Оглянитесь вокруг. Поищите нормальных. У них обязательно должен быть твердый взгляд. И блеск слез на глазах.

Сильные, родовые понятия.

Еще начиная с первой пещеры, человек стремился к продолжению рода, вкладывая в это не только природное стремление передачи жизни, но и продолжения смыслов, значений, опыта, пере-житого.

Любовь рождалась как духовное отношение к возникающей природной тяге и привязанности — продолжение рода именно с Этим Человеком. Богатство этого отношения несопоставимо ни с каким другим, поскольку «продолжение рода» не ограничивается детьми и внуками. В отношениях любви включается все, что окружает человека, делает важным и даже необходимым условием жизни — любимый человек, родина, деятельность, общение, весь материальный мир вокруг, который тоже важен и нужен для этого самого «рода». И вдруг оказывается, что в любви концентрируется все важное в жизни, что нужно хранить, делиться, передавать и развивать. Это все — тот самый лично-человеческий мир, как маленькая частица «родовой жизни», которую ты продолжаешь как «продолжение рода человеческого».

В итоге, мы в обиходе много чего «любим», иногда совершенно свободно и спокойно произнося это слово, — родину, фильм, ситуацию и даже отдельное переживание. Как это объяснить? А это все вмещается в нашу главную Любовь — тех людей, которых вы выбрали по судьбе и с кем продолжаете жить, продолжая род, и расширяя свое отношение как важное, без-условное — на весь наш мир.

Отвечая на вопрос одного знакомого — можно ли любить Родину? — конечно, особенно если вы уже любите.

Любовь — отношение творящее. Несмотря на огромное количество оттенков (господи, ну где вы найдете двух одинаковых людей с одинаковой судьбой и взглядами на жизнь?), любовь побуждает, двигает, заставляет открывать и создавать. На то оно и продолжение рода, в котором личное движение, стремление ОБЕСПЕЧИТЬ продолжение этой жизни распространяется на весь мир (Ойкумену, Космос), в котором и благодаря которому хранится любовь. Мир — это и в себе, и вокруг, и порядок вещей, и порядок отношений, традиции и смыслы. Все вместе — одно-временно.

«Мама, я тебя люблю» — так часто ребенок уточняет, подтверждает утверждением-вопросом, с ожидаемым и гарантируемым ответом, что его мир стабилен, и что его жизнь нерушима, все в Порядке.

Может ли любовь рождать ненависть? Извечный вопрос. Кто-то считает его богохульским, утверждая Абсолют Любви. Кто-то считает ненависть способностью лишь отдельных людей, «злых», как обычно говорится.

Тоже голову ломал над этим. Ненависть не так «проста», как кажется на первый взгляд. Часто это отношение путают с агрессией, невосприятием, недоброжелательностью. Мне кажется, все куда сложнее.

Ненавидеть — значит наделять себя правом отказывать другому в его существовании. И не только сознательно-эмоционально, но и деятельно. «Не должно быть в мире того, кто, как я считаю, разрушает мой личный мир». Чаще всего, в нашей повседневности, чувство ненависти вспыхивает лишь как реакция на разрушительное «иное» (в смысле, на другого, кто своим действием и отношением разрушает или угрожает разрушением, или — уже начал разрушать…) и ограничивается лишь «выталкиванием» из своего мира — не видеть, не иметь отношений.

Это чувство-отношение настолько сильно, что становится причиной и куда более серьезных ответов — мести и даже пре-ступления (пере-ступить за горизонт человечности.).

Если вернуться к любви как продолжению человеческого рода, то тут сразу возникает масса эмоционально не очень приятных ассоциаций и примеров. Ненависть — это эгоизм любви, желание продолжить род и сохранить свой мир ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ, в том числе — ценой чужой жизни. Ненависть толкает людей на злые поступки, предел которых — уничтожение другого (морально, социально и даже физически).

Почему об этом сейчас? Потому что сотни любящих (близких, свое дело, свою страну) НЕНАВИДЯТ других таких же, считая их нарушителями и разрушителями, и УНИЧТОЖАЮТ ради спасения и сохранения своего мира. Это я снова о гражданской войне, но не только о ней. Любовь может порождать ненависть. Но именно в момент этого по-рождения она сама превращается из светлого со-творения в маниакальное СОХРАНЕНИЕ уже проходящего.

