Его появление у осаждённого бункера сплотило солдат, и орочьи машины быстро уничтожили. С одной стороны их истребляли из лазерного оружия легионеров и “Часовых”, с другой выкашивали смертоносным огнём из штормового болтера и штурмовой пушки.

Когда Джерольд вошёл в ангар в бункере, гвардейцы выбежали ему навстречу. Увидев вблизи покрытый священными надписями корпус, они все пали ниц в благоговейном страхе, стали призывать благословения и возносить благодарности Императору за спасение. И не один из них не достигал даже шарнирного соединения талии дредноута.

Сержант в легионерской полушинели легко уступил командование Храмовнику и не стал оспаривать приказ двигаться в Хеллсбрич. Сложилось впечатление, что он хотел добраться до любой имперской базы и передать жизненно важную информацию.

Таким образом, как только гвардейцы похоронили двух погибших товарищей в едких химических песках, вся компания — одиннадцать легионеров, два исправных “Часовых” и шагавший впереди дредноут — отправилась к месту сбора. Время от времени один из рядовых выбегал вперёд, чтобы разведать обстановку, а затем возвращался с докладом к сержанту. Им предстоял долгий и тяжёлый путь, ведь до базы титанов придётся пройти несколько сотен километров.

Позади них солнце неуклонно клонилось к западному горизонту, ненадолго превратившись в матовое пятно за застилавшим небеса масляным коричневым туманом. Лучи пытались пробиться сквозь тонкие химические облака.

Спустя несколько часов тяжёлого марша отряд наткнулся на большое разрушенное шоссе, которое простиралось с севера на юг. Рядовой Стейнбек быстро сверился с картой в планшете и предположил, что дорога когда-то соединяла Тартар с теперь потерянным аванпостом на южном побережье огромного континента.

Шоссе было похоже на толстый чёрный шрам посреди серо-охряных пустошей. Через пепельную пустыню пролегала десятиполосная скоростная магистраль из гудронированного рокрита. Всю её поверхность усеивали выбоины и нанесённый ветром песок. Кое-где осталась неповреждённой арочная крыша из стеклостали, раньше она защищала дорогу от внезапных ионных штормов. Хотя во многих местах от неё не осталось ни следа, как и от песчаных барьеров — они пали под неумолимым напором пустыни и едкий пепел засыпал шоссе. Конечно, тяжёлой бронетехнике в пустошах магистраль не особо и требовалась, но для гвардейцев она стала долгожданным облегчением. Идти по твёрдому рокриту было намного проще и гораздо легче, чем тащиться по постоянно двигавшемуся песку. Также было проще передвигаться пыхтящим и лязгающим “Часовым” и дредноуту.

Так они и шли. Если им повезёт и Император благословит их, то отряд доберётся до Хеллсбрича быстрее, чем планировали и до того, как легионеры съедят последние пайки. А если экономить воду, то её хватит на два дня, правда после атаки на бункер у солдат совсем не осталось медикаментов.

Под тонкими редкими жёлтыми облаками среди бесконечных обдуваемых ветром дюн и заполненных токсичными водами впадин они видели и другие сооружения помимо заброшенного шоссе. Из пепельного моря поднимались почерневшие от химических дождей остовы коммуникационных мачт, антенны на них расплавились, а спутниковые тарелки обгорели и потрескались. Вот выцветшие коричневые стены восьмиугольного здания, чьё назначение давно позабылось, вот засыпанный песком зиккурат, а там торчит из холма заржавевший ствол орудия — это занесённый непрерывными осадками танк.

Джерольд вспомнил — нынешняя война была не первой из тех, что вели ради спасения Армагеддона и защиты жизненно важных ресурсов для имперской военной машины. Похоже, эти руины остались после первого вторжения Газкулла Маг Урук Траки за пятьдесят стандартных лет до текущих событий.

