Но именно кризис украинской государственности позволяет сейчас Кремлю, пусть на короткое историческое время, утвердить самость и уникальность российского пути, его силу и успешность.
Кстати, все очень прагматично. Без моральных соплей. «Реставрация» за счет вовлечения в оборот той части социального капитала, который еще сохраняет инерцию советской цивилизации и с возвращением которого РФ прирастает и демографически, и экономически, и территориально. Попробуйте оценить Крым… По карте и в объектах — миллиарды. А кто ответит за судьбы сотен тысяч «крепостных граждан», которым просто сообщили, где и как они теперь живут. По каким правилам и как к ним будут приезжать дети. Какие песни им теперь слушать. И вообще, как теперь правильно жить. Жестокое время.
Именно поэтому я обращал внимание на специфику, особенность российского влияния на украинский кризис, особенно — после провала политического договора от 21 февраля между старым режимом и тремя политическими партиями, монополизировавшими голос майданного движения.
Для Кремля не нужно и нет смысла «захватывать» Украину, уж тем более — вести традиционную фронтальную войну. Такая война дискредитирует новую политику РФ по реставрации советского пространства, подрывает внутренние мифы, укрепляет оппозиционные настроения. Но главное — такая война может нанести смертельный ментальный удар по историческим архетипам русско-советской культуры («защита мира», «особый путь», «братство народов», «русский мир» и пр.).
Реализация военно-психологической операции, где пропаганда в рамках архетипов и создание условий для внутренней войны — единственно возможный подход, который и был применен. Создание эшелонированной пропагандистско-агитационной системы (ТВ, интернет, пресса, экспертная работа) позволило в кратчайшие сроки обеспечить устойчивые информационно-смысловые поля, со своим языком, шаблонами, ассоциациями. Проще говоря — создать простую и непротиворечивую «картину мира», в которой все происходящее у нас в Украине легко, на ассоциации, подтверждается историческими примерами и аналогиями, мотивационно и психологически оправдывается и легко морализируется.
«Украинский фашизм», «вооруженный переворот», «диктатура» — и контраверсийно «освобождение», «восстание», «наши против фашистов». Много описывать не буду, потому что очевидно. Главное в этой военно-психологической операции — ставка на внутренние противоречия, побуждение к внутренним конфликтам, закрепление простых «картин мира», в которых вчерашний украинский обыватель вдруг становится идейным борцом за правду, потому что сама история вроде бы подтверждает правоту такой «картины».
Почему проигрывает киевская власть? Потому что втянулась и вписалась в предложенную «картину». Войска на юго-востоке, стимулирование милитаризации общества через инициативы по добровольческим формированиям «против сепаратистов» и т. д. Маховик, который ведет к реальной, уже фронтальной внутренней войне. В которой каждый невольно вынужден выбирать свой «фронт».
Кремль и Путин в этой трагичной «картине» приобрели демонический характер сверхсилы, на борьбу с которой Киев призывает подняться всему миру (тут к месту вспомнить «Тараканище» Чуковского). Эта слабость, страх, растерянность политического Киева заметны всем. И используются всеми. Как заметна и неспособность «собрать страну» мирным путем — потому что мал авторитет, нижайший уровень социальной легитимности, нулевые внутренние коммуникации. Первый танк, первая каска ОБСЕ (и уж тем более, НАТО) лишь доказала бы правоту путинской «картины мира» — вот они, захватчики. Молчу про киевских идиотов…
На фоне сильного Кремля и демонизированного Путина Киев просто исчез как национальный центр. А политические силы, представленные в центральных органах власти, расползлись по флангам, в поисках временных региональных штаб-квартир. Молекуляризация подтверждает свою эффективность.
Две информационно-смысловые реальности — кремлевская и внутриукраинская — перестали пересекаться даже в сравнениях.
Даже самые продвинутые россияне, сторонники модернизации и сохранения «европейской природы» современной России, не в состоянии рационально преодолеть штампы и «формочки» новоявленной кремлевской «картины мира». Кому не знакомы доверительные вопросы о «бандеровцах» в Киеве и разбоях на улицах столицы? А сколько наших друзей и знакомых из России выбирались на опасные, как им казалось, вылазки на Майдан с целью увидеть и сфотографировать украинских фашистов? И смешно, и грустно.
