Судьбоносная встреча со «своим» режиссёром у Орловой случилась осенью 1933 года. Работая по-прежнему в театре, Любовь Петровна снялась уже в двух фильмах, её портрет уже раз-другой мелькнул на журнальных страницах. Но сколько их, дебютанток, подающих надежды. Тем более что один известный режиссёр, увидев фотографию Орловой, ткнул пальцем в её нос, где сбоку притаилась маленькая родинка, и вынес приговор: «На экране она будет ростом с автобус».

Перед концертом в «синематографе» «Арс», где Любовь Петровне предстояло выступить в программе, произошёл казус — на концертном платье окотилась кошка. Актриса разрыдалась, но её знакомая мудро оценила ситуацию: «Вам повезло, Любочка! К вам придёт небывалое счастье». Как оказалось, хорошие приметы тоже иногда сбываются. В антракте за кулисы пришёл высокий молодой человек в заграничном костюме, ослепительно улыбнулся и, слегка наклонив голову, представился: «Александров»…

Сорок лет их совместной жизни и работы вместили в себя и триумф, и неудачи. Бойкий, работоспособный режиссёр Александров, вернувшийся в начале 1930-х годов из путешествия по Америке, насмотрелся там весёлых, музыкальных лент и решил создать подобное на родине. Для выполнения замысла ему нужна была актриса западного типа, умеющая петь, танцевать, да и вообще быть раскованной. Идеал воплотился в лице Любови Орловой.

Поистине всемирная слава ожидала первый фильм Александрова. «До „Весёлых ребят“ американцы знали Россию Достоевского. Теперь они увидели большие перемены в психологии людей. Люди весело и бодро смеются. Это большая победа. Это агитирует больше, чем доказательство стрельбой и речами», — так писал Чаплин о советском шедевре. Не остался в стороне и Главный ценитель искусства в стране — Сталин: «Очень весёлая картина. Я как будто месяц в отпуске побывал». Ну а простой народ высказывал свой восторг полными залами кинотеатров, на просмотр ходили семьями, коллективами, парами и в одиночку по несколько раз. Песни «Весёлых ребят», фразы заучивались наизусть. Орлова стала лицом эпохи. Она, как любая звезда, казалась «своей», родной, близкой и вместе с тем недоступной, волшебной, она была безупречна, и в ней воплощался недосягаемый идеал красоты, молодости, лёгкости — чуда наяву.

Сталин быстро сообразил, как престижно иметь такую элегантную, талантливую, совершенную женщину в качестве звезды отечественного кинематографа, какой роскошной «визитной карточкой» может стать актриса в мире. На одном из кремлёвских приёмов вождь, отечески оглядев звезду, промурлыкал сочувственно: «Какая маленькая! Какая худенькая! Почему худенькая? Почему бледная?» Желая отшутиться, Любовь Петровна кивнула на Александрова: «Вот виновник, замучил съёмками — ни дня, ни ночи…» Сталин сдвинул брови и поднял указательный перст: «Запомните, товарищ Александров! Орлова — наше народное достояние. Орлова у нас одна. И если вы её будете мучить, мы вас жестоко накажем. Мы вас повесим, четвертуем, а потом расстреляем из пушек».

Шутка из уст тирана не казалась такой уж неправдоподобной, но Сталин в этом зловещем монологе точно выразил исторические реалии, в которых зрел талант Орловой. Она «была одна», она «одна» за всех могла свидетельствовать неверящим, сомневающимся о лучезарности и светоносности советского образа жизни, «одна» могла демонстрировать полноту счастья и красоты. Она у Него была «одна»…

«Цирк» и «Волга-Волга», «Светлый путь» и «Весна» — вехи «большого пути» Орловой. Казалось, она получила в этой жизни все, чего может достичь женщина в советской стране — огромную славу, неслыханное богатство, любящего мужа, однако судьба словно опомнилась в щедрой раздаче подарков своей избраннице.

Заканчивается война, близится к концу жизнь вождя, и с его уходом проваливается в небытие и его эпоха — её эпоха. Ещё будут фильмы «Встреча на Эльбе», «Мусоргский», «Композитор Глинка», «Русский сувенир», но неумолимо подступающая зрелость, а следом и старость уносят былой энтузиазм, заставляют все тщательнее маскировать морщины. Особенно подводят Орлову руки, те самые руки которые когда-то прилипали к стылым бидонам с молоком — тёмная, тяжёлая, узловатая кожа. Никакие средства, ни доморощенные, ни заграничные, не помогали.