А может быть ещё раньше, когда планету атаковали армии Разрушительных Сил пять веков назад. Эти пустоши непрерывно загрязняли ульи и никогда не останавливавшиеся мануфактуры за тысячи лет до того, как демоны-десантники из предательского легиона Пожирателей Миров ступили на Армагеддон. Храмовник искренне надеялся, что дело не в них и вознёс короткую молитву Императору. С тех тёмных времён остались места навечно проклятые мерзкой порчей хаоса и разбросанные по всей планете. Рисковать пойти туда всё равно что навлечь выматывающее душу безумие и медленную смерть.

Чтобы отвлечься от зловещих мыслей дредноут остановился и повернулся к упорно шагавшим по асфальту и рокриту гвардейцам. Рыцаря впечатлили выносливость и решительность легионеров. Никто из них ни разу не пожаловался с тех пор как они покинули бункер — даже рядовой с раненой рукой на перевязи — хотя один выглядел угрюмым и замкнутым. Казалось они рады, что выжили и снова обрели цель. Конечно, люди шли не так быстро, как рота Адептус Астартес на марше, но легко забыть какие нагрузки может выдержать человеческий организм, когда ты сам генетически улучшенный космический десантник. Эти солдаты держались просто отлично.

С другой стороны он в чём-то не слишком отличался от легионеров. Всем им требовались фильтры, чтобы дышать в загрязнённой атмосфере. Все они полагались на своё оружие, неся возмездие Императора инопланетным ордам, и все они хотели увидеть хотя бы Армагеддон, если не весь Империум, свободным от ксеносов. У них всех были жизненно важные причины спешить добраться до контролируемых имперскими войсками территорий, и решимость, чтобы воплотить это в жизнь.

Брат Джерольд продолжал сканировать пустыню, пока отряд с громыхавшим впереди дредноутом уверенно продвигался к пункту назначения.

— Смотрите! — крикнул рядовой-разведчик Вин Стейнбек, который шёл первым и забрался на гребень одной из дюн. Он лёг на живот прямо в удушливый пепел.

За последний час неровная дорога медленно поднималась вместе с остальной местностью. Стейнбек первым достиг вершины и увидел, что лежало за ней.

Сержант и несколько легионеров бросились к нему бегом по рокритовому шоссе. Достигнув обдуваемой ветром позиции они также залегли, чтобы снайперам, которые могли находиться в токсичной пустыне, было сложнее прицелиться. Позади глухо лязгнул дредноут — растопыренные металлические когти на несколько сантиметров погрузились в песок. Скрепя гидравлическими поршневыми ногами о треснувший асфальт остановились и “Часовые”.

— Там, — указал Вин на раскинувшуюся внизу долину, похожую на потрескавшуюся глину.

Бэйн достал магнокуляры и поднёс к защитным очкам. Далёкую пустыню стало видно во всех подробностях.

Примерно в километре справа от них пролегал ещё один чёрный шрам. Он протянулся примерно на пятьсот метров по пеплу и песку на юго-восток. Пересекал магистраль под углом в сорок пять градусов и заканчивался в дымящемся холме на северо-западе. Вездесущий ветер ещё не успел его засыпать.

Там где борозда пролегала через дорогу, расколовшийся асфальт стал её зубчатыми краями. Рокрит оплавился от трения с тем, что перепахало шоссе. Не осталось и следа от защитного щита или песчаного барьера. Ничего не осталось и от разделительной полосы, которая отделяла двигавшийся на юг транспорт от двигавшегося на север. Из обломков в конце шрама поднимался слабый дым.

— Рядовой, видно врагов? — спросил Джелкус разведчика.

— Никак нет, сэр. Не видно.

— Ну что ж, тогда идём туда, — приказал сержант.

Через полчаса, когда клонившееся к далёкому горизонту солнце стало похоже на красный глаз Газкулла Траки, отряд добрался до места крушения.

Несмотря на то, что обшивка обгорела и её покрывала копоть, всё ещё можно было понять — перед ними обломки имперского самолёта. Одноместного истребителя “Молния”, который приводили в движение плазменные двигатели. В отличие от примитивных орочьих машин, те летали на ископаемом топливе. Пробоина в реакторе привела к разрушению самолёта, но цепная реакция началась совсем не с неё. Сбоку в фюзеляже и остатках крыла зияли большие пулевые отверстия. Второе крыло отломилось и упало где-то в пустыне.