И всё это очень удобно покрывается идеологической формулой об «укреплении и защите конституционного порядка», «национальных интересов», понимаемых всегда с позиций интереса тех, кто рулит в политике и экономике. Может в этом и есть какая-то целесообразность: все хотят жить очень хорошо и ещё лучше, работать поменьше, потому на всех с их безмерными запросами никогда ничего не хватит.

При этом может быть так, что большая часть сотрудников спецслужб низшего уровня в душе против господ жизни и их «деловой» этики. Но их генералы принадлежат иной социальной общности и этого достаточно, чтобы спецслужбы делали то, что они традиционно и делают.

Упоминание о знаменитом кодексе самурайской чести, который истово исповедовали десятки поколений профессиональных воинов «страны восходящего солнца», в контексте разговора о спецслужбах, если и уместно, то только для того, чтобы указать на полную несовместимость сего уникального памятника служебной этики высочайшего уровня с практикой подавляющего большинства корпораций современных «рыцарей плаща и кинжала».

У подавляющего большинства нынешних сотрудников служб госбезопасности профессиональный путь, как и у самураев, начинается с принятия воинской присяги. На этом совпадения практически и заканчиваются: государственная служба сотрудников спецслужб почти ничем даже отдаленно не напоминает строгого самурайского служения.

По тому, что творят в реальной жизни знакомые сотрудники спецслужб, даже по тому, как их «нехорошие» оппоненты ведут себя в книгах и кинофильмах, можно составить достаточно полное представление об их весьма своеобразном кодексе служебного поведения. Который даже назвать «кодексом чести» язык не поворачивается.

Исключения могут встречаться — и нередко — но только, как исключения из общего порядка вещей для этой специфической сферы человеческой жизнедеятельности. Немало молодых людей, не осведомлённых на сей счёт, чьё представление о современной «работе» спецслужб сформировано сериалами «бондианы», очень скоро, в первые же годы своей службы, переживают тяжелейшее разочарование и при любой возможности стараются сорваться с крючка, на который их подцепили.

Но и спецслужбы знают о таких устремлениях и хорошо подготовлены, чтобы удержать на поводках клюнувших и заглотивших наживку «рыбок». Как и в армии, где всеобщая проблема, как удержать на службе лейтенантов, всё-таки решается. Дальше — проще: тройка-пяток лет службы вырабатывают устойчивое привыкание практически ко всему.

Как иные люди привыкают и вполне комфортно чувствуют себя даже в тюрьме, особенно если срок приличный и надежд на раннее освобождение никаких. Тем более, что с годами к любому человеку, кроме профессионального, приходит и житейский опыт, который вносит кардинальные изменения и в жизненные мотивации, и в представления об окружающих, и в принципы взаимоотношений с людьми различных психотипов и нравственного содержания — одним словом, во всё мировое приятие в целом, с которым вошёл человек в состоятельную жизнь.

В том числе и молодые сотрудники спецслужб начинают осознавать, что далеко не всё в их службе так малодостойно, плохо. Многое при этом оказывается даже весьма и весьма приличным с перспективой со временем трансформироваться в хорошее, или даже очень хорошее. Вроде того, что полицейские даже к нетрезвым сотрудникам спецслужб, даже за рулём относятся вполне лояльно.

Сотрудника спецслужб даже в невысоких специальных званиях, даже по частным, бытовым проблемам примут в кабинетах, куда не пропустят многих вполне состоявшихся и достойных людей. И это греет душу, возвышает в собственных глазах и во мнении разных, близких и знакомых. Что весьма существенно для восприятия своего социального статуса, как весьма высокого в сравнении даже с преуспевшими в финансах, бизнесе, творчестве друзьями — сверстниками.

Таким образом и начинается своеобразный «путь воина» сотрудника спецслужб, ветвится, кустится, наливается почками, завязями, чтобы к определённому сроку начать плодоносить. Иногда — весьма значимо, ощутимо даже с учётом разросшихся аппетитов, намного превышая пределы юношеских метаний. Правда, чаще всего иного совершенно свойства.

