Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Несомненно, что Сенека старался если не примирить Нерона с Агриппиной, то хотя бы предотвратить кровавую развязку их разрыва. Посланный допросить мать императора по обвинению ее в заговоре против Нерона, Сенека приносит, как результат, оправдание ее. Трудно поверить поэтому, чтобы тот же Сенека советовал Нерону убить Агриппину. Но весьма вероятно, что он был автором того письма Нерона, в котором император объяснял причины смерти Агриппины перед сенатом. В таком поступке нет ничего преступного. Скорее он свидетельствует о необыкновенном присутствии духа и необыкновенной смелости мысли, которая помогла Сенеке найти оправдания для ничем неоправдываемого возмутительного поступка ради предотвращения еще худших зол. В этом поступке Сенеки сказалась высшая мудрость государственного мужа, которому иногда приходится подавлять требования личной совести.

Однако после смерти Агриппины Сенека почувствовал невозможность далее оставаться при дворе Нерона и просил уволить его, причем все свое имущество возвращал императору. Нерон, однако, не сразу согласился отпустить философа. После первого прошения Нерон ответил милостивым рескриптом, в котором уговаривал Сенеку остаться. При личном свидании он обнял и поцеловал философа и вообще выказал ему все знаки расположения. В это время жестокость Нерона достигла уже высших пределов. Почти каждый день приносил известие о смерти того или другого знатного римлянина, убитого по приказанию Нерона, или умершего добровольно, чтобы не иметь необходимости умереть насильственно. В числе последних был и брат философа, Люций Анней Мела. Сенека возобновил прошение об отставке и наконец добился ее.

Он сразу изменил образ жизни, перестал бывать в Риме и окончательно предался научным занятиям. Однако подозрительность Нерона преследовала его в уединении его вилл. Император хотел отделаться ядом от свидетеля его преступлений. Сенека в своих собственных дворцах должен был ограничить свой стол овощами и чистой водой из опасения отравы.

В 65 году против Нерона был составлен заговор, известный в истории под именем заговора Пизона. Благодаря болтливости куртизанки Епихариды, проведавшей о заговоре, он был, раскрыт, и участники его подверглись казням. Пизон был друг Сенеки, и одного этого было достаточно для Нерона, чтобы, придравшись к случаю, открыто умертвить того, кого не удалось отравить тайно. Обвинение Сенеки было основано на доносе вольноотпущенника Наталиса, переданного, будто Сенека связывал свое спасение со спасением Пизона. Сенека был приговорен к смерти, причем, в виде особой милости, ему было предоставлено право кончить жизнь самоубийством. Последние часы Сенеки прекрасно описаны у Тацита:

Получив известие о приговоре, Сенека хотел было сделать завещание, в чем, однако, ему было отказано. Тогда, обратившись к своим друзьям, философ сказал, что, так как ему не позволено завещать им его имущество, у него все же останется еще одна вещь, быть может, самая драгоценная из всех, а именно: образ его жизни, отличительной чертой которого была любовь к науке и привязанность к друзьям. Философ утешал друзей и уговаривал не плакать, напоминая об уроках стоической философии, проповедавшей сдержанность и твердость. Он обратился затем к своей жене и умолял ее умерить свою печаль, не сокрушаться долго и позволить себе некоторые развлечения, смягчая горесть по утрате любимого мужа воспоминаниями о его жизни, посвященной философии. Паулина протестовала, уверяя, что смертный приговор касается их обоих и тоже велела открыть себе жилы.

Сенека не противился столь благородному решению ее, не столько из любви к своей жене, сколько из боязни тех обид, которым она может подвергнуться, когда его не будет. Затем Сенека открыл себе жилы на руках; но так как его старческая кровь вытекала медленно, он перерезал также артерии и на ногах. Опасаясь чтобы вид его, истекающего кровью, не смутил жены, он велел перенести себя в другое помещение.

