— Но надо же что-то делать! — в растерянности замер Семён.

— Надо, — согласился Мар. — Сделать вид, что мы здесь ни при чём. И сваливать, пока не засекли. А можно чуток постоять и посмотреть, не каждый день, поди, такие смерчи видеть можно. Люблю стихию! Есть в этом нечто... мм... нечто вдохновляющее. После и жизнь как-то ярче кажется, насыщеннее... Ты не замечал, что природные катастрофы как магнитом притягивают к себе народное внимание? И чем больше та катастрофа, чем разрушительнее, тем больше внимания. Пропорционально ущербу. Потому что каждый хочет узнать, насколько это было страшно... вовсе не для того, чтобы посочувствовать пострадавшим, а чтобы в душе порадоваться, что его там в то время не было. Давай же смотреть и радоваться, что живы и здоровы! А прижмёт — уберёмся отсюда, делов на две секунды... — Мар, увлечённый редким зрелищем, болтал как утренний ди-джей, вовсе не обращая внимания на то, что Семён давно уже ему не отвечает: Семён и Хайк молча смотрели в небо.

По небу косяком скользили летуны. Не такие большие, как тот, на котором недавно побывал Семён, да и цвет у них был совершенно другой, ярко-красный, но во всём остальном они были полной копией пассажирского летуна.

Косяк красных треугольников целеустремлённо летел к смерчу. Внезапно один летун отделился от группы и стремительно пошёл вниз, к Семёну и Хайку. Опустившись неподалёку и зависнув над травой, летун плавно подплыл к людям.

— Эвакуация! — повернув голову к Семёну, громко крикнул сидевший на летуне пилот в таком же красном, как и сам летун, комбинезоне, оранжевом шлеме и зеркальных очках-консервах; пилот сидел в неудобном пластиковом кресле, очень похожем на трамвайное, и был намертво, вместе с креслом, пристёгнут к шкуре летуна широкими ремнями. Крест-накрест пристёгнут, напоминая собой гонщика-каскадёра перед выполнением смертельно опасного трюка. С той лишь разницей, что автогонщики не пользуются плётками: в правой руке лихого воздухоплавателя была зажата плётка-нагайка.

— Немедленно на борт! Сектор уже блокирован! — Пилот нетерпеливо указал плёткой на такие же неудобные креслица позади себя. Семён без возражений забрался на летуна, некогда было выяснять, какой такой сектор и почему спешка, хотя догадывался — почему; Хайк ловко запрыгнул прямо в ближнее сиденье.

— Ремни пристегните, — потребовал пилот, косясь на пассажиров блестящими зеркальцами очков. — Спасательный летун — это вам не общественная кляча, предохранительных средств не предусмотрено. Вякнуть не успеете, как за борт свалитесь. — Едва Семён и Хайк пристегнулись, как летун свечкой рванул в небо.

Развернувшись носом в противоположную от смерча сторону, летун на бешеной скорости помчался к горизонту.

Ветер бил в лицо Семёну, выдавливая из глаз слёзы; Семён, отвернувшись от ветра, посмотрел назад — вокруг невероятно распухшего смерча алыми мухами вились спасательные летуны. Что-то там происходило... Семён прищурился.

Описывая сложные траектории, летуны ткали в воздухе вокруг грозового гриба магическую сеть, наподобие той, что виднелась в небе. Сеть наливалась золотистым светом; гриб понемногу стал уменьшатся, опадать.

— Прямо камень с души! — крикнул Семён бородачу. — Теперь уж точно бурю задавят!

Пилот оглянулся. Наверное, он подумал, что Семён обращается к нему.

— Ночью в этой зоне чужие сквозь Сеть прорвались, — сильно пнув ногой в красную шкуру и тем уменьшив скорость летуна, громко сказал пилот. Встречный ветер сразу утих и говорить теперь можно было не напрягаясь. — Один сгорел, а второй пролез. Какого чёрта им у нас понадобилось? Был же договор... — пилот махнул плёткой в сторону поникшего смерча. — Атакующая погодная магия, пропади она пропадом. Четыре балла опасности по пятибалльной шкале! Ещё бы чуть-чуть и всё, никаких спасательных работ не потребовалось бы. Весь сектор к чёрту... Сбросили бы в тень лет на двадцать, и вся недолга. Вместе с туристами. — Пилот сдвинул очки на лоб, подмигнул Семёну. — Туристы? Иномирники?

