Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Когда Клеомен со спутниками прибыл в Александрию, столицу Египта, египетский царь Птоломей III, много лет воевавший с Македонией, принял Клеомена с почетом и обещал послать его в Грецию с флотом и войском для восстановления на престоле, а пока назначил ему ежегодное содержание в 24 таланта. Привыкший жить скромно, царь Клеомен расходовал большую часть суммы на помощь спартанским изгнанникам в Египте, которых набралось до трех тысяч человек.

Вскоре, однако, царь Птоломей III Эвгерт умер. На престол вступил Птоломей IV Филопатор — ничтожный человек и пьяница. Новый царь все время находился во власти постоянных страхов и подозрений, ловко разжигаемых его любимцами. Придворные внушали, что Клеомен, этот „лев среди овец“, как они говорили, представляет для него опасность, так как греческие наемники, служившие в египетской армии, и пелопоннесские изгнанники стоят на стороне Клеомена и по первому его знаку готовы взяться за оружие.

Между тем положение дел в Греции и Пелопоннесе звало Клеомена настоятельным образом на родину. Антигон умер, и после его смерти в Пелопоннесе начались новые волнения и война между ахрейцами и этолийцами.

Клеомен, отчаявшись получить от египтян флот и вспомогательное войско, стал просить царя отпустить его одного с друзьями в Грецию.

Однако царь Птоломей не отпускал Клеомена. Более того, он подверг спартанского царя и его друзей домашнему аресту, не разрешая им выходить из дому. Клеомен понял, что его не выпустят из заключения, и вместе со своими спутниками решился бежать, чтобы вернуться на родину или умереть со славой.

Когда царь Птоломей уехал из Александрии, Клеомену и его друзьям удалось напоить стражу и вырваться на свободу. С оружием в руках, с громкими криками спартанцы призывали жителей столицы к восстанию и свободе. Однако жители в страхе разбегались, прячась по домам при виде кучки храбрецов.

Попытка спартанцев завладеть городской тюрьмой и выпустить заключенных также потерпела неудачу. Теперь им оставалось отдаться в руки палачей или покончить жизнь самоубийством. Они предпочли смерть, достойную спартанцев, и перебили друг друга. Один за другим падали доблестные спартанцы от рук своих друзей. Наконец, остались в живых только двое: царь Клеомен и юный Пантей, любимец царя, некогда первым занявший Мегалополь. Пантей нанес Клеомену смертельный удар, поцеловал его и затем покончил с собой. Так умер царь Клеомен в 219 г. до н. э.

Весть о самоубийстве Клеомена и его товарищей быстро распространилась по городу. Мать Клеомена, Крастесиклея, обняв своих внуков горько заплакала. Неожиданно старший мальчик вырвался из ее рук и бросился с крыши вниз головой; однако он не расшибся до смерти, получив только тяжкие увечья.

Узнав о восстании, царь Птоломей велел распять на кресте труп Клеомена, детей же его вместе с бабкой Крастесиклеей и сопровождавших их женщин — казнить.»

Гай Гракх

Гай Гракх (153–121 гг. до н. э.) — римский народный трибун. Пытался проведением демократических земельных реформ приостановить разорение крестьянства.

Отношения между сторонниками Гая Гракха и аристократами так обострились, что столкновение могло произойти в любой момент. Так и случилось.

Однажды во время жертвоприношения, совершавшегося консулом, один из ликторов грубо крикнул стоявшим рядом друзьям Гая: «Эй вы, негодяи! Уступите место порядочным людям!»

Это вызвало такой взрыв возмущения, что оскорбитель тут же был убит. Узнав о случившемся, Гай пришел в отчаяние: «Что вы наделали? Вы что, не понимаете, что наши враги только и ждут предлога, чтобы обнажить мечи? Сейчас они получили этот предлог».

Действительно, едва весть об убийстве ликтора облетела народ, на улицах стали собираться толпы вооруженных людей. Только хлынувший ливень разогнал всех по домам.

