Этот один процент невероятно могуществен, потому что это живые люди.

Их внутренний огонь трансформирует весь мир. А те девяносто девять можно просто не брать в расчет.

Поэтому меня не заботит, что обо мне думает толпа. Меня интересует только один процент разумных людей и то, что они обо мне думают.

Что такое отречение? И каково его место в Твоем понимании религиозности?

Идея отречения — одна из фундаментальных идей любой псевдорелигии. Ее происхождение следует понять очень глубоко. Все религии проводят разделение между этим миром и тем, который за пределами смерти; разделение между телом и душой. Тело принадлежит этому миру, а душа принадлежит тому, и потому, если ты намерен достичь мира за пределами смерти, мира вечного, где царит нескончаемое счастье, тогда это счастье не стоит даже называть счастьем; оно преходяще, оно ускользает, подобно сну. Оно приходит, и не успеешь ты его схватить, как оно уйдет. Это иллюзия, мираж в пустыне.

Когда ты еще далеко, тебе кажется, что ты видишь озеро. Тебе хочется пить и в тебе рождается великая надежда. Озеро кажется абсолютно реальным, вот доказательства: ты видишь воду, отраженные в воде деревья. Если вокруг есть горы, ты видишь в воде и их отражение. Какие еще нужны доказательства? Если бы воды не было, то не было бы и отражения. Ты устремляешься туда с великой надеждой, но чем больше ты приближаешься, тем дальше отодвигается озеро — расстояние между вами остается неизменным. Это была всего лишь иллюзия, созданная солнечными лучами, отраженными от раскаленного песка. Когда лучи отражаются от песка, они движутся вверх, подобно волнам, что издалека воспринимается как вода. И в этом движущемся состоянии они приобретают способность отражать, они становятся подобными зеркалу. И это — половина из того, что создает мираж.

Вторая половина — твоя жажда. Если бы ты не хотел пить, то, возможно, смог бы распознать, понять, что это мираж. Ты видел раньше подобные явления, ты знаешь, что мираж может казаться совершенно реалистичным, — но ты так хочешь пить... Пятьдесят процентов этого миража составляет феномен отражения солнечных лучей. Другая, и гораздо более важная, половина создается тобой и твоей жаждой. Тебе хочется верить, что это так. Даже если кто-то начнет убеждать тебя, что воды не существует, ты разозлишься на этого человека: тебе хочется пить — и вот она вода, а он пытается доказать, что это иллюзия. Он не знает, что такое жажда; возможно, он просто не хочет пить. Жаждущего человека невозможно убедить в нереальности того, что он видит. Все, что ты видишь, не обязательно существует в реальности. Кажущееся не означает действительность.

Религии на протяжении миллионов лет говорили людям, что счастье в этом мире имеет ту же природу, что мираж в пустыне. Вот почему тебе никогда не удается удержать счастье. Ты не можешь зажать его в кулаке — оно приходит и уходит. Ты можешь ощутить его, как дуновение ветерка, но как только ты осознаешь, что оно есть, оно уже ушло. Возможно, оно еще больше нереально, чем мираж. У миража по крайней мере есть какие-то объективные причины — наполовину его составляют отраженные солнечные лучи, и лишь наполовину — твоя жажда. Но твое так называемое счастье — на сто процентов твой вклад, больше в нем ничего нет.

И ты знаешь это.

Сегодня некая женщина кажется тебе настолько прекрасной, что Клеопатра не идет с ней ни в какое сравнение, — ты считаешь ее самой красивой на свете. Ты не можешь представить, что где-то или когда-то встретишь женщину большей красоты. Это всего лишь твоя проекция, ибо для других эта женщина не представляет никакого интереса, и завтра она станет никем и для тебя. И тогда ты будешь изумлен, шокирован — что случилось? Что произошло с этой женщиной? С женщиной ничего не произошло, она осталась прежней — это с тобой что-то произошло.