— Туристы, — поспешно согласился Семён. — Только вчера прибыли. А что это за зоны и сектора такие? Нам инструктор из турфирмы ничего о них не говорил.

— Инструкторы, мать их, — с пренебрежением сказал пилот. — Как деньги получать, так все инструкторы. А как объяснить толком... Наш мир, в целях безопасности, разбит на зоны особыми стенами. А зоны поделены на сектора. Из зоны в зону перебраться можно лишь на летуне, специально так задумано, для возможности жёсткого контроля. И никакие магические выкрутасы тут не помогут! Только на летуне, и точка. А вот уже внутри зоны — там да, там путешествуй как угодно, в любой из её секторов. Хоть через узловые двери, хоть с транспортным заклинанием. Хоть пешком. — Пилот помолчал и добавил:

— Не повезло вам, братцы-туристы, — спасатель вернул очки на место. — По всему Безопасному Миру объявлено чрезвычайное положение. В связи с проникновением чужих. И в связи с их наглой погодной атакой.

— А что это значит? — Хайк подался вперёд.

— Ничего хорошего. Скоро сами узнаете... — пилот отвернулся от пассажиров, летун стал плавно набирать скорость.

Внезапно позади басовито ухнуло, летун подпрыгнул, как будто наскочил на ухаб. Семён обернулся.

Проклятый грозовой гриб, опять увеличившись в размерах и разорвав золотую магическую сеть, вовсю полыхал странными невозможными молниями: синие ломаные линии кольцами опоясывали его сверху до низу, словно молнии не могли оторваться от породившего их чудовища. Спасательные летуны красными брызгами разлетались от гриба в разные стороны.

— Не, не задавят, — уверенно сказал Мар. — Семён, я тебя поздравляю! Ежели тебе когда-нибудь надоест быть вором с прикрытием, то запросто можешь вербоваться в любую армию. На должность офицера-разрушителя. В диверсионный отдел.

Пилот с испугом оглянулся.

— ...дец сектору! — невнятно крикнул пилот-спасатель, наотмашь хлестнув плёткой по красной шкуре летуна. — Сейчас в тень сбрасывать бу... — ветер унёс его слова.

Летун резко увеличил скорость: Семёна и Хайка вдавило в спинки сидений, в ушах у Семёна засвистел ветер.

Впереди из ничего вдруг возникла высоченная, от земли до неба, тусклая перламутровая стена: летун уверенно держал курс на неё.

Шёл на таран.

По всей видимости, тусклая перламутровая стена была одной из тех самых перегородок между зонами, о которых говорил пилот — летун в стену не врезался, лишь на миг слегка притормозил в полёте, нырнув в перламутровое марево, отчего пассажиров бросило вперёд, но выпасть из кресел не дали ремни безопасности — через секунду летун оказался внутри города.

Внутри, потому что гигантские серые здания мегалополиса тянулись ввысь на невероятную высоту: летун нёсся над широкой улицей, словно воробей над ручьём глубокого каньона.

Заложив вираж, летун плавно опустился на выступ-балкон одного из высотных зданий, этаже на пятнадцатом; в стене здания темнел арочный вход. Без дверей.

— Слезайте, — нетерпеливо сказал пилот, — мне назад поспеть надо. Пока сектор в тень не сбросили. Может, ещё каких туристов найду.

— А что это за место? — спросил Семён, расстёгивая ремни и спрыгивая на серый камень балкона. — Соседняя зона?

— Соседний сектор, — равнодушно ответил пилот. — До другой зоны лететь и лететь. Просто порченый сектор по тревоге зоновыми стенами блокировали. Это у нас быстро делается! Во избежание. Идите, идите, — пилот махнул рукой в сторону тёмного входа, — там вами займутся. — Он хлестнул плёткой, красный треугольник сорвался с выступа и унёсся в обратную сторону. В сторону порченого сектора.

— А стоит ли? — усомнился Мар. — Идти незнамо куда и непонятно к кому... Что-то не нравится мне это место. Шибко на административную нору похоже. А где администрация, там и полименты. А где полименты, там обязательно жди неприятностей.

— И всё же надо сходить, — упрямо сказал Семён. — Во-первых, я хочу разобраться, чего же я такого крутого натворил... может, смогу как-то помочь... А во-вторых — надо узнать, зачем сюда припёрлись чужие. То их не было, а как только мы здесь оказались, так они сразу и заявились. Даже энэлошку свою не пожалели. Вряд ли это обычное совпадение!