В каковом качестве могут интересовать члены клира спецслужбы стран пребывания, можно зримо представить по фильму «Семнадцать мгновений весны», где высокопоставленный сотрудник немецкой политической разведки решал серьёзнейшие задачи через пастора Шлага. По фильму оба героя — вполне достойные и очень симпатичные люди, мотивация действий которых — самая наилучшая.
В реальной жизни такое случается исключительно редко — обычно дело принимает характер коммерческой сделки: «Ты мне, я тебе». По самым разнообразным поводам, весьма далёким от служения Господу, хотя совершённым от его имени и во славу богоугодных вроде бы деяний. Многие другие религиозные организации по своим структурам, целям, технологиям жизнедеятельности тоже мало отличаются от упомянутого ордена иезуитов, а равно и от служб безопасности:
«Из многочисленных католических организаций, в частности орденов, особое внимание буржуазная пресса в последние годы уделяет «Опус Деи». В официальных документах Ватикана она именуется ассоциацией верных католиков, которые посвящают жизнь поискам святости, совмещая это с исполнением своих профессиональных обязанностей. «Опус Деи» также называют «белым масонством», «божьим полипом», «Пятой Колонной Господа»…
Об организации «Опус Деи» член-корреспондент АН СССР И.Р. Григулевич пишет: «Опус деи» своей разносторонней всегда тайной деятельностью напоминает одновременно иезуитский орден, масонскую ложу и ЦРУ»… Особенностью «Опус Деи», как католического светского ордена, является то, что он фактически становится эталоном маскировки подлинной деятельности религиозной организации, не желающей делать достоянием общественности способы её воздействия на политику правящих кругов капиталистических стран.
Для структуры «Опус Деи» характерна градация. Во главе «Опус Деи» стоят три священника — генеральный президент и генеральный советник. Орден имеет горизонтальную и вертикальную структуру. Вертикальная включает три организации: священников, мирян, женщин («Опус Деи» имеет женскую организацию, существующую независимо от основной организации). Горизонтальная — разные уровни членства: нумерарии, супернумерарии, жертвователи и кооператоры.
Ддром «Опус Деи» являются нумерарии. Они должны иметь университетское образование. Нумерарии живут в общинах, не вступают в брак и дают три обета — бедности, целомудрия и послушания. Нумерариям запрещено посещать кино, театры и концерты. По данным журнала «Тайм», они составляют 20 % общего количества членов, жертвователи — 30 %, супернумерарии — 50 %. Важную роль в «Опус Деи» играют супернумерарии, которые, в отличие от нумирариев. не дают никаких обетов. Они могут вступать в брак. Супернумерарии занимаются сбором средств, создавая таким образом материальную базу ордена отчисляя в пользу организации часть заработка».[37]
Как видим и в «Опус деи» присутствуют все основные элементы, свойственные военным структурам, военизированным политическим партиям, религиозным сектам, масонским ложам, тайным и полутайным всевозможным орденам: беспрекословное послушание «пехоты», неистовая погоня за деньгами, прибылями, борьба за власть, интенсивное участие на рынке обмена значимыми услугами в среде истеблишмента любой страны.
Как и везде, «генералы» церковных орденов, сколько бы высоких степенней посвящения они не одолели, остаются простыми смертными с присущей всем физиологией, психологией, с мировоззрением, принадлежащим одному из немногих типичных толков. А потому движимых, в конечном итоге, именно личными интересами, которые никогда и нигде не составляло труда выдать за вселенские, общецерковные, а то и вовсе промыслительные от самого Господа.