Вчера ты испытывал жажду, и страсть создавала проекцию. Сегодня страсть удовлетворена — и биологической проекции больше нет. Эта женщина — обычная женщина, и счастье, что ты испытывал, было всего лишь твоей проекцией — ты сам создал всю эту игру. Самое большее, что сделала женщина, — это сыграла в ней пассивную роль; она позволила тебе спроецировать что-то на нее. Возможно, она тоже проецировала на тебя что-то, так что это была двухсторонняя проекция. Рано или поздно это должно закончиться — как только пропадает причина проекции, она не может больше существовать.

А причина твоей проекции — в биологии, а биология не заботится о любви, поэзии, романтике и прочих вещах, биология означает бизнес! Ее не интересуют прелюдии и эпилоги — это пустые траты. Ее интересует воспроизводство. Как только проекция сделала свое дело, она исчезает. И тогда ты здесь, и эта женщина тоже здесь, но прежнего больше нет. Куда же ушло счастье?

Вы чувствовали себя на вершине Эвереста, а теперь упали в глубины океана... Женщина обманула тебя, и она тоже считает тебя обманщиком, вы оба обвиняете друг друга. Но никто никого не обманывал — просто оба обмануты биологией. И инстинкты — это не что-то за пределами тебя, это неотъемлемая часть твоего тела. Ты спроецирован двумя другими биологиями — твоей матери и твоего отца, каждый из которых спроецирован биологиями своих родителей. Это непрерывность, подобный реке поток.

И религии пытались использовать эту фундаментальную истину. Верно, что романтика и поэзия... Все твои так называемые любовные истории — всего лишь тень биологии. Все не так уж сложно: определенная инъекция гормонов прямо сейчас способна создать всю поэзию и романтику. А другая инъекция может швырнуть тебя в глубины Тихого океана! Теперь мы знаем, что мужчина может стать женщиной, а женщина может стать мужчиной — нужно всего лишь небольшое изменение в соотношении гормонов, изменение химического состава.

Религии эксплуатировали эту простую истину. Она проста, но вместо того, чтобы объяснить ее, они ее использовали. Они говорили: «Это преходящее счастье. Не гонись за ним, ты тратишь свое время. Истинный мир — за пределами смерти». Почему за пределами смерти? Потому что смерть разрушит всю твою биологию, физиологию, химию, она унесет с собой все материальное. Останется только духовное, а духовное знает вечное. Материальное, физическое знает только преходящее.

Это выглядит очень логичным; первая часть верна, а вторая часть — полный обман. Да, это верно: счастливые моменты в жизни очень быстротечны, но это не значит, что где-то за пределами смерти есть другая жизнь, где они длятся вечно. Этому нет никаких доказательств. Эти моменты по крайней мере существуют, и их испытывает каждый. Какими бы короткими и быстротечными они ни были, но они есть — никто не сможет этого отрицать. Ты можешь сказать, что они сотканы из той же ткани, что и сны, — но они существуют. Даже сны обладают своей особой реальностью. Они случаются и они воздействуют на тебя; а когда что-то воздействует на тебя, оно реально.

Например, ты голоден. Весь день тебе не удавалось ничего съесть, но ты устал и уснул. Тело голодно и требует пищи. Твой ум создает прекрасный сон, что ты приглашен на пир. Таким образом ум помогает тебе, потому что, если он не будет создавать эти картины, ты проснешься от голода и твой сон будет нарушен. Но ему как-то удается убедить тебя, что ты ешь и больше не голоден, и ты можешь продолжать спать. Сон совершает с тобой нечто реальное. Разве нереальное может создавать нечто реальное? У сна есть своя собственная реальность. Да, она отличается от реальности камня, но цветок розы тоже отличается от камня. А сон отличается еще больше; но он воздействует на тебя, воздействует на твою жизнь, твой образ жизни — и эти изменения реальны.

Следует запомнить одну вещь: в этой жизни бывают моменты удовольствия, быстротечные моменты счастья, внезапные взрывы радости — но ты не можешь удержать их. Ты не можешь положить их на депозит, не можешь сделать их постоянными. И именно потому, что ты не можешь сделать их постоянными, религии эксплуатируют тебя. Это очень хитрая стратегия. Ты хотел бы, чтобы это длилось постоянно; в глубине души больше всего тебе бы хотелось вечно оставаться счастливым, — не зная боли, печали, мучений, — вечно. Все время пребывать в раю — вот твоя мечта.