Чтобы Миху в его полукриминальном Жулеве окончательно не засосала опасная трясина, мамаша на лето отправляла его из города. К Корридову в экспедицию — работать. В интеллигентную обстановку. И Арсений Павлович соглашался. Его никак нельзя было назвать человеком, который любит говорить «нет» слабым и несчастным женщинам.

— Вы говорите, мы пропали? — скорбно повторила Вера Максимовна, глядя на приближающегося по тропинке Миху.

— Да не волнуйтесь вы так! — улыбнулся взволнованной женщине Кленский и почти нежным движением поправил ее шелковый шарфик. — Миша просто жулевский хулиган. Еще не преступник. Хотя по этому малому скамья подсудимых уже плачет… Вы Яшу там по дороге не встретили? — поинтересовался Владислав Сергеевич у приветственно машущего рукой Михи.

— He-а… Не встретил. Всем привет!

Юный начинающий бандит Миха был хорошеньким, как маленький фавн. Над низким лбом крутые кудрявые завитки. На округлых щеках ямочки; красивые глаза с поволокой. Особый род повышенной сладкой смазливости, внушающий невольное опасение, что за ней скрываются опасность и порочность натуры.

«Опять нас тринадцать», — подумал Кленский. И налил себе еще кофе.

На томик Проспера Мериме села изумительной красоты шоколадница.

Последние дни бабочки являлись все более яркие, непредсказуемо красивые. Душа у Кленского затаивалась, замирала от этой красоты.

Чаша луга вдали была задернута, как кисеей и флером, дымкой влажности надвигающегося циклона. На всем словно лежал отсвет невидимой радуги.

Это было в полушаге от эйфории.

Звук, от которого Кленский проснулся на следующее утро, был непривычным. Вернее, необычным он был именно для этих мест.

Кленский проснулся оттого, что где-то рядом хлопнула дверца машины.

Взглянул на часы: кажется, проспал! Все уже, наверное, завтракают… Схватил полотенце и вылез «на природу».

Неподалеку от его палатки стоял джип «Хаммер»…

Гражданский вариант настоящего американского армейского джипа — штука с изюминкой для тех, кто понимает толк в «изюминках» и имеет деньги и к тому же действительно вынужден колесить по бездорожью, а не туда-сюда по Рублевскому шоссе.

Этому «Хаммеру» вполне по силам оказалось проехать к палаткам по полю. Не то что несчастным «Жигулям» Кленского.

Их было трое.

И выглядели они так, что было понятно: даже шорты у них «эксклюзивные». Как минимум «от Версаче».

Гости вразвалку подошли к столу, за которым, отбиваясь от хищно атакующих ос, поглощала овсянку основная часть экспедиции. В общем, за столом уже собрались все… За исключением девиц, любивших понежиться в постели, то есть в спальном мешке, подольше.

— Всем привет!

— Привет… — Сидящие за столом ответили нестройно и без энтузиазма.

— Говорят, вы археологи? — поинтересовались визитеры.

— Говорят, — уклончиво ответил Корридов. Не подтвердив, но и не опровергнув это предположение.

— Собачка не кусается? — Один из гостей с некоторой тревогой взглянул на внушающую невольное уважение тушу сенбернара Кента, возлежащего рядом со столом.

— Не кусается, — успокоил Вениамин.

— Это хорошо, что не кусается… А что, господа археологи, вы здесь надолго?

— Надолго… — Корридов неопределенно махнул рукой — жест, очевидно, означавший, по его мнению, бесконечность.

— И как надолго?

— А что — мешаем? Место для пикника ищете?

— Ну что вы… Какой там пикник! Мы тоже археологи.

— Серьезно? — усмехнулся Корридов.

— А вы — серьезно археологи? — вместо ответа пошли в наступление приезжие. — У вас есть разрешение на раскопки?

— У Корридова карт-бланш — «открытый лист»! — поспешил радостно выпалить Миха.

— Корридов — это вы? — Самый представительный из этой троицы безошибочно угадал руководителя экспедиции.

Корридов кивнул.

— А поговорить с вами можно?

— Поговорите.

— Если не возражаете, в более конфиденциальной обстановке? — попросил приезжий, окидывая снисходительным взглядом одетую явно не из бутика ораву археологов.

