У коммунаров есть продолжатели их дела. Версальцы также имеют преемников. Но если рабочий класс открыто заявляет о том, что считает себя наследником коммунаров, то реакционная буржуазия испытывает некоторое смущение, не решаясь открыто провозгласить себя наследницей тех преступников, которые потопили в море крови славную эпопею Парижской Коммуны.

Официальная пропаганда окружает молчанием историю Коммуны или же извращает ее. Среди врагов рабочего класса наблюдается тенденция говорить о «мифе» Парижской Коммуны [264], как если бы дело шло о какой-то выдумке, имеющей весьма отдаленное отношение к реальности.

Люди, которые хотели бы помешать продвижению человечества вперед, боятся правды. Они хотели бы окружить Коммуну густым туманом, чтобы помешать разглядеть ее истинный характер, оценить ее революционное величие и те перспективы, которые она открыла.

Французская коммунистическая партия провозгласила себя продолжательницей той борьбы, которую начали в 1871 году парижские коммунары. Хотя в настоящее время борьба ведется в иных условиях, ее конечная цель все та же, какую ставили себе коммунары.

Трудящиеся не забывают того, что Парижская Коммуна имела для общей борьбы рабочего класса огромное значение. По выражению Ленина, она «научила европейский пролетариат конкретно ставить задачи социалистической революции» [265].

Практические меры Коммуны показали, как рабочий класс осуществляет демократические задачи, о которых буржуазные демократы умеют только говорить.

Разумеется, Парижская Коммуна, перед которой стояла двойная задача – защита национальных интересов страны ввиду капитулянтской политики буржуазии и защита классовых интересов пролетариата в борьбе с эксплуататорами-капиталистами, – проявила известную слабость в выполнении своей миссии, но осуществлению ее планов препятствовали объективные условия.

Действительно, Парижской Коммуне не удалось вырваться из той страшной изоляции, в которой ей пришлось действовать все 72 дня своего существования; ей не удалось втянуть в свою освободительную борьбу провинциальные города, а попытки достижения союза с крестьянскими массами остались безрезультатными. Но все это были трудно разрешимые тогда проблемы.

Ошибкой Коммуны было то, что она не приняла достаточно решительных мер, которые были необходимы, чтобы сокрушить капиталистов; она пощадила частную собственность банкиров, которым она оставила их банки, в том числе и Французский банк, принадлежавший главным воротилам финансовой олигархии.

Другой крупной ошибкой Коммуны было ее чрезмерное великодушие по отношению к своим врагам. Это проявилось в том, что она, к сожалению, слишком поздно начала вооруженную борьбу против версальцев. Великодушие Коммуны выразилось также в том, что она не приняла всех необходимых мер против своих врагов в Париже и против их газет.

Правда, время от времени она запрещала контрреволюционные газеты, но чаще всего они снова появлялись под другим названием. Причины этого положения коренятся в том, что Парижской Коммуне недоставало партии, вооруженной теорией научного социализма, партии, сильной своим идеологическим единством и способной сплотить массы и повести их на борьбу.

Изучение великого опыта Парижской Коммуны и анализа этого опыта в работе Карла Маркса «Гражданская война во Франции» (1871), а также изучение произведений Ленина привели Мориса Тореза к выводу о необходимости двух условий: «Единство пролетариата, его союз с крестьянством и средними слоями. И наличие подлинной коммунистической партии – как необходимое условие успеха».

В настоящее время рабочий класс располагает идеологическим оружием, которого не было у коммунаров: он располагает победоносным учением марксизма-ленинизма и сильными политическими организациями – коммунистическими и рабочими партиями.

В наше время трудящиеся, сочетая понимание национальных интересов страны с чувством интернациональной солидарности рабочего класса, не забывают о том, что и парижские коммунары были не только пламенными патриотами, но и последовательными пролетарскими интернационалистами (об этом свидетельствовало участие многих иностранных революционеров в событиях Парижской Коммуны).

Парижская Коммуна была подавлена, но она показала всему миру, на что способны правящие круги французской буржуазии, которые во имя своих классовых интересов совершили самую подлую измену. В то же время Парижская Коммуна показала пример солидарности трудящихся различных стран с парижскими революционерами.

В течение 72 дней Коммуна противостояла старым монархиям и реакционным правительствам всех стран как правительство нового типа, как предвестница великих переворотов.

Парижские революционеры 1871 года указали путь в будущее, и прав был поэт Эжен Потье, говоря, что 18 марта Версаль, это олицетворение прошлого, ринулся на Париж, символ будущего. Этим и объясняется зверская жестокость, с какой версальцы обрушились на коммунаров, утопив их в море крови.

Один из самых драматических эпизодов страшных боев в дни «Кровавой недели» разыгрался среди могил кладбища Пер-Лашез. Бои на территории этого некрополя завершились расстрелом уцелевших коммунаров у Стены федератов.

Живя в Париже, Ленин не раз приходил к этой прославленной стене. И мы не можем забыть того, что в течение долгого времени в мавзолее на Красной площади, где покоится его тело, рядом с его стеклянным гробом находилось знамя Коммуны, старое, выцветшее знамя, наглядно олицетворявшее собой связь между коммунарами Парижа и героями Октябрьской социалистической революции 1917 года, отомстившими за поражение Коммуны в мае 1871 года.

3 декабря 1911 года Ленин выступил с речью у Стены федератов в связи с похоронами Поля Лафарга и его жены Лауры, дочери Карла Маркса. Лафарг и его жена похоронены возле Стены федератов. Рядом с их могилой находятся могилы других коммунаров, а именно Лефрансэ, Бенуа Малона, Жана Батиста Клемана и генерала Врублевского.

Каждый год парижский народ приходит сюда, чтобы отдать дань уважения героям и мученикам Коммуны. В течение долгого времени французские правящие круги чинили помехи организации этих манифестаций, но ничто не в силах стереть славные страницы, вписанные парижскими коммунарами в историю Франции и международного рабочего движения.

Во время гитлеровской оккупации Франции нацистские солдаты также запрещали возложение цветов к подножию Стены федератов. Тем не менее Центральный комитет Французской коммунистической партии ежегодно возлагал к Стене федератов венок. Его, конечно, каждый раз быстро убирали, однако он свидетельствовал о том, что борьба, начатая в 1871 году, продолжается. А действия гитлеровских захватчиков говорили о том, что они испытывают определенный страх перед мертвецами 1871 года, ибо прав был поэт, сказавший: «Мертвые – это живые участники наших битв».

Поблизости от Стены федератов и от могил ряда коммунаров; расположенных перед ней, находятся другие могилы – яркое свидетельство силы влияния великого идеала, вдохновлявшего коммунаров. По обеим сторонам аллеи, ведущей к Стене федератов, покоятся останки славных деятелей, посвятивших всю свою жизнь борьбе за торжество дела, за которое сражались коммунары. Там находятся одна подле другой могилы Марселя Кашена, Поля Вайяна-Кутюрье, Анри Барбюса, Жана Ришара Блока [266], Марселя Виллара – защитника Георгия Димитрова на Лейпцигском процессе, Амбруаза Круаза – министра из рабочих [267] и поэта Поля Элюара, который в мрачные дни оккупации писал в своей поэме «Мужество»:

Как угорь – скользкий и тугой – как шпага, Изобретательный и мудрый город, Не терпишь ты несправедливой власти. В ней беспорядок злейший для тебя. И ты освободишься! [268]