зажимы высвободили траки и мощные колёса боевой фуры.

Хрипло взревели работавшие на ископаемом топливе двигатели, загремели гусеницы и Верхоеф выехал из кормы бомбилы. Чудовищная машина шумно свалилась с рампы, подняв в воздух ещё больше пыли и песка — вокруг легионеров образовалась пепельная пелена.