Россия (точнее, общество, рожденное «смутным временем» и реформами Романовых) была и остается частью большой европейской Ойкумены. Такой же особенной и своеобразной, как и любая другая часть Европы — дитя прошлой христианской цивилизации Средневековья. Вот только Россия — это бесконечная «Европа вчера», на шаг назад. Отсюда непрерывный поиск оправдания, уподобление и отрицание, вечный спор чаадаевых с достоевскими… В этих поисках себя — свои минотавры и венеры, «священные грады» и «молоты ведьм», всего хватает. Но именно эта «растрепанная глубина русского» была, есть и будет частью современной украинской культуры, «украинского мира». И это нужно понять и принять.
Страна детей
Мы все часто задумываемся над тем, как хотим жить. Часто все «сваливается» в обыденное — как хотелось бы тебе, в твоей жизни. Но чуть-чуть оторвавшись от своего, понимаешь, по большому счету ты хочешь жить так, как хотел бы, чтобы жили твои дети. Счастливо, любимые и любящие, успешные «не по шаре», а по заслугам, талантливые в самореализации, а не от лести. Правильные. Настоящие.
Идеал о наших детях — по большому счету и есть та идеальная страна, тот «мир», который хотелось бы и нужно построить. Знаю, что каждый, негласно, потихоньку, пытается дарить такой идеал своему чаду, пытаясь оградить и защитить его от других. Глупость несусветная. Они такая же часть нас и нашего общества, как и мы сами, наше дело, наша работа и наши мечты. Без нас, настоящих, и их, настоящих, не будет. Наши дети — наш опыт и наши слова, наше дело, наша жизнь. Подрастая, они, как и мы сейчас, уже думают, как им быть и о чем думать, заботясь о нас, родителях, какие слова говорить, и что успевать исправить из того, что у нас не получается. А мы обязаны быть перед ними честными и понятными. Чтобы не ломало потом. Чтобы наши ДЕТИ не спорили о НАС, кто был на каком фронте, и кого чтить больше. Такие вот дела.
И такая задача стоит перед нами — когда нужно вновь, из руин без кавычек, создавать для нас самих и для наших детей новую страну. Такую, как мы бы хотели, чтобы там жили, а не убегали в другие «миры», наши дети. Чтобы не стыдно было за жизнь. И чтобы не оправдываться перед ними, что не получилось.
О личностном
Слава Богу, мы не улей и не муравейник («человейник» мне не нравится категорически). Когда рушится привычный мир, многим кажется, что уже лучше «порядок», который был, чем личное метание в поисках нового себя и нового «мы».
Не соблазняйтесь на привычное. Его нет так же, как и старого порядка вещей. Не изматывайте душу старыми обрядами.
В реальной жизни, той, которая за пределами сегодняшних эмоций, страхов и неопределенности, наши силы, таланты и опыт никуда не исчезли. Они требуют лишь серьезного и личного переосмысления. Именно личного. Никакой гуру или вождь тут не помощник.
В том новом мире, который нам еще предстоит создавать, после дани уважения жертвам и сознательного признания неизбежности нового, каждый может и должен создать свой новый мир. Притереться, приспособиться уже не получится. Представьте лишь на секунду, что рядом с вами тысячи (а может и миллионы) таких же сильных, умных, но, может быть, — немного более растерянных и неуверенных в себе людей. И ваш ответ, ваш пример — профессиональный, интеллектуальный, ваше отношение к миру и людям, ваша способность любить и быть счастливым станет для них тем самым новым и таким нужным примером, благодаря и с помощью которого они тоже совершат свои поступки. Перестанут бояться жить. Не будут больше бороться со своими страхами с помощью оружия и угроз. Вновь сделают выбор в пользу своей жизни и своей судьбы, в которой будут учтены и приняты жизни и судьбы других.