Так что отличить по жизни или по повседневной деятельности «генерала» иезуитов от масона высших степеней посвящения или от руководителя спецслужбы практически невозможно. Только по фотографии, а ещё лучше — по сетчатке глаза. А кто из них когда играет главенствующую роль, олицетворяет более приемлемые социуму интересы, а кто менее — зависит от времени, места и стечения обстоятельств. И только. Причём, в процессе таких специфических жизнедеятельностей подчас происходят такие трансформации, что только диву даёшься:
«Вот уже на протяжении полувека в буржуазной печати время от времени появляются сведения о подрывных действиях американской миссионерской организации, носящей странное название Летний лингвистический институт — ЛЛИ. Официальная цель этой религиозной организации — «изучать языки племён, не имеющих письменности, и переводить на них Новый завет, чтобы приобщить эти племена к христианству и донести до них слово божье»…
В национальном конгрессе Колумбии депутат Н. Перальта заявил, что некоторые из «учёных», работающих на ЛЛИ, состоят на службе в ЦРУ и систематически доносят в США о том, что происходит в стране. Подобные же обвинения выдвигались в перуанской и венесуэльской печати. В апреле 1976 г. перуанское правительство отменило соглашение с ЛЛИ, закрыло его филиалы и выслало из страны всех его сотрудников. Между тем. в печати стран Латинской Америки продолжают выдвигаться против ЛЛИ обвинения в том, что эта организация тесно связана с ЦРУ и Пентагоном, участвует в контрабандной торговле наркотиками и алмазами».[38]
Примеров теснейшего сотрудничества разнообразных клериканских организаций со спецслужбами — своими и чужими — можно привести великое множество. Вряд ли подобная практика изменится и в будущем при сохранении основных черт современной цивилизации: сутана оказалась не менее надёжным прикрытием для разведок, нежели статус журналиста-международника или дипломата иммунитета.
Желающих же впечатляюще подзаработать на услугах спецслужбам «богоугодными» методами среди клириков всегда находилось изрядное число: служение Господу давно не сопряжено со смертельными опасностями, но сопровождается, как правило, достаточно внушительным уровнем благосостояния. А потому не грех его инициативно и увеличить, совмещая полезное с приятным.
Взаимодействие спецслужб с многообразными общественными организациями имеет спецификой то, что все 100 % любых общественных образований возникают и существуют только при наличии хоть какого-то регулярного финансирования. То есть, как вполне целесообразный бизнес проект, потребный для чего-то власти, бизнесу, банкам, спецслужбам, масонам, церкви. Или, к примеру, инопланетянам.
Причём, общественные структуры могут быть и оппозиционными политическому режиму страны пребывания и тогда они финансируются какими-либо фондами из-за рубежа. Можно вообще создавать множества филиалов какого-нибудь единого благотворительного фонда (вроде фонда Сороса, способного выплачивать даже зарплату чиновникам целого иностранного государства, как это имеет место в Грузии).
Единственный существенный недостаток таких структур — относительно легко просчитывается происхождение денег на их содержание и определяется тип ушей, которые торчат из дырявой шапки-невидимки, под которой прячется «спонсор». Даже когда финансирование идёт из бюджетов иностранных государств (через какие-то фонды, естественно), то это тоже означает, что проект создан и работает на спецслужбы финансирующего государства.
Именно по этой причине многие учёные в нынешней России были привлечены к уголовной ответственности по статье за измену родине за передачу конфиденциальной или секретной научной информации таким вроде бы «безобидным» образованиям, как «Беллуна», специализирующейся на экологии.
Примерно так же дело обстоит с различными «независимыми» радио- и телецентрами, финансируемыми отдельными странами или пулами государств. Вроде достопамятных радиостанций «Свобода», «Голос Америки» и др., которые были буквально нафаршированы сотрудниками спецслужб. Литературных, кинематографических, публицистических свидетельств тому — море разливанное.
И хоть такие свидетельства изрядно перегружены художественными домыслами, а то и вовсе измышлениями, в основе у них всё-таки всегда прочная документальная база в виде ли мемуаров бывших разведчиков и контрразведчиков, дипломатов, политиков. В виде ли исторических исследований материалов соответствующих архивов и изданных на их основе научных трудов. Так что, так называемые, «общественные организации», подаваемые общественности, как важнейший признак зрелости «гражданского общества», как самостоятельное, самодостаточное, полностью независимое социальное явление — практически не действуют. Как они были по преимуществу «фиговым листком», вроде литературного псевдонима, так пока таковым и пребудут.
