В американских СМИ муссируется тема небрежного отношения России к окружающей среде, в том числе и в Арктическом регионе. Экологическая составляющая — еще один пункт, по которому США критикуют действия России за Полярным крутом. Как только наша страна озвучивает свои планы в сфере развития нефтегазового комплекса, Вашингтон начинает разговоры на экологическую тему.

В течение последних лет наш Военно-морской флот несколько раз становился причиной экологических инцидентов, что дало США повод активизировать программы утилизации российских военно-морских объектов в присутствии их представителей. Причем именно объекты Северного флота выступают в качестве главной цели американских борцов за экологию, призывающих к иностранному контролю за этой сферой деятельности России.

Но помимо попыток ослабления российского присутствия в Арктике США стараются расширить спектр собственных возможностей в спорном регионе, в частности возможностей военных. В этом вопросе США полагаются не только на собственные силы, но и на поддержку союзников по НАТО, и особенно на Норвегию. По примеру и не без поддержки США она расширяет свое военное присутствие в Арктике. Об этом говорят регулярные разведывательные действия, иностранные суда и авиация, базирующиеся в Арктике, которые в случае необходимости можно незамедлительно превратить в платформы для размещения орудий высокой точности. А военные учения НАТО на территории Норвегии и в Норвежском море уже стали традицией, призванной привлечь внимание России.

США собираются завоевывать Арктику й разрабатывать арктический шельф — это неприятная, но объективная реальность для России. Если уж Сенат разрешил разработку месторождений нефти в национальном заповеднике, располагающемся на Аляске… Много лет подобные действия были под строгим, законодательно закрепленным запретом. К его отмене долго готовились, проблему обсуждали ведущие американские эксперты-аналитики.

На ее территории добывается 91 % природного газа. Здесь находятся 99 % мировых запасов алмазов, залежи платиноидов (98 % мировых запасов), редкоземельных элементов (более 95 %), апатитового концентрата (более 90 %), золота и серебра (приблизительно 90 %), никеля (85 %), олова (более 75 % запасов от уже разведанных и 50 %, согласно прогнозам), меди (около 60 %), половина мировых запасов вольфрама, а также залежи ртути и титана. Разведанные запасы природного сырья, хранящегося в глубинах Арктики, оцениваются примерно в 1,5–2 трлн долларов, а дальнейшее освоение этого региона, которое пока находится на стартовой стадии, может увеличить эти цифры в разы.

За все эти важнейшие ресурсы, на которые щедр Арктический регион, и борются государства — промышленные гиганты и развивающиеся азиатские страны. Накалу страстей способствует осознание того, что Северо-Восточная Сибирь и арктический шельф — два крупнейших и крайне перспективных центра добычи углеводородов на нашей планете.

Евросоюз тоже не хочет оставаться в стороне от арктической гонки. Как и США, он ставит в вину России проблемы с экологией в арктическом регионе и недостаточную защиту интересов малых северных народов. Евросоюз старается не допустить развертывания российских проектов любого рода в данном регионе. Одним из методов борьбы за арктические ресурсы можно считать и очередной пик русско-норвежской «рыбной войны».

США, серьезно размышляя над возможностями, скрытыми подо льдами Арктики, не хотят допускать прихода на ее территорию конкурентов. А Россия, которую Вашингтон рассматривает в качестве своего главного соперника, не имеет четкого плана освоения Арктического региона и может в результате утратить свой суверенитет на заполярных территориях.

С точки зрения экс-губернатора Тюменской области, а ныне вице-премьера правительства России Сергея Собянина, нашу страну могут принудить к интернационализации Северного морского пути. Она может потерять влияние в арктическом регионе. По его мнению, дальнейшее развитие Арктики и Северо-Восточной Сибири Россией возможно только в партнерстве с крупнейшими западными и восточноазиатскими корпорациями. Но привлечение многомиллиардных инвестиций требует четко продумай-ной стратегии, которой Россия пока не располагает. И как предотвратить при этом потенциальную угрозу национальной безопасности нашего государства, тоже пока неясно.

Распад СССР привел к потере контроля над масштабной арктической территорией, принадлежащей России, появлению спорных участков, которые США и Канада не желают признавать нашими, сокращению Северного морского пути (теперь он заканчивается в Дудинке, поскольку заброшенный государством ледокольный флот не может пройти восточнее Енисея). Системы противоракетной и противовоздушной обороны России лишились нескольких станций, расположенных в Сибири, в результате чего целостность систем нарушилась. Такую нерадужную картину рисует Сергей Собянин.

Исправит ли Россия положение? Уделит ли она наконец должное внимание Арктике с ее запасами и возможностями? Сохранит ли контроль в крупных нефтегазовых проектах? Запасы углеводородов, сконцентрированные в Арктическом регионе, составляют 90 % извлекаемых ресурсов углеводородов всего континентального шельфа России. 80 % общероссийских разведанных запасов промышленного газа содержится в Арктике. 22 % от общего объема российского экспорта сегодня приходится на долю продукции, произведенной в Арктическом регионе, это 11 % нашего национального дохода. Так стоит ли игра свеч?..

Как известно, континентальный шельф — это прилегающий к территориальным водам район морского дна (включая его недра) определенной ширины, в котором прибрежное государство осуществляет суверенные права в целях разведки и разработки его природных ресурсов.

Понятие шельфа было введено в употребление летом 1887 года 26-летним членом Шотландского географического общества Хью Робертом Миллом. До этого более.100 лет ученые пытались дать определение этому понятию и каким-то образом классифицировать шельфы Мирового океана. Предмет открытия молодого шотландского географа оказался настолько не-, простым, что даже сегодня нет четкого общепринятого определения понятия шельфа.

Континентальный шельф, или отмель материка, есть подводное продолжение материка вплоть до геоморфологической линии перехода его в крутой склон. Эта линия, то есть внешняя граница континентального шельфа, проходит на различных глубинах, начиная от 50 м и ниже. Обычно границу шельфа проводят по изобате (Изолиния, соединяющая на карте точки с равными значениями глубины) 200 м.

Океан, как правило, начинается с шельфа. Средний уклон зоны континентальных шельфов земного шара составляет менее 1/8⁰ около 3,5–3,7 м на 1 морскую милю. Средняя ширина зоны шельфов — около 42 миль (78 км), причем минимальная — менее 1 мили, а максимальная — более 800 миль (1500 км).

Площадь водной поверхности нашей планеты превышает 361 млн кв. км, а за пределами территориальных вод находится более 80 % водной поверхности планеты.

Существует разнобой во мнениях по поводу содержания понятия «континентальный шельф». Многие определения недостаточно полно учитывают геоструктурные признаки различных видов шельфов (шельфов подводных платформ, шельфов складчатых областей, шельфов островных и т. д.). Большинство геологов считают, что для определения понятия шельфа важна общность его геологического строения со строением прилегающей суши, а также его принадлежность к подводной окраине материка. Таким образом, один из наиболее важных выводов, к которым пришли ученые, состоит в том, что шельф представляет собой продолжение материка под водой со сравнительно небольшими средними глубинами — от 200 до 600 м.

Будучи составной частью подводной окраины материка, континентальный шельф включает, кроме того, континентальный (материковый) склон и континентальное подножье. В отличие от сравнительно равнинного шельфа континентальный склон характеризуется относительно резким возрастанием крутизны дна океана.