Ещё в 1947 году на Международном фестивале в Венеции Любовь Петровна за фильм «Весна» разделит с И. Бергман премию, присуждаемую лучшей актрисе года. Но творческий потенциал неумолимо таял, фильмы поскучнели, роли стали натужными, Орлова пережила своё время. Она будет ещё бороться — долгие тридцать лет. Будет играть в театре им. Моссовета, будет встречаться со своими поклонниками, будет путешествовать по странам, будет блистать в обществе знаменитых людей — Бернарда Шоу, Жан-Поля Сартра, Эдуардо де Филиппо. И на бестактный вопрос: «Сколько вам лет, скажите честно» — будет отвечать с ослепительной улыбкой: «Сколько дадите, столько и есть».

После провала «Русского сувенира» чета Орлова — Александров, казалось, навсегда покинула кинематограф. Любовь Петровна тяжело переживала неудачу, при ней нельзя было упоминать даже название этого злосчастного фильма. Похоже, она понимала, что «Русский сувенир» оказался не просто срывом, а катастрофой. Агония их кинематографа разразилась прямо на глазах у прежних поклонников. И всё же они дерзнули на новую попытку, решили обратиться к жанру приключенческому. Расчёт был прост — уж если не мастерство, то обычный интерес зрителя к захватывающему сюжету сделает своё дело. Любовь Петровна сомневалась долго. Ей было под семьдесят, а играть предстояло роль в большом временном отрезке, едва ли не от двадцатилетней девушки. Орлова уже много лет с болью вспоминала неуклюжую похвалу газеты «Ферганская правда», высказанную по поводу работы в фильме «Русский сувенир»: «С годами не померк, не состарился талант выдающейся советской актрисы».

И всё же они решились на этот шаг. Александров предусмотрел, казалось бы, все: беспроигрышная для семидесятых тема — «борьба двух систем», авантюрные перипетии сюжета, такой близкий актрисе мотив Золушки, мотив рождения звезды. Казалось, фильму были суждены хорошая прокатная судьба и высокая оценка государственной прессы. Но… картина на экран не вышла. Она была закончена, по сметным расходам оказалась одной из самых дорогостоящих в советском кинематографе тех лет, и тем не менее зритель её не увидел. Долгие годы в «киношных» кругах ведутся споры, выдвигаются версии, почему «Скворец и Лира» (так назывался последний фильм Александрова) был положен на полку. Редактор картины утверждал, будто закрыли фильм по причине несоответствия политическому моменту, причём сделал это в день сдачи картины сам её главный консультант, высокий чин КГБ Цвигун. В этой версии остаётся невыясненным лишь один вопрос: почему консультант был так благодушен во время съёмок политически неблагонадёжного фильма, почему не предупредил сразу, а дождался, когда израсходовали народные денежки? Скорее всего, группе, работавшей на картине, не захотели объяснить подлинные причины изъятия фильма из проката.

По версии одного из чиновников тогдашнего Госкино, Орлова сама закрыла картину, увидев, насколько безжалостно экран выдаёт её старость. Это, конечно, похоже на правду. Любовь Петровна слишком отчаянно боролась за свой образ нестареющей, уверенной в себе примадонны. Не могла же она позволить развенчать себя столь беззастенчиво и откровенно даже ради прихоти любимого человека.

Ни одна из версий не доказана, но спустя годы и годы, в середине 1990-х, фильм «Скворец и Лира» показали по телевиденью. Это было мучительное и страшное, нездоровое и почти зловещее зрелище. Словно восставшие мертвецы силились восстановить давно умерший мир прежних мифов и символов, вызывая в памяти кошмарные ирреальные сны. Мир, в котором героиня Орловой пребывает «вечно молодой» во всех эпохах, пронизывает смертного человека ледяным холодом, как всякое чувство безвременья и бездны.

Что ж… Звезда может лететь только по своей орбите и только мгновенно, таков её закон от века. И никому ещё не дано было после угасания снова зажечь звезду.