Свод предписаний по регулированию своего душевного состояния, мотивации, правил боёв и приготовлений к ним, изложенный в уставе самураев, для современных сотрудников спецслужб всё равно, что нагорная проповедь жителям Содома и Гоморры. Истинный самурай обязан был побеждать боевым искусством, мужеством в открытом и достойном бою, быть преданным до последнего вздоха клятве.

Нынешние «рыцари плаща и кинжала» готовятся к боям совершенно иного рисунка и качества: нападать превосходящими силами, только исподтишка, из засады, неожиданно, желательно с использованием ядов, дорожно-транспортных происшествий, имитацией алкогольного, наркотического опьянения — чтоб скрыть следы своей «работы».

А потому потребны для таких «боёв» совершенно иные качества: способности выражать своим обличьем что-то дебильно-безобидное, неспособное настораживать, готовность врать не моргнув глазом всегда, даже когда в этом нет никакой нужды. Высоко ценятся умения изворачиваться и отпираться от любых своих неуклюжих, непрофессиональных действий и приписывать себе в заслугу или чужие успехи, или любые случайно получившиеся результаты, выгодные спецслужбе.

Не является недостатком для нынешней генерации сотрудников спецслужб и природная разумная трусость — известно, что шизофреническая подозрительность крыс способствует сохранению, как их отдельной особи, так и популяции в целом. Но одним из главных профессиональных достоинств остаётся умение избегать открытых поединков, предоставляя восполнять этот пробел кинематографу. А в реальности перекладывая эту функцию на специально тренируемых и экипированных, как средний танк, бойцов спецназа.

Как если бы самураи поручали вести бои за себя своим слугам, покупая им для этого боевых слонов. Что, естественно, было совершенно немыслимо — мгновенно разрушалась бы выпестованная концепция собственного самурайского «я» и глубочайшей уверенности в высочайшей ценности такого «я».

Но у современных «бойцов невидимого фронта» разрушаться нечему по причине того, что такое «я» у них никто не формировал, и не требовал, и в таком не нуждался. Ныне действуют в этой среде иные принципы при оценке личностных качеств, вроде «за битого двух небитых дают», «нормальные герои всегда идут в обход» и т. п.

То есть, во главу тактики личного «боевого» поведения ставится не героическая гибель — «погибаю, но не сдаюсь», — а всё-таки выживаемость. Есть и вполне удобная оправдательная формула для такого служебного поведения: сохранить кадровый потенциал «опытных бойцов» корпорации и донести в общую копилку опыт поражений, для выработки на его основе рекомендаций на будущее.

Вообще-то у любого безмерно малодушия безмерно много обоснований для проявлений робости, трусости. Как и у любителей обжорства, пьянства, блуда. Но при всей убедительности таких мотивировок, в практической жизни всё это выглядит до обидного жалковато:

«Суровые парни в авто со спецсигналами — они и врага видят насквозь, и в любую минуту готовы дать отпор. Этот образ чекиста навязывался нам десятилетиями. Но неуязвимый герой сериала «Агент национальной безопасности» Jlexa Николаев вряд ли выжил бы, попади он с экрана в обычную жизнь. Сотрудников ФСБ грабят и избивают на улицах столицы, как простых обывателей. К ним также вламываются в квартиры. У них угоняют автомобили… Только за последние 2 года у 17 сотрудников ФСБ в Белокаменной были похищены служебные удостоверения, у 28 чекистов угнаны личные авто (как правило, иномарки). И сегодня всевозможными прокуратурами столицы расследуются десятки уголовных дел, где в роли жертв — чекисты.

Последний громкий случай — ограбление высокопоставленного сотрудника секретариата УФСБ по Москве и области. На Рязанском проспекте трое преступников сняли с чекиста дублёнку, отобрали 15 тыс. руб. и служебное удостоверение. Дело было ночью, приметы нападавшего генерал не запомнил. До этого двое налётчиков на Ореховом бульваре избили и ограбили генерал-майора ФСБ, советника Совета безопасности при Президенте РФ. Добычей преступников стали служебное удостоверение, дорогие часы и мобильник. Потерпевшего в тяжелом состоянии доставили в Склиф.