— Дал, — подтверждающе кивнул Кардинал, с ожиданием вертя в пальцах иглу. — И сдержал. Кофе был чистый, без обмана. А вот чашка... Урок второй — ничего не пей и не ешь из чужой непроверенной посуды. Чашка была с подвохом, а не кофе. Со скрытым заклинанием на слепое подчинение. Насчёт чашек я слова не давал, — и захохотал, весело, от души.

— Давай, давай, — подбодрил он Семёна, — разгружай карманы, нечего время тянуть. Не всё так плохо, уж поверь мне. И в Отряде можно жить, и неплохо жить. Сытно, весело. Богато. Я своих не обижаю! Да и какая тебе разница, где погибнуть, если начнётся война. Если слимп не отыщется. Что в Отряде, что на воле... — Кардинал явно развлекался, глядя на потуги Семёна перебороть самого себя, вырваться из-под наркоза заклинания. — Что, тяжело? А ты не сопротивляйся и сразу станет легче. Нет, ну каков упрямец! Сильный какой! Молодец, молодец... Сержантом будешь, однозначно. Воля есть, остальное приложится.

Семён потянул непослушной рукой из бокового кармана сабельную рукоять. Та не шла, зацепилась за что-то, застряла в кармане. Семён рванул её посильнее. Рукоять выскользнула наружу и сразу раздалось знакомое шипение — палец Семёна случайно задел невидимую кнопку. Водяной клинок плашмя скользнул по голой ноге, вонзился в каменный пол и... И Семёна отпустило: сонная одурь пропала, словно он разрядился через меч. Полностью пропала. Совсем.

— Что там? — Кардинал поспешно перегнулся через стол, увидел меч, увидел прозрачную струю клинка, воткнувшуюся в пол, быстро глянул в глаза Семёну и всё понял.

— Даже так? — с уважением сказал Кардинал. — Радужный меч династии Юшанов, смерть ворожбе, и у кого! Значит, скинул заклятье на клинок, ухитрился... Ох и удачливый ты! Ох и везучий. Ч-чёрт, да я просто восхищён тобой! Жаль, что тебя придётся занормалить. Или убить. Если ты договор не подпишешь. Очень жаль... Так ты сабелькой помахать желаешь? Изволь. Можно и на сабельках, — Кардинал резко отпрыгнул от стола, мгновенно преображаясь: его серые одеяния исчезли, превратившись в серебристую, как чешуя, трико-кольчугу; Семён, недолго думая, преобразил свою неказистую кожаную защиту точно в такую же чешую.

— А, ворованный «Хамелеон», — обрадовался Кардинал. — Вон где обнаружился! А я-то всё на чужих грешил, на их разведку. Не поверишь, прямо гора с плеч... Ну-с, приступим, — он сделал быстрое движение рукой, словно что-то из воздуха взял, резко тряхнул кистью: из сжатой в кулак руки Кардинала вырвался луч яркого оранжевого света. Луч, ограниченный по длине. Световой клинок.

— Интересно, — плавно поводя лучом перед собой, задумчиво сказал Кардинал, — меч воды и меч огня. Что получится? Любопытно. Ой как любопытно! Сейчас проверим, — и сделал пробный выпад, чуть-чуть не достав Семёна. Специально не достав. Семён неловко, как дубиной, отмахнулся своим мечом от огненного клинка — сбоку, наотмашь. Со всей силы. Клинки с громовым треском пересеклись, выбив друг из друга клубы пара и облако искр; в комнате сразу запахло как в бане.

— Здорово, — заметил Кардинал. — Впечатляет. Однако фехтовать ты не умеешь. Зачем же тогда тебе меч, вор? — Кардинал насмешливо подмигнул Семёну. — Может, сдашь оружие и подпишешь договор? Без членовредительства. Пока я добрый. — И отступив на шаг погрозил Семёну пальцем.

— Мар! — крикнул Семён, бестолково размахивая перед собой мечом, просто так размахивая, чтобы хоть что-то делать, — Мар, читай «На дядю»! Вслух читай, громко! Читай!!!

— Какой такой Мар? — озаботился Кардинал, даже световой меч вниз опустил. — Здесь ещё кто-то?

Семён прыгнул вперёд, стараясь с размаху огреть противника по голове клинком, но Кардинал мимоходом отвёл его удар в сторону, шутя, не напрягаясь. Похоже, он и не заметил нападения — Кардинал вертел головой по сторонам, ища непонятного Мара.

С той стороны, где находился стол, донёсся громкий голос медальона: Мар быстро и чётко произносил скороговоркой непонятные, но грозные слова. В комнате заметно потемнело.