Нерон не имел причин ненавидеть Паулину, и, боясь, чтобы ее смерть не выказала его слишком жестоким, велел спасти ей жизнь. Ей перевязали жилы, и она прожила еще несколько лет, свято чтя память своего мужа. Однако она все-таки потеряла много крови, о чем свидетельствует до конца ее жизни бледность ее лица и худоба членов. Тем временем Сенека, к которому все не приходила смерть, приказал дать себе яду, но яд не подействовал. Тогда философ велел посадить себя в горячую ванну. Он сделал возлияние Юпитеру Освободителю и вскоре испустил дух. Согласно ранее сделанному завещанию, он был положен на костер, без обычной в таких случаях пышности.

Так кончил свою жизнь Сенека. Замечательно, что он прибегнув к тому самому виду самоубийства, который рекомендует в своих письмах к Лицилию.

Сократ

Сократ (470/469 — 399 гг. до н. э.) — древнегреческий философ.

Сократ был приговорен к смертной казни по официальному обвинению за «введение новых божеств и за развращение молодежи в новом духе», то есть за то, что мы сейчас называем инакомыслием. В процессе над философом приняло участие около 600 судей. За смертную казнь проголосовали 300 человек, против 250. Сократ должен был выпить «государственный яд» — цикуту (Conium maculatum, болиголов пятнистый). Ядовитым началом в нем является алкалоид кониин (C3H47N). Этот яд вызывает паралич окончаний двигательных нервов, очевидно, мало затрагивающий полушария головного мозга. Смерть наступает из-за судорог, приводящих к удушенью. Некоторые специалисты, правда, считают, что цикутой называли не болиголов, а вех ядовитый (Cicuta virosa), в котором содержится ядовитый алкалоид цикутотоксин. Впрочем, сути дела это не меняет.

По некоторым причинам казнь Сократа была отложена на 30 дней. Друзья уговаривали философа бежать, но он отказался.

Как повествует ученик и друг Сократа Платон, последний день философа прошел в просветленных беседах о бессмертии души. Причем Сократ так оживленно обсуждал эту проблему с Федоном, Симмием, Кебетом, Критоном и Аполлодором, что тюремный прислужник несколько раз просил собеседников успокоиться: оживленный разговор, дескать, горячит, а всего, что горячит, Сократу следует избегать, иначе положенная порция яда не подействует и ему придется пить отраву дважды и даже трижды.

Собственно говоря, весь месяц со дня вынесения приговора до дня казни был для Сократа сплошным монологом в диалогах о сущности смерти. Зачин был дан на суде, когда после вынесения приговора Сократ сказал: «…Похоже, в самом деле, что все произошло к моему благу, и быть этого не может, чтобы мы правильно понимали дело, полагая, что смерть есть зло…

Умереть, говоря по правде, значит одно из двух: или перестать быть чем бы то ни было, так что умерший не испытывает никакого ощущения от чего бы то ни было, или же это есть для души какой-то переход, переселение ее отсюда в другое место… И если бы то было отсутствием всякого ощущения, все равно что сон, когда спят так, что даже ничего не видят во сне, то смерть была бы удивительным приобретением. Мне думается, в самом деле, что если бы кто-нибудь должен был взять ту ночь, в которую он спал так что даже не видел сна, сравнить эту ночь с остальными ночами и днями своей жизни и, подумавши, сказать, сколько дней и ночей прожил он в своей жизни лучше и приятнее, чем ту ночь, то, я думаю, не только всякий простой человек, но и сам Великий царь (традиционное наименование персидских царей, чьи власть и богатства служили символом земного счастья) нашел бы, что вся жизнь ничем не лучше одной ночи».

Накануне казни-самоубийства Сократ признался своим друзьям в том, что он полон радостной надежды, — ведь умерших, как гласят старинные предания, ждет некое будущее. Сократ твердо надеялся, что за свою справедливую жизнь он после смерти попадет в общество мудрых богов и знаменитых людей. Смерть и то, что за ней последует, представляют собой награду за муки жизни. Как надлежащая подготовка к смерти, жизнь — трудное и мучительное дело.

«Те, кто подлинно предан философии, — говорил Сократ, — заняты, по сути вещей, только одним — умиранием и смертью. Люди, как правило, это не замечают, но если это все же так, было бы, разумеется, нелепо всю жизнь стремиться к одной цели, а потом, когда она оказывается рядом, негодовать на то, в чем так долго и с таким рвением упражнялся».

82
{"b":"243414","o":1}