После этого примера Михайлов сделал исторический анализ международных объединений внутри рабочего движения, причем он особенно напирал на I Интернационал. История рабочего движения показала, по его словам, что на определенных ступенях развития международные организации — безусловная необходимость, но что в другие периоды они могут стать тормозом развития рабочих партий в отдельных странах.

Создание I Интернационала в 1864 году было большим шагом вперед. В течение десятилетия, однако, его задача была уже выполнена. Возникла необходимость отдельные секции его развивать в мощные рабочие партии соответствующих стран. Организационное устройство I Интернационала оказалось оковами, которые нужно было разбить, чтобы выполнить эту задачу. Точно так же и основание в 1919 году III Интернационала, международного объединения всех революционных группировок, стоящих на позициях марксизма, было тогда важнейшим событием в международном рабочем движении. Сегодня, спустя 24 года, когда почти во всех странах существуют мощные коммунистические партии, требующие для своей борьбы все большей самостоятельности, Коминтерн закончил свою миссию. Его сохранение только стесняло бы дальнейшее развитие коммунистических партий.

Одновременно Михаилов нас, однако, предупредил: не преуменьшать и не недооценивать значения Коммунистического Интернационала. Коминтерн провел замечательную работу. Его роспуск не означает, что его создание или вся его деятельность были ошибкой, это означает лишь, что на настоящем этапе должны быть найдены новые формы коммунистического движения во всех странах.

В заключение Михайлов указал, что роспуск ни в коем случае не означает отказа от духа интернационализма, который и впредь должен быть неотъемлемой частью в борьбе коммунистических партий.

— Роспуск Коммунистического Интернационала откроет коммунистическим партиям всех стран новые возможности, новые перспективы для успешного решения задач в своих странах и для ведения великой патриотической антифашистской борьбы.

Когда смолкли аплодисменты, Михайлов объявил, что он с охотой готов отвечать на вопросы и устранять неясности.

Попросил слова один молодой испанец.

— Что будет с Коммунистическим Интернационалом Молодежи? Будет ли молодежный Интернационал тоже распущен, или он будет существовать дальше?

Михайлов тотчас же ответил:

— Официального решения о роспуске Коммунистического Интернационала Молодежи еще нет, но можно почти с уверенностью сказать, что он прекратит свою деятельность. Доводы, на которых основан роспуск Коминтерна действительны разумеется и для Коммунистического Интернационала Молодежи. Как раз испанским товарищам мне не нужно напоминать, что богатая успехами молодежная организация — Juventud Socialistа Unificada — «Объединенная Социалистическая Молодежь Испании» не является объединением коммунистической молодежи в обычном смысле этого слова, но представляет собой новую форму молодежной организации.

Не должно быть никакого сомнения, что в процессе борьбы с фашизмом в занятых или аннексированных державами оси странах, как, например, в Польше, во Франции, Чехословакии, Австрии, Венгрии, Румынии, Болгарии и т. д. и, возможно, также в Италии и Германии — создастся новый тип молодежной организации, приближающийся примерно к типу Объединенной Социалистической Молодежи Испании, но, вероятно, еще более широкой и объединяющей всю прогрессивную антифашистскую молодежь. В этом случае сохранение Коммунистического Интернационала Молодежи 0ыло бы большим препятствием. Вообще же основание антифашистского молодежного комитета в Москве — это первый шаг в этом новом направлении.

— Товарищ Михайлов, что будет с журналом «Коммунистический Интернационал»? Закроют ли его? Будет ли выходить новый международный журнал? — спросил один из более старших товарищей.

Михайлов ответил, что журнал «Коммунистический Интернационал», само собой разумеется, перестанет выходить. Появится ли новый международный журнал — он еще не может сказать, но считает это вполне возможным, хотя, конечно, такой журнал будет носить другой характер.

Михайлов оказался прав. Уже через несколько недель в Москве вышел на русском и английском языках журнал «Война и рабочий класс». Позже он был переименован в «Новое время» и его издания на иностранных языках множились. Сейчас он выходит уже на девяти различных языках.

— Есть ли уже руководящие указания насчет того, как роспуск Коминтерна будет проходить в организационном смысле и когда можно ожидать роспуска нашей школы? — гласил последний вопрос.

— Роспуск учреждений Коминтерна начался сразу же после объявления резолюции. Но нужно считаться с тем, что техническая сторона потребует еще нескольких недель. Одновременно приняты подготовительные меры по роспуску школы Коминтерна. И на это, вероятно, потребуется несколько недель. Занятия в это время будут продолжаться. Причем тему «Роспуск Коминтерна» нужно сделать центральным пунктом всех вопросов. В заключение состоятся экзамены. Будущую работу определит нашим курсантам уже не Коминтерн, а руководство партий соответствующих стран.

Роспуск Коминтерна в нашей школе был принят по–разному. Само собой разумеется не было никого, кто хотя бы косвенно высказался против роспуска Коминтерна. Но, с другой стороны, в первые дни после постановления о роспуске и даже во время доклада Михайлова было явно заметно, как различно реагировали на событие молодые и более старые курсанты.

Старшие товарищи, многие годы, даже десятилетия бывшие членами партии и даже партработниками, сидели с серьезными лицами. Еще несколько часов тому назад Коммунистический Интернационал был для них нечто самое ценное в жизни. Может быть, в этот момент они вспоминали слова Димитрова на процессе по делу поджога Рейхстага, что для каждого коммуниста «высший закон это —программа Коммунистического Интернационала, а высший суд — Контрольная комиссия Коммунистического Интернационала». Или, может быть, они вспоминали заключительное слово, в котором Димитров заявил, что нельзя задержать колесо, «движимое пролетариатом под руководством Коммунистического Интернационала». Они, несомненно, вспоминали слова Сталина у гроба Ленина:

Нас, молодых, составлявших большую половину участников курса, событие так глубоко не потрясло. Мы выросли в эпоху, когда Коммунистический Интернационал уже давно не имел того престижа, значения и влияния как, к примеру, в двадцатые годы.

Роспуск Коминтерна казался нам логическим продолжением того, что мы выучили в школе. Больше того: между нами, молодыми, были некоторые, — принадлежал к ним я — кто роспуск Коминтерна в каком‑то смысле расценивал, как нечто положительное. С внутренним волнением и даже подъемом я вновь и вновь перечитывал содержавшееся в резолюции о роспуске подтверждение того тезиса, что отныне каждая партия должна идти собственным путем:

С удовлетворением читали мы, молодые, что победа над фашизмом «лучше всего и наиболее плодотворно сможет быть осуществлена авангардом рабочего движения каждой отдельной страны в рамках ее государства» и что партия каждой отдельной страны, — как уже сформулировал VII всемирный конгресс Коминтерна, — «решая каждый вопрос, должна исходить из конкретной обстановки и специфических особенностей каждой отдельной страны».

Эти формулировки пробудили во мне надежду, что после победы над фашизмом коммунистическая партия Германии не будет больше столь связана с СССР и по многим вопросам сможет пойти своей собственной дорогой.