Испытав ненависть в личном, сложно и долго возвращаться к светлому в жизни. В обществе — так еще сложнее.

Коллективная ненависть запускает маховик бесконечной борьбы за «разные миры-жизни», и в этой борьбе эти миры разрушаются или изменяются до неузнаваемости. Ни один народ, ни одна страна после пережитой войны (хоть с внешним врагом, хоть в гражданском конфликте) не возвращались к исходному. А иногда менялись до неузнаваемости. Не говорю, что обязательно в плохую сторону. Важно просто понимать, что эти изменения неизбежны, и победа может принести как новое торжество «мира» того, кто победил, так и его невозвратную потерю.

«Пиррова победа» — так я понимаю смысл этого, ставшего давно уже обиходным, выражения.

«Познав врага, полюбишь его» — еще одна грань и тайна преодоленной ненависти. Это не значит, что враг не будет наказан, если того заслужил. Это значит, что не всякий враг — преступник. И ненависть — плохой путеводитель жизни, часто сам приводящий к преступлению.

Важно понять — мы все научились ненавидеть, не успев научиться любить «иного», кто рядом. И это главный моральный вызов времени для нас всех.

Диалектика любви и ненависти. Порождая ненависть, любовь убивает себя. И преодолевая ненависть, мы вновь учимся любить.

Бытие как тотальное «есть». И вместе с тем (старик Гегель пару раз перевернулся), это уже существование, но нераскрытое, и лишь прикосновение с ним зажигает то самое «осуществление». «Есть», но и еще «будет». И лишь Соприкосновение с ним зажигает то самое «осуществление».

Но тождественна ли человеческая повседневность, мельтешение секунд жизни, самому человеческому существованию? Всегда ли мы, живя, — «человеки»?

Иногда в состоянии эмоционального стресса, возмущения, обиды звучит «вот тварь», или еще хуже «животное», «да человек ли ты?». Это когда и почему так? Что переживает и чувствует человек, когда так вот, вроде бы (как кажется), походя, ставит под сомнение или даже обличает другого в «не-человеческом»?

Со-бытие — может быть только Человеческим, ибо иного бытия у человека быть не может. А просто повседневная жизнь, вне-бытийное проживание — вполне, все больше — преобладающе.

Живя в Эпоху Мифа, человек каждую минуту и секунду ощущал себя органичной, неразрывной частью со-бытийной мифо-жизни, Рока, Судьбы. И как ни парадоксально, его со-бытийность была куда более полной и объемной, чем у ныне живущих.

Почему? Разорвав рациональностью нить мифо-судьбы, пред-назначения, человек сам осмелился решать, как ему БЫТЬ.

Великая амбиция Нового Времени, Просвещения, Рационализма. (Хотелось дописать — «и Атеизма». Но остановился.) Рациональная, ритуально-обрядная, полу-грамотная, полу-осознанная вера осталась у многих. Она, как бабочка в окне, готова принять любой луч и любой зазор, лишь бы по-чувствовать духовную свободу. Но без учения, вовлеченности, постоянной зависимости эта вера стала скорее психо-компенсатором повседневных тревог, чем событийностью. Так, когда положено или когда прижмет. «Вы Храм посещаете? Надо, хоть иногда…» Ну вот вам и ответ, «надо, хоть иногда».

Рациональный человек Модерна и быстропроходящего Пост-модерна (грядущий Новый Второй Модерн — тема особая) пытается стать «творцом» собственной судьбы. Зачастую не отдавая себе отчет в том, что судьба — не биография и не условия жизни, а линия со-бытийности в Человеческом Бытии и личная способность реализовать свою жизнь как Человеческую — творящую, созидающую. Иначе — пустое пре-бывание в жизни — без мифической пред-начертанности (с ее радостью рождения, реализацией миссии и радостью ухода, со-бытийностью осуществленного) и без со-бытийности лично-осознанной и лично-созданной.