Центральная и Восточная Европа — наиболее яркий пример такого процесса. Европейская интеграция и участие в европейском проекте стали возможны лишь на основе мягкого демонтажа национальной государственности и добровольной, несколько форсированной глобализации экономической структуры нации.

Как невозможен социализм в отдельно взятой стране, так и невозможна сегодня демократия в отдельно взятом государстве. Вместе с тем национальный демократизм — единственный известный формат организации демократических институтов. Противоречие национально-демократического и глобалистского — особенность нынешнего перехода. Кризис либеральной идеи, осуществленной в институтах национальной демократии и разрушенной глобалистским империализмом, угрожает миру размыванием национальной идентичности и появлением новых постнациональных социальных общностей, организуемых на транснациональных (сетевых, групповых) началах. Новые религии и новые учения, подкрепленные интересом глобальных корпораций, — одна из новых реалий современного мира постмодерна.

Ныне, в начале 2000-х, украинская национальная идея стала тайной, а ее поиски — мистерией отечественных интеллектуалов. Так «священная чаша» национальной мистерией единения, с очевидным содержимым — свободой и независимостью, — превратилась в «грааль» с неведомым содержанием исторической миссии-судьбы. Мы уже свободны и независимы, но мы еще не знаем и не понимаем, зачем сие дано, какова высшая цель и предназначение большого и сильного, но растерянного и разъединенного общества? Какова миссия этого мощного экономического силача-государства, стесняющегося, словно ребенок-переросток, собственного роста и веса?

Я не алхимик, и у меня нет готовой формулы украинской национальной идеи. На мой взгляд, украинская нация вообще еще не состоялась как новая социо-культурная и политическая реальность.

Тернист путь разных национальный общностей эпохи Модерна, имевших свой дух и исторические миссии, в которых «прорастало» современное украинство.

Исчерпал себя малороссийско-украинский национальный проект XIX века, с его «мифом о золотом веке» казацкого социализма как самого справедливого и морального строя (христианская утопия малороссийства). «Було колись — в Україні ревіли гармати; було колись — запорожці вміли пановати. Пановали, добували і славу, і волю; минулося — осталися могили на полі» (Т. Шевченко). Стыдливо затерт в памяти и панславизм первых романтиков национальной идеи XIX века, писавших «бытие украинского народа» и заботившихся о реставрации забытой старины.

Малороссийство с шевченковой казацкой утопией Украины было потрясено национализмом первой мировой. Поиски своего места в войне народов проявили незрелость, хрупкость национальных мечтаний. Уже — не малороссы под пятой империй, но — еще и не украинская нация. УНР, ЗУНР и украинское «гуляй-поле» времен гражданских войн 1917–1922 годов, кризис украинского австрославизма и заигрывание с идеей мягкой федерации на обломках Российской империи — лишь осколки былой национальной идеи-утопии.

Малороссийская идея была сметена мессианским коммунистическим проектом вселенского будущего. Советская цивилизация — «иное» русских национальных исканий и малороссийских мифов о справедливом казацком строе, словно еретик-ниспровергатель, перекрестила и перемешала всех живущих. Советский народ как мозаичная и поликультурная политическая общность стал реальностью для нескольких поколений. Трагична судьба воинов УПА, воевавших за нацию, которой еще нет, и освобождавших тех, кто сам боролся за свободу, но под другими знаменами. В этом водовороте истории нет жестких красок, одни полутона.

И лишь гибель Советского Союза и крах коммунистический утопии создали условия для нового, собственно украинского проекта. Его контуры лишь проявляются, а духовная составляющая пока интуитивна. Духовное «бегство в Европу» 90-х XX века компенсирует нищету настоящего. Пенсия европейского пенсионера и «американская мечта» с домиком, страховкою и авто — признак банкротства или все-таки временный дурман глобалистского идеала «общества благоденствия»? Нет ответа, молчит пока украинство.

Тайна украинской (а не малороссийской или «коммунистической») национальной идеи — в ее будущности. Постсоветскому социуму, где бурлит микст старых утопий и новых прожектов, после ниспровержения истории и разочарований в былых «золотых веках», еще предстоит уложить собственную позитивную историю и создание общего как общества. Вот его-то созидание, защита вовне, утверждение и воспроизводство — и сформируют запрос на национальную миссию и идею этой миссии.

Так что же должно делать украинское сообщество, чтобы состояться как нация в условиях постнационального развития и сохранить государственность? Вовлеченность сообществ и отдельных индивидов в глобальные процессы информационного обмена, круговорота рабочей силы, механизмы правовой защиты объективно требуют переосмысления задач, которые сегодня стоят перед национальными государствами.

Проще говоря, миру не все равно, кто и как будет владеть политической властью в отдельной стране. А значит, и этой стране (ее элите, всему сообществу) не может быть «все равно», как формируется эта власть и как формируются глобальные механизмы на эту власть и на власть в других государствах, регионах, организациях и т. д. Украина оформлена, но не учреждена. Общество соорганизовано экономически, но остается разобщенным культурно и политически. Галичина и Донбасс, Крым и Волынь, десятки культур и традиций — все они по праву должны участвовать в соучреждении Украины как нового национального проекта. Учреждение страны и нации в XXI постнациональном столетии — такая амбиция по плечу лишь историческим народам.

Ответ на сакраментальный вопрос об идее, возможно, лежит в плоскости новых государственнических утопий и геокультурных доктрин.

«Государства будущего» как инструмент классового мира внутри и орудие сохранения национальной идентичности и демократических институтов вовне, носитель гуманитарной (духовной, исторической etc.) миссии. Таковой может стать и новая украинская демократия, где первыми в мире могут избираться на общенациональных выборах делегации ООН и ЕС, а общественные дискуссии сохранят уровень проблем развития, а не низкорослые дебаты об уровне налога на имущество.

Украинская нация еще только зарождается. Возможно, ее рождение отсрочено — время не подошло. Ведь рождение нации и есть акт «избрания». Вернуть Европе славянство (шевченково «море Слав’янськоє»), сохранить единство евро-азиатского континиума, «сшить» новые миры и не допустить нового раскола, новой «войны народов» — предназначение не для слабых, стремящихся посредством раскрытия этой тайны уберечь общество-нацию от неведомых потрясений и испытаний будущин, «приземлить» ее простыми мирскими задачами «добробуту», этой американской мечты на украинский лад.

Украина оказалась в новых условиях, а реагирует на них по-старому. В чем сущность этих вызовов? Каким может быть на них ответ Украины?

Свое системное видение на «Политклубе» «Главреда» представил директор Центра социальных исследований «София» Андрей Ермолаев, который выступил с публичным докладом «От геополитики к геоэкономике — вызовы для национальных правительств».

А. Ермолаев: Я хочу напомнить, что предложение поговорить о геоэкономике возникло, когда мы в последний раз дискутировали о политическом кризисе. Та дискуссия показала, что нам нужен серьезный разговор, в котором содержались бы качественные оценки происходящего в мире. Необходим тот микроскоп, благодаря которому мы свои, кажущиеся большими, проблемы увидели бы в настоящем масштабе. Я бы предложил в качестве названия не только доклада, но и всего нашего диалога такую рамку: от геополитики к геоэкономике — вызовы для национальных правительств.