2. Сия компания собою сперва не может дела своего исправить, для скудности денег: того ради вспоможена имеет быть, а именно кораблями и матросами от Адмиралтейства, деньгами частью из казны». В декабре 1724 г. Петр приказал готовить к отправке в Испанию за казенный счет три корабля с русскими товарами, чтобы «коммерция была зачата, а потом по малу компанию собрать». И хотя такая экспедиция и состоялась, однако организовать испанскую торговую компанию не удалось. После смерти Петра многие его идеи относительно развития русской внешней торговли были вскоре забыты.

Стремление русского правительства к установлению прямых экономических связей с Испанией было, конечно же, не случайным. Одной из главных задач внешнеторговой политики Петра являлось накопление валютных резервов посредством достижения активного торгового баланса. «Тщиться по всякой возможности, — писал он, — дабы более наши товары на деньги продаваны, нежели на товары менены». Рост промышленности, строительство северной столицы и огромные военные расходы резко увеличили потребности государственной казны в денежных ресурсах. К разрешению данной проблемы русское правительство подходило с разных направлений. С одной стороны, оно стало принимать энергичные меры к изысканию и разработке золотых и серебряных месторождений, с другой — усиливало протекционистский режим и выдвигало планы организации торговли со странами-производителями и экспортерами драгоценных металлов. В связи с этим особое внимание Петра было сконцентрировано на установлении прямых коммерческих связей с Испанией, которая в начале XVIII в. ежегодно вывозила из своих колониальных владений в Южной Америке золото и серебро в среднем на сумму 22,5 млн талеров. При этом высокопробное испанское серебро особенно ценилось в России. Прибыльная перекачка мексиканских, перуанских и испанских талеров в русскую биллонную монету практиковалась в России еще в XVI–XVII вв. Петр постоянно рекомендовал своим торговым агентам и дипломатам продавать русские товары за испанское серебро или обменивать на него имевшуюся в наличии западноевропейскую валюту. Так, например, он запрашивал Куракина «не можно ли в Амстердаме на ефимки (западноевропейские талеры. — В. Б.) выменивать гишпанского серебра, которое бы еще прибыльнее было у нас в денежном переделе». Все эти аспекты и определили в целом причины повышенного интереса Петра к развитию «гишпанской коммерции».

Однако географический диапазон внешнеторговой политики Петра не замыкался только на Испании и других европейских державах. Его взоры устремились на Восток, где особенно привлекали своими сказочными богатствами Китай, Индия, Иран.

Утверждение России на берегах Балтийского моря после исторической победы русского народа в Северной войне открывало перед страной широкие перспективы дальнейшего экономического, политического и культурного развития. В ходе Северной войны Россия превратилась в великую державу, обеспечившую за собой не только решающее значение на северо-востоке Европы, но и большую роль в развитии международных отношений в Юго-Восточной Европе и азиатском регионе.

С окончанием Северной войны правительство Петра устремило свои взоры на решение неотложных внешнеполитических задач на восточных рубежах России, географический горизонт которых простирался от Кавказа до Тихого океана. Эти проблемы при всем их разнообразии и политической значимости являлись важным направлением во внешней политике России, внимание к ним не ослабевало даже в годы Северной войны.

В результате стремительного расширения русских владений в Сибири и продвижения во второй половине XVII в. государственных границ далеко на восток здесь завязывается новый узел внешнеполитических связей и противоречий. До этого момента освоение восточных земель шло мирным путем и не сталкивалось с крупными государственными объединениями, а следовательно, не требовало значительных военных и дипломатических усилий. На огромных просторах Сибири и Дальнего Востока жили отдельные народности, племена, находившиеся на стадии первобытнообщинных отношений. Неизмеримо более высокий уровень социально-экономических отношений, существовавших в России, благотворно действовал на развитие связей русских колонистов с местными жителями, которые, как правило, соглашались находиться под властью Русского государства.

Однако, когда во второй половине века волна народной и государственной колонизации охватила области, лежавшие по левому и частично по правому берегу Амура, это вызвало противодействие со стороны Цинского Китая. Объявив Северное Приамурье и районы Забайкалья частью своей империи, цинское правительство санкционировало нападения на русские поселения. Вооруженные стычки между отрядами русских землепроходцев с цинскими войсками переросли в длительный конфликт, разрешением которого явился договор между Русским государством и Цинской империей, заключенный в августе 1689 г. в Нерчинске.

Как известно, переговоры в Нерчинске проходили в крайне невыгодной для русской стороны обстановке. Вопреки предварительной договоренности, в окрестности Нерчинска была введена армия, во много раз превосходящая отряд охраны русского посольства. Находясь под угрозой применения силы, возглавлявший русскую делегацию Ф. А. Головин был вынужден подписать мирный договор, согласно которому Россия обязалась оставить открытые и освоенные русскими землепроходцами южные районы Приамурья и Усурийского края.

Несмотря на относительную неудачу русской дипломатии, связанную с территориальными потерями, русское правительство стремилось упрочить мирные отношения с Китаем как необходимое условие расширения экономических связей между двумя странами. И хотя посольства Е. Избранта (1692 г.) и Л. Измайлова (1719 г.) не достигли поставленных перед ними политических задач, торговые отношения развивались весьма успешно. Китайская торговля оказалась настолько выгодным делом, что в 1706 г. Петр издал приказ о полной государственной монополии на торговлю с Китаем, которая вскоре достигла огромного оборота в 200 тыс. рублей в год.

В начале 20-х годов в связи с захватом Цинской империей районов Внутренней Монголии, правительство богдыхана вновь подняло вопрос об определении границ между Россией и Китаем. Поэтому в 1725 г. в Китай был направлен чрезвычайным посланником С. Л. Рагузинский, которому поручалось урегулировать все спорные вопросы. В результате переговоров с китайскими представителями 21 октября 1728 г. был заключен Кяхтинский договор, который подтвердил территориальные статьи Нерчинского трактата, утвердил «вечный мир» между обеими державами и определил условия развития русско-китайской торговли.

Таким образом, на Дальнем Востоке в первой четверти XVIII в. было достигнуто устойчивое политическое положение и созданы благоприятные условия для экономических связей с Китаем. Кяхтинский договор 1728 г., закрепивший положения Нерчинского соглашения 1689 г., на 130 лет, до середины XIX в., определял взаимоотношения между обоими государствами.

С начала XVIII в. значительное место во внешней политике России начинают занимать среднеазиатское и прикаспийское направления. Интерес Петра к этим регионам был обусловлен соображениями как военно-стратегического, так и экономического порядка.

Стремительный рост промышленности, товарного производства, торговли и огромные военные расходы резко увеличили потребности страны в серебряной и золотой монете. Вместе с тем, производство благородных металлов в стране в тот период было крайне незначительным и его запасы пополнялись в основном за счет оборотов внешней торговли. Поэтому начиная с 1714 г. правительство Петра стало принимать энергичные меры к изысканию и разработке золотых и серебряных месторождений в Сибири и на Урале. Одновременно царь поставил вопрос о развитии торговых отношений со странами-производителями и экспортерами драгоценных металлов — Испанией, Индией и со среднеазиатскими ханствами — Хивой и Бухарой.