— Медальон! Ах ты... — Кардинал бросился к столу, на ходу занося световой клинок для удара. Семён, уронив свой бесполезный меч, прыгнул следом, в полёте толкнув Кардинала руками в спину.

Внезапно словно граната разорвалась перед Семёном — его ударило волной встречного горячего воздуха, перевернуло, бросило на пол. И сразу стало тихо-тихо. Оглушённый Семён медленно выбрался из-под стола, куда он въехал на спине, встал покряхтывая. Осмотрелся.

Кардинала не было. Остались лишь лоскутки серебристой ткани — обрывки замечательного «Хамелеона», да погнутая и мятая чёрная трубка, бывшая когда-то световым мечом.

— Джедай хренов, — сказал Семён и в сердцах пнул ногой трубку. — Отмахался, фехтовальщик олимпийский. Ну-ну.

Носок ботинка слегка зацепил ещё что-то, лежавшее под лоскутом, что-то небольшое, тяжёлое. Семён нагнулся и поднял с пола прямоугольную золотую пластинку. На которой было выгравировано: «Дубль № 25». Чуть ниже стояла размашистая роспись, словно сделанная торопливым огненным пером — вокруг букв было слегка набрызгано мелкими золотыми капельками-пылинками.

— Дубль. Замечательно, — ошарашенно сказал Семён. — Мне только дублей не хватало для полного счастья. Кардинальских. То-то он говорил, что много его! Понятненько, — повертел в руках пластинку, превратил своё чешуйчатое трико в походный костюм и спрятал трофей в карман. На память. После подобрал радужный меч, принадлежавший когда-то неизвестной ему династии Юшанов, убрал клинок и направился к столу.

— Ну, как оно? — Семён положил рукоять на обгорелый стол, по которому словно молния ударила, неторопливо повесил на шею медальон. — В роли колдуна-словесника каково?

— Погано, — честно признался Мар. — Чуть на дольки меня хренов дубль не порубал. Листик с заклинанием всё-таки сжёг, зараза... Однако с комплексной магией всё куда как быстрее получается! Ох, и натворил я дел... Сам первичное заклинание озвучил — и это я, тот, кто тебя от них строго-настрого предостерегал! — и никаких предохранительных условий в нём не указал. Не успел! Что теперь будет? Не представляю.

— Заклинание на лихого дядю сработало? — Семён положил в нагрудный карман кошель. — Сработало. Исчез дядя? Исчез. Всё, вопрос закрыт. Мироздание уцелело, и ладно. — Повесив сумку с монетами на плечо, Семён огляделся. — Где тут у него выход был? До чего же стены одинаковые... А, вон там, по-моему. — Он ткнул рукоятью меча в одну из стен.

— Погоди уходить, — всполошился Мар. — А сейф? Сейф обязательно поглядеть надо! Я магию в нём чую. Сильную!

— Верно, — спохватился Семён, — про него-то я забыл. Сейчас... — Семён подошёл к железному ящику сбоку, брезгливо скинул с него чёрную накидку, нажал кнопку на рукояти меча и, аккуратно примерясь лезвием, принялся срезать дверцу вместе с петлями и боковинами сейфа.

Едва он прикоснулся клинком к ящику, как сейф тут же окутался иссиня-белым сварочным заревом, полыхнул длинным языком жаркого пламени, словно норовя облизать им Семёна с ног до головы, и почти достал его, почти. Однако в последний миг жгучий язык отклонился в сторону, метнулся к прозрачному клинку, обвил его и растаял. Погас. А вместе с ним погасло свечение вокруг сейфа.

— Бли-ин, — Семён утёр свободной рукой холодный пот со лба, — так и есть, я первое правило забыл. То, которое Кардинал мне сказал. Насчёт проверки подозрительных дверей на заговоренность. Тьфу ты! А меч хорош, ничего не скажешь, — Семён опять примерился к сейфу. — Как он ту сварку заземлил, любо-дорого... Натуральный молниеотвод, а не меч. Вернее, магоотвод, — Семён надавил на лезвие. — Наверно, он из проточной воды сделан. Проточная, она хорошо заземляет... — лезвие медленно вгрызалось в броню сейфа; над железным шкафчиком зависло облачко мелкой водяной пыли, в котором играла блёклая радуга. Словно работал Семён не с мечом, а с водяным распылителем. Которым воздух увлажняют.

Через минуту дверца отвалилась. Семён выключил меч, спрятал рукоять в карман, присел на корточки и заглянул в нутро сейфа.