Очень мало мы знаем и о других технических изобретениях Архимеда. До нас дошла его работа, описывающая экспериментальное — очень точное по результатам — измерение видимого диаметра Солнца с помощью специально созданного технического устройства. С большой долей уверенности можно говорить об изобретении Архимедом бесконечного винта, получившего у потомков имя изобретателя. Ученики Архимеда приводили в своих книгах метод технического расчета этого устройства, широко применявшегося в практике для подъема воды. Известно, что Архимедов винт использовался при осушении Файюмского оазиса в Египте.

С меньшей убежденностью историки пишут об изобретении Архимедом зубчатого редуктора, как будто бы примененного им при спуске на воду огромного корабля властителя Сиракуз Гиерона. И уж совсем мифическими кажутся нам теперь сведения о том, что Архимед использовал большие сферические зеркала для поджога кораблей римского флота. Расчеты показывают, что такое оружие могло быть создано в III веке до нашей эры. Известно, что Архимед исследовал теоретические проблемы построения зеркальных изображений и написал о них книгу, которая тоже не сохранилась…

Историки не прекращают поиск. Может быть, среди тысяч тщательно сберегаемых в библиотеках и архивохранилищах и еще никем не изученных арабских рукописей, среди средневековых манускриптов отыщутся следы не найденных до сих пор работ Архимеда? Нашел же в 1906 году приват-доцент Петербургского университета считавшееся навсегда утраченным сочинение «Эфод» — одну из интереснейших работ Архимеда.

И тогда ученые смогут проверить легенды, сверить предания с историческими документами, а значит — лучше понять роль великого сиракузца во всемирной истории науки и техники. Впрочем, даже исходя из того, что мы уже сегодня знаем точно и достоверно, ясно, что Архимед сделал исторический шаг к великому объединению науки и техники. Заложенные им основы статики и гидростатики положили начало раннему научно-техническому знанию. Доказанные Архимедом теоремы соединили научное знание о природных явлениях с полученными из опыта техническими знаниями. Отныне научный метод становится оружием создателей техники, а техника во все большей степени становится воплощением научного знания. Так был открыт путь к современным достижениям научно-технического прогресса.

…Рассказывают, что посланному Марцеллом легионеру задумавшийся Архимед сказал: «Не трогай чертежи!» И был тут же убит им. Известные своей жестокостью римляне были взбешены и не могли питать добрых чувств к человеку, создавшему машины, чуть было не приведшие войско Марцелла к поражению. Но за этой историей угадывается подлинное величие ученого, его презрение к грубому насилию.

Рассказывают также, что однажды Архимед воскликнул: «Дайте мне точку опоры, и я переверну весь мир!» Полагают, что при этом он имел в виду открытый им закон рычага. Возможно. Но в наши дни мы вправе несколько иначе интерпретировать знаменитую фразу. Рычагом, с помощью которого человечество смогло перевернуть мир, стало научно-техническое знание, развитие которого началось в III веке до нашей эры с трудов Архимеда.

Итак, Архимед открыл путь научно-техническому прогрессу, дорогу применению научного знания для решения технических задач. Но не случалось ли вам, читатель, видеть улицы, вдоль которых у каждого перекрестка призывно горят зеленые огни, дорога свободна, а между тем во всем ночном городе не видно и не слышно ни одной автомашины, ни одного трамвая или троллейбуса? Люди спят.

У истории — свои законы развития. Логика и реальная жизнь науки и техники не всегда совпадают. По пути, открытому Архимедом, человечество двинулось вперед только полторы тысячи лет спустя. Что же помешало этому?

Причин можно найти немало. Прежде всего — гибель древнегреческой, эллинистической культуры, в условиях которой творили Пифагор и Аристотель, Софокл и Еврипид, Евклид и Архимед, Евдокс и Архит и множество других античных мудрецов, математиков, художников, механиков и инженеров. Подбитые коваными гвоздями подошвы казенной обуви римских легионеров прошлись не только по площадям и улицам эллинистических государств-полисов — они растоптали социальные условия, в которых только и могли развиваться духовная и материальная культура эллинизма, художественное, научное и техническое творчество ее мастеров.

Нет, римские инженеры тоже не зря ели хлеб. Они создали замечательные дороги, участки которых — это и представить себе трудно! — уцелели до нашего времени. Ими были построены потрясающие воображение акведуки— мосты-водоводы, огромные храмы и здания. Достаточно вспомнить Колизей, сооруженный двадцать веков назад, и все, как говорится, встанет на свои места.

На свои места? Возможно! Но… на какие? Это может показаться неправдоподобным, но техническое совершенство многих деяний римских инженеров опиралось не на научные, а на чисто рецептурные, нормативные знания, основания которых были к тому времени прочно забыты. Да, римляне строили многоэтажные дома, замечательные мосты и крепости. Они ввели первые в истории государственные нормативы — своего рода стандарты, обязательные для всех строителей, ставшие необходимыми после крушения ряда зданий. Они достигли совершенства на своем уровне техники. Но… опираясь на опыт и на прежние достижения эллинов, они на шаг не продвинули вперед научное знание о технических средствах.

Известнейший инженер Рима Марк Витрувий Поллион в своей книге «Об архитектуре» изложил множество правил строительства зданий, рецептов, по которым можно было сделать военную метательную машину, словом, массу полезных для технической практики сведений. Но при всем том он не привел никаких объяснений, почему надо делать именно так, а не иначе. За объяснением же предлагаемого он отсылал читателя к трудам того же Архимеда. Но его труды уже тогда мало кому были известны. Последние сведения о достижениях рациональной механики были погребены под развалинами Римской империи, разгромленной пришедшими из Европы варварами в IV–V веках уже нашей эры.

На смену рабовладельческой социально-экономической формации пришел феодализм, история человечества завершила античный период развития и вступила в средние века. В государствах, возникавших, распадавшихся и вновь образовывавшихся на руинах мировой империи, долгое время не проявлялось никакого интереса к наследию античности. И если бы не усилившееся внимание к сочинениям древних греков со стороны персов и арабов, всех народов Ближнего Востока и Средней Азии, воспринявших арабскую культуру, кто знает, может быть, человечеству заново пришлось бы открывать законы статики и гидростатики, изобретать автоматические устройства, червячную передачу, насос, гидравлический орган, звездный глобус…

Семена античной учености сохранились в арабских и персидских переводах с утраченных древнегреческих оригиналов — рукописей, исчезнувших в глубине веков. И уже эти арабские издания послужили источником для переводов на латынь — международный язык науки и духовной культуры средневековья. Так арабские математики и механики, философы и астрономы, такие выдающиеся сыны человечества, как Ибн-Сина и Ибн-Рошд, Улугбек и другие, не дали погибнуть росткам раннего научно-технического знания, стоившим столь больших усилий. Они не только сохранили многие достижения античной науки, но и преумножили древнее наследие, сумели развить его.

Мы уже упоминали о том, что античная рациональная механика стала как бы ответом на реальные проблемы технической практики того времени. Решение задачи о перемещении груза посредством ограниченной силы дало в руки инженеров эффективный инструмент расчета. Но оно не сняло другую фундаментальную проблему — энергетическую. В рабовладельческой экономике эта проблема не была слишком острой — мускульная сила рабов обходилась очень дешево, дешевле животной силы. Но в феодальном обществе поиск новых источников энергии стал совершенно неизбежным. Возросло значение тягловой силы рабочего скота. Однако задачи природопреобразующей деятельности, возраставшие объемы горных разработок, производства вещей требовали все больших затрат энергии.