На другой день перед зданием, где совещались сенаторы, появилась толпа, оглашавшая воздух громкими воплями и рыданиями. Сенаторы, услышав шум, вышли на площадь, и консул Опимий, делая вид, что ему непонятна причина волнения, спросил пришедших: «Граждане, что случилось? Почему на вас траурные одежды? Что означают ваши рыдания?» — «Совершилось неслыханное злодеяние. Сторонники Гракха убили вчера ликтора, служителя закона», — отвечали люди, несшие труп. Их притворные вопли и показная скорбь, так же и искусно разыгранное удивление и возмущение Опимия, — все это должно было возбудить римлян против Гая, оправдать расправу с ним и его сторонниками.

Но многие граждане по-прежнему стояли за Гракха. Они возмущались: «Сенаторы еще говорят о правосудии! А где было правосудие, когда Тиберий пал под ударами убийц? Где были сенаторы, когда труп народного трибуна волокли через весь город?»

Они понимали, что гибель ликтора только предлог, чтобы начать расправу с Гаем и его сторонниками. Сенаторы прибегали к чрезвычайным мерам. Опимий получил диктаторские полномочия. Он приказал сенаторам и всадникам явиться при оружии в сопровождении вооруженных рабов.

Потрясенный происходящим, Гай был печален. Долго стоял он на площади перед статуей своего отца. По его щекам текли слезы. Видевшие это люди были глубоко тронуты горем своего вождя. Огромная толпа провожала Гая до дома и охраняла его всю ночь.

Наутро сторонники Гая отправились на Авентийский холм, где они решили обороняться от нападения.

Когда Гай выходил из дома, его остановила жена с маленьким сыном на руках. Упав на колени перед мужем, она умоляла его не идти на Авентин. Но слезы и мольбы жены не удержали Гая. Он молча вышел из дома и в сопровождении друзей отправился к своим сторонникам. Когда все собрались, ближайший друг Гая Фульвий Флакк послал своего младшего сына на переговоры с сенаторами. Тот почтительно обратился к консулу Опимию и сенаторам и сообщил им условия, на которых еще возможно было примирение. Большинство сенаторов, стремясь избежать гражданской войны, не возражали против переговоров. Они хорошо помнили, какую ненависть заслужили в Риме убийцы Тиберия Гракха.

Но Опимий грубо ответил посланцу: «Я не намерен вести переговоры через мальчишку! Пусть Гай и Фульвий сами придут сюда и попросят пощады».

Узнав об ответе Опимия, Гай хотел сам отправиться на площадь и убедить консула и сенаторов не допускать кровопролития. Но друзья не пустили его: коварство врагов было слишком известно. Тогда Фульвий снова послал своего сына. Опимий приказал схватить ношу, а сам во главе вооруженных воинов двинулся к Авентину. Критские лучники, наемники Опимия, еще издали стали поражать противника. Началась паника. Один за другим гибли друзья Гракха. Фульвий и его старший сын укрылись в заброшенных банях, но были обнаружены и убиты. Гай не хотел участвовать в битве, не хотел поднимать оружие на сограждан. Уйдя в храм Дианы, он намеревался покончить с собой.

«Пусть боги накажут римский народ за неблагодарность, — сказал он друзьям. — Народ, который покидает своих вождей в беде, вполне достоин вечного рабства».

Друзья все-таки уговорили Гая бежать. Горстке людей удалось незаметно покинуть храм и устремиться к воротам в стене, окружавшей Авентин. К несчастью, Гай оступился и вывихнул ногу. Враги, напавшие на след беглецов, настигли их. Друг Гая Помпоний взялся задержать преследователей. В крепостных воротах завязался рукопашный бой. Силы были неравны, и через несколько минут герой пал мертвым.

Тем временем Гай, с трудом ступая на больную ногу, спускался к Тйбору, надеясь по мосту перебраться на противоположный незаселенный берег. Встречные сочувствовали Гаю и подбадривали его. Но напрасно он молил дать ему коня, чтобы спастись от преследователей. Страх перед местью аристократов пересиливал жалость. На мосту преследовавшие Гая враги вновь были остановлены. Сподвижник Гая Лициний повторил подвиг Помпония: несколько минут отражал он удары врагов, пока не погиб.

Когда Гай в сопровождении верного раба достиг священной рощи, крики преследователей раздавались уже совсем рядом. «Друзей у меня больше нет, а врагам не хочу достаться живым», — сказал Гай своему рабу и показал на меч. Тот понял желание господина и нанес ему смертельный удар.

18
{"b":"243414","o":1}