Корридов не возражал. Не то чтобы он сильно обрадовался, но и не возражал.

«Более конфиденциальной обстановкой» троица сочла высокую березу, возвышающуюся в некотором удалении от палаток. Там Корридов и эти парни в шортах «от Версаче» некоторое время разговаривали. А потом вернулись.

Особой радости на лицах у незваных гостей Кленский не прочел. Хотя улыбались они на прощанье очень старательно. В отличие от Корридова, выглядевшего строго и даже мрачно.

— Знаете… — заметил ему Кленский, когда они уехали, — более блудливых улыбок мне прежде видеть не приходилось. А вам?

— Пожалуй, — коротко бросил археолог, явно не имея желания распространяться дальше о подробностях своего разговора.

Простоватый Миха, прекрасно тем не менее ориентировавшийся в современных реалиях — не интересовавших, например, Корридова вовсе! — тут же определил, что джипу «Хаммер», на котором приехали «эти ребята», не больше двух лет.

— Археологи на таких машинах не ездят, — более чем разумно и проницательно заметил он. — И все-таки, что им было нужно?

— О чем они с вами говорили, Арсений Павлович? — заинтересовались вслед за Кленским и Михой и все остальные.

— Неважно, — неохотно буркнул Корридов.

— Может, правда это археологи? — предположила взволнованная Вера Максимовна.

— Ага… археологи… Только черные! — мрачно заметил Тарас. — Как пить дать!

— Бандиты, наверное, — с профессиональным знанием жизни вздохнул Миха.

— Но что им надо, этим бандитам? — удивилась Китаева.

— Что надо? — усмехнулся Вениамин. — Вы еще спрашиваете… Известно что! Ищут.

— А чего ищут-то? — встрял Миха.

— Ну, такие крутые мужики могут, например, «копать» оружие. Находят, реставрируют. Продают, получают хорошие бабки. Помните, мы как-то в лесу яму нашли, вроде окопа заросшего, с костями?

— Ну, помню… А наш Корридов этим мужикам зачем?

— Откуда я знаю?!

— А говоришь «известно»! — хмыкнул Миха.

И все заволновались. Как тут не волноваться…

Несмотря на исключительно мирную профессию и естественную отрешенность от современного кипения жизни, предложения археологам — это было известно всем — от криминального мира поступали регулярно. Причем иногда это были предложения, от которых «невозможно отказаться». Такой вот джип с крепкими парнями — и тут будет такое захоронение!.. Отшибут все: и почки, и мозги.

Но так же хорошо было известно, что Корридов — из той небольшой когорты мастодонтов, которая еще по-прежнему принципиально блюдет «кодекс чести».

Их было уже немного, таких археологов, но они были…

Например, Антон по прозвищу Паганель, который копал под Новороссийском, мог завести и джип, и коттедж, и антикварный магазинчик. А он, когда приезжал какой-нибудь москвич, брал жену, детей, и они всей семьей шли смотреть на чудо — американскую палатку. Как небо от земли отличающуюся от его брезентовой — сохранившейся еще с тех пор, когда у костров пели «Бригантина поднимает паруса…».

— Там еще и Алиска приехала! — сообщил между тем, подбегая к столу, запыхавшийся маленький Коля. — Она на машине, в Корыстове… Помидоры привезла! Пойдем, поможем нести.

— И поможем есть! — обрадовался Миха.

— Вот Алисе, если эти мужики будут доставать, и пожалуемся… — подвел итог неприятного визита Вениамин.

И все согласно закивали.

Дело в том, что в лице Алисы Сахаровой экспедиция Корридова, как все считали, имела негласное покровительство «внутренних», милицейских, органов.

И сейчас это могло стать просто жизненно, судьбоносно важным.

Алиса Сахарова когда-то, будучи школьницей, занималась в кружке у Веры Максимовны. Но археологом не стала. Стала милиционером. Теперь она работала следователем в Мширском РОВД, стабильно демонстрируя высокую раскрываемость. Закоренелые преступники кололись у нее на допросах, как малые дети. Завистники утверждали, что секрет — в удивительном Алисином бюсте, который, даже будучи стиснут милицейским кителем, производил на истосковавшихся по женскому обществу арестантов столь ошеломительное впечатление, что такому следователю они готовы были рассказать все, о чем бы их ни спросили.